С свою очередь, буржуазные круги, рассматривавшие Временное правительство главным выразителем своих социально-политических устремлений, также не могли испытывать восторгов по поводу управления страной со стороны Временного правительства. Само это правительство переживало один кризис за другим, оно не обладало ни твердостью, ни решимостью в полной мере овладеть ситуацией, взять ее под свой контроль. И дело сводилось не только и не столько к личным качествам тех лиц, которые возглавляли правительство или входили в его состав на различных этапах развития ситуации. Такая диспозиция являлась объективным отражением сложной и противоречивой социально-политической ситуации в самой стране, в армии, в деревне, в крупнейших экономических и политических центрах страны — Петрограде и Москве.

Довольно субъективную и подчеркнуто эмоциональную, но в целом весьма красочную картину, характеризовавшую тогдашнюю ситуацию в России, дает в своей книге С. Дмитриевский, бывший эсер, затем меньшевик, а потом большевик, ставший в начале 30-х годов невозвращенцем и издавший в 1931 году в Берлине книгу о Сталине. Он пишет в ней:

Советы рабочих и солдатских депутатов, претендовавшие на роль альтернативной государственной власти, также переживали сложный и противоречивый период в своем становлении и развитии. В них шла борьба между различными политическими партиями, осью которой являлось соперничество между меньшевиками, эсерами и другими соглашательскими партиями, с одной стороны, и большевиками, с другой. В целом шел непрерывный процесс полевения Советов, что упрочивало позиции большевиков в них и позволяло использовать сами Советы в качестве важнейшего инструмента в борьбе за завоевание политической власти в стране.

Существовавшая в России на протяжении определенного отрезка времени система двоевластия, на мой взгляд, лишь с некоторой натяжкой может быть названа таковой. Действительно, функционировали и Временное правительство, и Советы. Но наряду с ними существовали и другие полулегальные — полунелегальные системы и органы власти как в городах, так и в сельской местности. Можно сказать, что система двоевластия дополнялась системой безвластия, причем последняя порой проявляла себя с гораздо большей эффективностью.

Июньский, и особенно июльский, кризисы во всей наготе обнажили сложность, неустойчивость, а порой и несуразность положения. Страна семимильными шагами двигалась к национальной катастрофе, к своему государственному распаду. Силы контрреволюции решили воспользоваться июльскими событиями, чтобы нанести большевикам поражение и выкорчевать их с политического поля России. Однако исторический момент властями был упущен: сделать это было уже невозможно. Советы, лишившись власти (в той степени, в какой они ею обладали), тем не менее не превратились всего лишь в историческое воспоминание. По мере роста политического противостояния классовых сил в стране, и в Петрограде в особенности, по мере того, как все яснее обнажалась природа Временного правительства — власти буржуазных реакционных кругов, стремившихся остановить ход революции и восстановить в тылу и на фронте «твердый порядок», — по мере развития этих и других столь же важных процессов позиции революционных левых сил в Советах становились все прочнее. Вес и влияние социал-соглашателей соответственно уменьшались.

Фактором первостепенного значения явилось и пробуждение деревни. Крестьяне (в том числе и одетые в солдатские шинели, а они составляли большинство в армии), уставшие слушать многочисленные обещания правительства решить, наконец, два центральных вопроса революции — вопрос о мире и вопрос о земле, — стали пробуждаться к активной политической деятельности. Начались захваты земель, поджоги помещичьих усадеб и т. п. эксцессы. Такие эксцессы в истории России чаще всего являлись предвестниками наступления социально-политической бури.

Все эти процессы, взятые в своей совокупности, однозначно свидетельствовали о резком полевении общего политического настроя в стране. Это не могло не внести существенных изменений в политическую стратегию и тактику основных противоборствующих сил.

Буржуазно-помещичьи круги, сознавая всю шаткость и непредсказуемость положения, предприняли ряд мер для укрепления своих позиций, для консолидации власти. Несмотря на некоторые различия в стратегии и тактике, эти меры ориентировались на ужесточение режима власти. Причем нужны были спешные шаги, поскольку стремительный ход событий мог опрокинуть любые расчеты.

Вся деятельность партии большевиков была нацелена на реализацию решений съезда партии, взявшего курс на социалистическую революцию. Надо отдать должное, что большевики действовали отнюдь не прямолинейно, не с открытым забралом, не подставляли себя под неизбежные удары правительства, — а июльские события показали, что за такими ударами дело не станет. Они проводили повседневную и активную работу в массах, расширяя с каждым днем число своих сторонников и сочувствующих им.

Позднее, в середине 20-х годов, в период острой полемики с Троцким, Сталин следующим образом обрисовал главные черты тактики большевиков: «Характерной чертой этого периода нужно считать быстрое нарастание кризиса, полную растерянность правящих кругов, изоляцию эсеров и меньшевиков и массовую перебежку колеблющихся элементов на сторону большевиков. Следует отметить одну оригинальную особенность тактики революции в этот период. Состоит она, эта особенность, в том, что каждый, или почти каждый, шаг своего наступления революция старается проделать под видом обороны. Несомненно, что отказ от вывода войск из Петрограда был серьёзным шагом наступления революции, тем не менее это наступление было проделано под лозунгом обороны Петрограда от возможного наступления внешнего врага. Несомненно, что образование Военно-революционного комитета было ещё более серьёзным шагом наступления на Временное правительство, тем не менее оно было проведено под лозунгом организации советского контроля над действиями штаба округа. Несомненно, что открытый переход гарнизона на сторону Военно-революционного комитета и организация сети советских комиссаров знаменовали собой начало восстания, тем не менее эти шаги были проделаны революцией под лозунгом защиты Петроградского Совета от возможных выступлений контрреволюции. Революция как бы маскировала свои наступательные действия оболочкой обороны для того, чтобы тем легче втянуть в свою орбиту нерешительные, колеблющиеся элементы. Этим, должно быть, и объясняется внешне-оборонительный характер речей, статей и лозунгов этого периода, имеющих тем не менее глубоко наступательный характер по своему внутреннему содержанию.»[630].

Со своей стороны, правительство предприняло ряд мер по овладению ситуацией в стране и укреплению своих позиций. Одним из шагов в этом направлении стало Государственное московское совещание, состоявшееся 12–15 (25–28) августа 1917 г. под председательством А.Ф. Керенского. В этом совещании принимали участие представители крупных землевладельцев, промышленников, купцов, генералов, высшего духовенства. Целью совещания был призыв к ликвидации Советов и создание правительства, способного раздавить революцию. Открывая совещание, Керенский заверил, что он «железом и кровью» раздавит все попытки сопротивления правительству. В выступлениях Л.Г. Корнилова, А.М. Каледина, П.Н. Милюкова, В.В. Шульгина и др. была сформулирована программа контрреволюции: ликвидация Советов, упразднение общественных организаций в армии, война до победного конца, восстановление смертной казни не только на фронте, но и в тылу.