И в третий раз Игорь рысью добежал до магазина, вломился внутрь и понесся по направлению к пиву. Потом остановился, вернулся, взял тележку и, восстанавливая на ходу дыхание, уже в более медленном темпе направился за вожделенным высококачественным пивным продуктом, который ждал его уже так долго.

Ухватив упаковку из двенадцати банок и заодно две большие пластиковые двухлитровые бутылки, он подошел к кассе. Сонная кассирша вопросительно смотрела на него.

– А где деньги-то? – подумал Игорь. В руке были зажаты ключи от квартиры (где проснувшиеся гости уже радостно гремели вилками в предвкушении пива, пожирая яичницу с колбасой) и двадцать рублей. А больше ничего и не было.

– Где деньги, Зин? – слабо проскулил Игорь и медленно принялся составлять пиво с тележки вниз – на пол рядом с кассой. – Пускай здесь постоит, – сказал он кассирше. – Сейчас сбегаю за деньгами и приду. Не убирайте никуда. Хорошо?

Кассирша кивнула и принялась дальше досыпать. Взгляд ее был мутным, как воды Атлантического океана рядом с Канарскими островами.

Игорь рысью понесся по направлению к дому, по пути проклиная на чем свет стоит мелкие хозяйственные нужды, жену, гостей, правительство, пришельцев и ураганы на восточном побережье США, которые уже в третий раз за сегодня мешают ему с утра насладиться заслуженным пенным напитком со вкусом ячменя и хмеля.

– Ты что так долго? – спросила Маша, открывая дверь. – А где пиво?

– Пиво в унитазе! Слышишь, плещется! – крикнул Игорь, задыхаясь от ярости.

– А ну давай деньги быстро! А то сейчас никому мало не покажется!

Маша, не говоря ни слова, метнулась в комнату за кошельком. С кухни доносились веселые голоса гостей, уже разобравшихся с яичницей с колбасой и употреблявших крепкий байховый чай в ожидании пива.

Вырвав у жены деньги, Игорь, сгорая от ненависти ко всему на свете, рысью рванул к магазину, подлетел к кассе, но заветных бутылочек с баночками там не обнаружил.

– Где пиво? – тихо шипя, спросил он, обращаясь к сонной кассирше восточной наружности. В ответ та лишь только взглянула на него пустыми глазами и махнула рукой в сторону стеллажей. – Жаманшут унес.

Игорь отрешенно направился вглубь торгового зала. Все эмоции вдруг куда-то отступили, жажда уже не казалось столь непреодолимой, а пива не хотелось совсем.

– А ну его в баню! – вдруг подумал он и, развернувшись, направился к выходу. Неторопливо подошел к подъезду и сел на лавочку. Вокруг было красиво. Умиротворенно. Он посмотрел на небо. Светлые облака спокойно и плавно бороздили просторы бескрайней синевы, тут и там принимая форму гигантских бутылок «Балтики номер 3». Он закрыл глаза, и слабый ветерок начал сладко нашептывать ему в уши зовущие рулады о пивных фестивалях с колбасками и ветчинными окороками.

– Вот кто во всем виноват! – подумал Игорь. – Вот – ответ! Это виновата судьба. А кто еще так настырно заставляет меня идти в магазин за пивом? Только судьба!

Он встал и пошел к магазину. В пятый раз за сегодняшнее утро. С момента первой попытки прошло уже два часа. Пива уже не хотелось, но Игорь не мог противиться зову судьбы. Он тихо вошел в дверь, взял пустую тележку, тихо нагрузил ее пивом, тихо подошел к кассе и расплатился. Набил мешки и отправился домой. В пакете булькало, в желудке стонало, в горле першило, и язык прилип к небу.

Он вошел в подъезд, поднялся на свой этаж, вздохнул и привычно надавил кнопку звонка. Дверь открылась, и Маша молча впустила его в квартиру. Там было пусто, и только дочка деловито играла в своей комнате в куклы. Гости ушли.

– А где все? – ошарашено спросил Игорь.

– Ушли, не стали тебя дожидаться. Я сказала, что у тебя плохое настроение, так что им лучше уйти.

– Ты что в своем уме? Ты что совсем сбрендила? Я два часа уже бегаю, как бобик, пытаюсь пиво купить, чтобы все вместе выпить! А теперь как я должен перед людьми оправдываться?

