Выступает он и с анализом нового этапа развития революции в стране. «Как марксисты, мы должны подойти к кризису власти не только с формальной точки зрения, но, прежде всего, с точки зрения классовой. Кризис власти — это напряжённая, открытая борьба классов за власть»[610], — подчеркивает он. Главный вывод, который делают большевики, в том числе и Сталин, состоит в том, что начался принципиально новый этап развития революции в России. «Мирный период развития революции кончился, — говорил Сталин в своем выступлении на экстренной конференции Петроградской организации большевиков. — Настал новый период, период острых конфликтов, стычек, столкновений. Жизнь будет бурлить, кризисы будут чередоваться. Солдаты и рабочие молчать не будут.»[611]

Важным событием в политической жизни тогдашней России стал VI съезд партии большевиков, состоявшийся в конце июля — начале августа 1917 г. Можно также смело утверждать, что этот съезд явился и своеобразной вехой в политической биографии Сталина. На нем он впервые выступил в качестве основного докладчика с Отчетом ЦК партии и с докладом о политическом положении (в разделе повестки дня «О текущем моменте»). Конечно, то, что ему пришлось играть заглавную роль в работах съезда, объяснялось прежде всего тем обстоятельством, что Ленин находился в подполье, некоторые другие видные деятели партии были арестованы и содержались под стражей (Троцкий, Каменев и др.). Это, по всей вероятности, и выдвинуло Сталина в тот период на авансцену политических событий. Вместе с тем, было бы грубым упрощением принимать во внимание только указанное выше обстоятельство, игнорируя сам факт бесспорного роста политического веса и влияния Сталина в период между двумя революциями. Он уже сам по себе, а не только в силу отсутствия других лидеров, играл вполне самостоятельную политическую роль и рассматривался в партийных кругах в качестве фигуры первостепенной важности.

Для выполнения этой роли он был подготовлен как в теоретическом, так и в практическом отношениях. О нем знали как о ведущем партийном специалисте в области национальных отношений, бесспорно крупном и надежном партийном организаторе, за плечами которого стоял большой опыт подпольной работы. И именно такое сочетание качеств было особенно необходимо тогда, когда партия находилась в полуподпольном состоянии, когда она стояла на пороге решения жизненно важных проблем выработки новой политической стратегии.

Разумеется, не Сталину, а Ленину принадлежит главная и решающая роль в формулировании основных позиций партии по ключевым проблемам ситуации в стране и в выработке стратегического курса на социалистическую революцию. Однако было бы в корне неверно на этом основании принижать бесспорные заслуги Сталина в выработке партийной политики и осуществлении стратегического курса партии в период между двумя русскими революциями. Особенно велика его роль в проведении VI съезда партии, в отстаивании основополагающих ленинских установок, в том, что партия сумела выйти сравнительно с небольшими потерями из сложных перипетий того сложного во всех отношениях периода.

Рассматривая политическую биографию Сталина в широком историческом контексте, видимо, целесообразно остановиться не на всех моментах его деятельности в период VI съезда, а на некоторых ключевых, имеющих принципиальное значение или вызывающих определенные споры или кривотолки.

Основным содержанием отчетного и политического докладов Сталина на съезде был анализ противоречивого развития ситуации в стране, в особенности трех политических кризисов (апрельского, июньского и июльского) и обоснование стратегии и тактики партии в быстро изменявшейся обстановке. Налицо был рост влияния и авторитета большевиков, резкое увеличение численности партийных рядов: за период между Апрельской партийной конференцией и VI съездом число членов партии возросло почти втрое и составило 240 тысяч человек[612].

Касаясь вопроса о путях завоевания власти, Сталин подчеркнул, что до июльских событий была возможна мирная победа, мирный переход власти к Советам. Если бы съезд Советов решил взять власть, кадеты не осмелились бы открыто выступить против, ибо такое выступление было обречено на поражение. Но теперь, когда контрреволюция организовалась и укрепилась, бессмысленно говорить, что Советы могут мирным путем взять власть. Принципиальное значение имел вопрос об отношении к Советам, и касаясь этого вопроса, Сталин сказал: «Тем фактом, что мы снимаем прежний лозунг о власти Советов, мы не выступаем против Советов. Наоборот, можно и должно работать в Советах, даже в Центральном Исполнительном Комитете Советов, органе контрреволюционного прикрытия. Хотя Советы теперь лишь органы сплочения масс, но мы всегда с массами и не уйдем из Советов, пока нас оттуда не выгонят. Ведь мы остаемся и в фабрично-заводских комитетах, и в муниципалитетах, хотя они не имеют в своих руках власти. Но, оставаясь в Советах, мы продолжаем разоблачать тактику социалистов-революционеров и меньшевиков»[613].

Особый интерес не только чисто в историческом, но и в принципиальном теоретическом плане имела позиция Сталина по вопросу о перспективах развития социалистической революции в России. Позиция по данному вопросу фактически стала своеобразным краеугольным камнем, легшим впоследствии в основу сталинской теории построения социализма в одной, отдельно взятой стране. Известно, что согласно классическому постулату марксизма социалистическая революция должна явиться результатом выступления пролетариата наиболее развитых капиталистических стран. Вопрос о социалистической революции в такой стране, как Россия, где существовали многочисленные остатки прежней феодальной формации, в среде русских марксистов фактически не рассматривался в качестве ни ближайшей, ни отдаленной перспективы.

Поэтому серьезной новацией в теоретическом плане была даже сама постановка данного вопроса в качестве задачи практического действия. В докладе о политическом положении Сталин, по существу впервые поставил его, заявив: «Было бы недостойным педантизмом требовать, чтобы Россия «подождала» с социалистическими преобразованиями, пока Европа не «начнёт». «Начинает» та страна, у которой больше возможностей…»[614].

Интересы истины требуют добавить, что фактически именно Ленину принадлежит теоретическое и политическое обоснование данного положения. Знаменитые «Апрельские тезисы», по существу, базировались на концепции возможности и необходимости социалистического переворота в России. Добавим, что, выступая на Апрельской конференции, Ленин решительно отверг точку зрения А. Рыкова, согласно которой в стране с преимущественно крестьянским населением, такой, как Россия, социалистическая революция в марксистском понимании не может быть успешной. Позицию Ленина по этому принципиальному вопросу я уже излагал выше. Однако — и это необходимо подчеркнуть особо — в самой партии в то время господствовало убеждение, что только высокоразвитые капиталистические страны могут открыть России путь к социализму.

Дискуссия по этому вопросу на съезде развивалась так. Обсуждалась резолюция съезда, в одном из пунктов которой говорилось, что «задачей этих революционных классов явится тогда напряжение всех сил для взятия государственной власти в свои руки и для направления её, в союзе с революционным пролетариатом передовых стран, к миру и к социалистическому переустройству общества.»[615]. Делегат съезда Е. Преображенский (впоследствии один из активных участников троцкистской оппозиции) внес поправку: «Предлагаю иную редакцию конца резолюции: «для направления ее к миру и при наличии пролетарской революции на Западе — к социализму»[616].