Эдвард Чьюз провел отвратительную ночь. Напрасно он старался успокоить себя тем, что завтра приедет Эрни и все разъяснится. Правда, намек, нарочно брошенный следователем, успеха не имел: конечно, дело не в том, что сын что-то скрывал от отца. "Грехэм в безопасности!" — эта коротенькая фраза, переданная через Луизу, и поспешность, с какой сын снова уехал, показывали, что все дело было очень срочно, у сына не было ни времени, ни возможности что-то сообщить, о чем-то посоветоваться — очевидно, опасность, угрожавшая Грехэму, была велика и надвинулась вплотную. Но можно ли быть уверенным, что Грехэм сейчас действительно в безопасности? Оттого, что у Чьюза произошла размолвка с Грехэмом, старику было особенно тяжело: конечно, размолвка не могла повлиять на внезапный поворот событий, он очень хорошо это понимал и все же чувствовал себя почти виноватым в том, что все так случилось.

Но главное было даже не в этом. Эрни сделал вид, будто он и не приезжал в столицу. Луиза вынуждена была сказать следователю, что ни мужа, ни Грехэма она вчера не видела. Итак, сын вступил на путь обмана — вот чего отец никак не мог принять. Сына еще не было, а старик вел уже с ним воображаемый спор: "Как ты не хочешь понять, Эрни, что это вопрос вовсе не морали, а практической выгоды? Обман — их сила, правда — наша сила! Правда всегда сильней обмана, но они вынуждены хвататься за обман, потому что другого у них нет. Но почему же нам отказываться от правды и хвататься за обман? Я еще не знаю, Эрни, что ты сделал, но смотри: этот скользкий червяк Скадерс уже знает, что ты обманываешь. Будь уверен: он ударит по этому слабому месту! Пойми, Эрни: нам невыгодно обманывать! Когда я боролся за "лучи жизни", враги опутывали меня сетью лжи, но я ни разу — слышишь, ни разу! — не обманул — вот почему они не могли поймать меня в свою сеть!" Так, ворочаясь с боку на бок, забыв о сне, старый Чьюз отстаивал свою веру в правду, спорил, волновался, пока, под самое утро, неожиданно не заснул на неоконченной мысли-фразе.

Проснулся он поздно и прежде всего потянулся к утренним газетам, которые Роберт обычно клал на ночной столик, если хозяин вставал попозже. Чьюз был уверен, что после пожара в Светлых Грезах, после "нападения" на лабораторию Уайтхэча следующей сенсацией будет "бегство Грехэма к коммунистам". Ну, конечно же! Развернув "Горячие новости", Чьюз как раз обо всем этом и узнал: "Грехэм, убедившись в том, что ему не дадут визы на выезд в Коммунистическую державу, скрылся у местных коммунистов, причем унес с собой чертежи своего секретного оборонного изобретения. Последнее обстоятельство с несомненностью установлено во время обыска, произведенного вчера на квартире исчезнувшего Грехэма: чертежи изобретения обнаружены не были. Во время обыска присутствовал в качестве свидетеля профессор Чьюз-старший. "Это очень кстати, — писали "Горячие новости", — даже так называемым "прогрессивным ученым" придется поверить своему лидеру, что Грехэм взял чертежи с собой. Несомненно, профессор Чьюз-старший мог бы сообщить еще немало интересных подробностей, так, например, он мог бы рассказать, почему вернувшийся два дня назад в столицу его сын, профессор Чьюз-младший, после того как его посетил инженер Грехэм, снова срочно выехал из столицы и принял все меры к тому, чтобы об этом его приезде известно не было. Так же точно профессор Чьюз-старший мог бы разъяснить, почему как раз после этой встречи Грехэма и Чьюза-младшего и внезапного отъезда Чьюза-младшего исчез и сам Грехэм. Да мало ли чего еще мог бы рассказать профессор Чьюз-старший, если бы, конечно, пожелал! Мы уверены, что он пожелает: он всегда выставлял себя поборником истины. Итак, мы ждем его письма! Всем известно его мастерство в эпистолярной литературе!"

Скомкав газетный лист, Чьюз с досадой швырнул его на пол. Вот плоды хитроумного обмана, предпринятого Эрни!