– Подумаешь, оправдываться! А обо мне ты подумал! А я как? Я должна тут готовить, стирать, убирать, варить всем, тебя из магазина ждать! А я ведь, между прочим, женщина, а не стиральная машина! Хочешь к своим дружкам – пожалуйста, никто не держит!

Игорь не успел опомниться, как его, не понимающего, что происходит, вытолкнули за дверь. Щелкнул замок. В правой руке Игоря был зажат ключ от квартиры, в которой уже не было гостей. Там остались жена, дочка и еда, но его туда не пускали. В левой руке был пакет с пивом и сдача.

Пива было много – на всех. Он спустился к подъезду, сел на лавку. Раскупорил первую банку. Прохладный хмельной напиток полился в рот освежающим водопадом. За первой баночкой пошла вторая, потом – третья.

На шестой он остановился. Пить больше не хотелось. Хотелось есть. По небу плыли облака, контурами напоминая большие копченые ломти лососины. В утробе урчало, голодные позывы не давали насладиться моментом. И кроме того вдруг сильно захотелось в туалет. Пошатываясь, он встал. Посчитал оставшиеся у него деньги. Оказалось триста рублей.

– Живу, – подумал он и нетвердой походкой отправился к ближайшей остановке автобуса. Решение, что делать дальше, пришло внезапно. Его давний друг – фермер со Ставрополья Иван Белых – давно уже звал к себе.

– Ну, зачем тебе эти ссоры, дрязги, эти семейные проблемы? Машка-то тебя не любит и не понимает. Зря ты ее тогда в институте у Мясновского отбил. Вот кто для нее больше всего был нужен. Она мне сама как-то раз по пьянке плакалась. Давай ко мне – на хлеба, на вольницу! В долю возьму, работать будем, жить по-человечески. Что тебе этот город, квартира-то родителей жены, а ты тут при каких делах? Дочка тоже не твоя, а от Мясновского. Ну, что ты теряешь? – говорил ему Иван.

Сейчас Иван был как раз в городе по делам. Он остановился в гостинице «Сельская Новь» неподалеку.

– Все – это судьба! – подумал Игорь, – Еду с ним. Коровки, ждите, я иду! Он попросил у стоявшего на остановке мужика телефон, позвонил Ивану и договорился о встрече. Отблагодарил обладателя телефона пятьюдесятью рублями, дождался автобуса и поехал в сторону метро. Муза странствий уже овладела им, он уносился прочь, гремя пивными банками, коих еще порядочно оставалось в пакете.

– Жизнь-то налаживается! Прощая, Маша Мясновская!

Дочку было жалко. Настя, хоть и была тоже Мясновской, была любимой и единственной.

– Я ей обязательно напишу и пришлю на Новый год домашнее филе из теленка, – подумал он. – Нет, лучше рога забитого на мясо молодого бычка! С рожками-то как-то прикольнее. Или нет, лучше – копыта! Восемь копыт – от телочки и теленочка. И к ним бочку молока. Настя у меня молоко любит. И ни какое-нибудь двухлитровое, а цельное и парное!

– Игорь, иди есть! Остыло уже все!

– Сейчас, уже иду. Только допишу чуть-чуть, а то начал роман писать о приключениях банды-перевертышей-фермеров – оборотней с косами без погон, и так хорошо начало пошло, что жалко упускать момент. Настя уже поела?

– Нет, все тебя ждут!

– Хорошо, хорошо, Маша, уже бегу!

Мы наш, мы новый мир построим!

– Ну что, господа и дамы, прошу всех занимать места согласно купленным билетам! Сегодня у нас очередная пятница тринадцатое, а значит, отличный день устроить итоговое совещание и подумать о премиях или, соответственно, наоборот. Начнем, пожалуй. Давайте, Алексей Петрович, начинайте вы.

– Как вам всем известно, я возглавляю вверенное мне подразделение уже четырнадцать лет. И за все время моей безупречной службы ни одной претензии ко мне со стороны руководства и подчиненных не возникало.

– Знаем, знаем, Алексей Петрович, продолжайте, пожалуйста.

– За отчетный период наше подразделение выполнило план на 103 %, показатели выработки значительно улучшились, трудовая дисциплина значительно усилилась и взаимоотношения в коллективе значительно окрепли. Поэтому у меня есть предложение о стимулировании нашего коллектива дополнительной премией.