Около полудня Роберт доложил хозяину о приезде профессора Эрнеста. Чьюз поспешно оделся и вышел в кабинет, где его уже ждал сын. Мрачно он выслушал рассказ Эрни о записке Рэдчелла и отъезде Грехэма.

— Значит, всем этим "Горячим новостям" мы не можем и возразить, — все с тем же мрачным видом сказал отец. — Ведь Грехэм действительно скрылся у коммунистов.

— А разве ты считаешь это предосудительным, отец? — спросил Эрнест. — Лучше, по-твоему, было бы попасть в лапы врагам? И потом есть еще один существенный факт: Грехэм не брал с собой никаких чертежей и записей. Он все уничтожил. По твоему же совету, отец. Вот почему ты не видел их во время обыска.

— А как это доказать?

— А разве отсутствие чертежей является доказательством того, что Грехэм взял их с собой?

— В том-то и дело, Эрни, что они не заботятся о доказательствах, а нам они нужны.

— Нет, на этот раз я думаю, что нам просто надо игнорировать все газетные инсинуации, — возразил Эрнест. — Враги кусают себе локти от злости, что не удалось захватить ни Грехэма, ни его изобретения. И пусть себе злятся и брызжут слюной! Не откажем им в этом удовольствии! Грехэм-то в безопасности! Придет время — Грехэм появится, и все станет ясно само собой.

— А где сейчас Грехэм, ты знаешь?

— Получилось плохо. Рэдчелл арестован, в тюрьму за справкой не обратишься. Арест его — большое несчастье. Надеюсь, Грехэму удалось избежать опасности. Попытаюсь связаться с кем-нибудь из людей, близких к Рэдчеллу. Должен же кто-нибудь знать о местопребывании Грехэма.

— Будь осторожен, Эрни… Сейчас, понятно, слежка…

— Отлично понимаю, отец… Но, собственно, чего бояться? Меня уже и так обвинили в содействии бегству Грехэма.

— И меня тоже, — сказал старик. — Вот и выходит, Эрни, что все твои предосторожности с внезапным и скрытным отъездом оказались только вредными. Таков всегда обман… Теперь нам трудно что-либо возразить. Кто поверит, что ты спасал Грехэма от похищения?..

— А что ж, по-твоему, отец, лучше было бы допустить это похищение?

— Нет, лучше было действовать прямо. Да, да, прямо сказать, что готовится похищение Грехэма, и поселить его где-нибудь открыто, да у меня, например! И тебе никуда не прятаться — так было бы и благороднее и выгоднее, вот именно, выгоднее. Они не посмели бы похитить Грехэма из моего дома! — И старый Чьюз приготовился произнести тот горячий монолог в защиту правды, который лишил его сна этой ночью.

Но Эрнест неожиданно сказал:

— Я это и предлагал Грехэму, но он отказался.

— Почему?

— Нашел, что не имеет права доставлять тебе беспокойство…

— Чепуха!.. Теперь беспокойства больше…

— Кроме того… — Эрнест запнулся.

— Что еще? — нетерпеливо спросил Чьюз.

— Не знаю, отец, у вас произошла какая-то неприятность… — нерешительно сказал он. — Я не совсем понял Грехэма. Он мне рассказал. По-моему, пустяки… Но он придал слишком большое значение… Ему, видишь ли, после этого показалось неудобным…

Старый Чьюз поник головой. А, размолвка! Сыграла все-таки свою роль!

Эрнест заметил огорчение старика.

— Ну, отец, еще неизвестно, что лучше… — сказал он успокаивающе. — Рэдчелл, я думаю, устроил Грехэма с большей безопасностью. Может быть, мы обольщаемся, говоря, что они не посмели бы вытащить Грехэма из твоего дома.

— Тогда они сами разоблачили бы себя…

— О, они нашли бы способ и вывернуться, и снова обмануть. На это они мастера!..

В дверь постучали. Вошел Роберт с пачкой газет. Спор затих: отец и сын погрузились в просмотр "Горячих новостей".

— Отец, смотри! — изумленно воскликнул Эрнест. Он протянул отцу газетный лист.

То, что его поразило, было довольно крупной фотографией. Перед подъездом дома стоял автомобиль. Из него вышел, направляясь к подъезду, человек, сфотографированный в профиль: это был Грехэм. Отчетливо светилось на вывеске у подъезда: "Национальный комитет Коммунистической партии". "Вот куда скрылся Грехэм!" — кричала надпись над фото.