За обедом Хуфтор рассказал спутникам о том, как в это время года разливается Нил:

– От реки тянется бесчисленное множество протоков. Если бы в этой деревне жили египтяне, они бы встречали разлив Нила с великой радостью. В то время как другие бурные реки, разливаясь, обращают на побережье разрушительную силу, Нил наоборот, орошает высохшие земли и обогащает их животворным слоем. А если река медлит с разливом, то это и есть самая настоящая беда. Значит, Нил гневается, и его надо умилостивить, иначе лишенные влаги земли так и останутся невозделанными. Когда же роса Нила спускается с небес, то все ликуют. Никто не знает, почему вода в нем прибывает с такой силой. Старики говорят, что исток самой большой реки теряется среди ручейков дождевого леса, где крокодилы трутся боками и откусывают друг другу хвосты. Там же обитает повелитель Нила – бог с головой крокодила – Себек.

К ночи пилигримы достигли места, что, по словам Хуфтора, находилось в двух днях пути от города Айя. К Малу пришла оборотень, на этот раз похитившая тело арабской девушки. Ее глаза, осанка и походка как обычно напоминали те, что были присущи Маргарите. Вместе с леопардом они отправились на ночную прогулку.

– Как странно: я иду к тебе, а ты сопровождаешь меня на этом пути. И хотя я могу дотронуться до тебя, ты по-прежнему далека, – сказал Мал.

Оборотень в ответ рассмеялась, оттолкнула Мала и отскочила в сторону:

– Теперь ты далек от меня!

Мал подошел к ней, и девушка отступила. Мал снова приблизился, но оборотень, смеясь, убежала. И сколько Мал не гнался за ней, Маргарита так и не подпустила к себе, то позволяя сблизиться, то внезапно отдаляясь.

– Остановись! – крикнул Мал.

– Догони! – кричала ему в ответ оборотень.

– Постой!

– Иди за мной!

Мал так и не смог догнать ее. Оборотень скрылась в ночной темноте. Запыхавшись от погони, Мал вернулся к леопарду. Зверь был спокоен и молчалив.

– Почему она убегает от меня? – спросил Мал.

– Ты много говоришь, – отвечал леопард.

На следующий день пилигримы встретили на дороге всадников. Они вели невольников, закованных в цепи. У каждого был отрублен указательный палец на левой руке. Изуродованные пленники не вызвали у Мала ни капли сострадания. Позвякивающее цепями шествие скрылось из вида, и Хуфтор пояснил:

– Указательные пальцы на левой руке отрубают преступникам города Айя. Чаще всего здесь приходится наказывать за воровство, грабеж и работорговлю. Закон возмездия, принятый в городе Айя, гласит, что с преступниками следует поступать так, как они поступали с честными людьми. Тех, кто посмеет убить человека, ждет неминуемая смерть. Тому, кто грабит, отрубают палец, сбривают волосы и голым выпускают на городскую площадь. Если толпа будет милостива, то преступник может легко отделаться, если чаша народного гнева перелилась через край, то грабителя закидают камнями или забьют палками. Мы встретили бывших работорговцев – теперь их самих сделали рабами.

– Всякого сброда хватает и в других городах, отчего же Айя получил прозвище города пройдох?

– Здесь их больше, чем везде. Озеро, что разлилось у подножия города, богато жемчугом. Оно притягивает к себе тех, кто жаждет легкой наживы, и кишмя кишит торговцами как из Сабии, так и из Халдеи.

– Так вот оно что! Но ты мне не говорил об этом раньше.

– А ты меня об этом не спрашивал, Мал, – отвечал проводник.

Чем ближе они подъезжали к городу, тем оживленнее становилась дорога. По ней следовали как мусульмане, так и христиане – и те, и другие были вооружены с головы до ног. Показались каменистые холмы, и Хуфтор сообщил:

– Там, за ними – земля озера.

Леопард по-прежнему сопровождал пилигримов. Проходящие мимом люди с любопытством глазели на зверя, и, желая избавить их от лишних страхов, Мал пошел рядом с тысячеглазым. Шаг за шагом они приближались к городу Айя. К вечеру до них донеслась свежесть, исходящая от большой воды. Вскоре путники увидели быстро темнеющую в лучах закатного солнца гладь, простирающуюся до самого горизонта.

– Вот мы и достигли озера. Там дальше протекает Нил, питающий его своими водами, – и Хуфтор указал в сторону солнечного диска, на глазах пилигримов погружающегося в воду.

– Оно похоже на море – такое же бескрайнее, – сказал капитан.

– И все-таки это озеро. Но те, кто живет вдоль побережья, часто называют его морем. Хотя вода в нем пресная, а рыбы водятся те же, что и в других озерах, наполняемых нильской водой. На северной стороне от озера исходит проток, сотворенный руками халдеев. Он соединяется с Атлантическим морем, а на западной, где мы сейчас и находимся, вода из озера течет в другой рукотворный канал. Вот туда-то нам и надо попасть.

Пилигримы отправились за Хуфтором, и вскоре перед ними предстал город без крепостных стен. Каменные дома, кожаные шатры и даже мечеть были построены на холме. Ни одна возвышенность – единственное место спасения во время половодья – не пустовала. Дом правителя города располагался сразу на нескольких холмах и состоял из трех башен, соединенных между собой галереями.

– Мал, будет лучше, если твое имя не узнают в этом городе. Иначе оно мигом долетит до Крака, и тогда враги смогут подготовиться к твоему появлению, – предупредил Хуфтор.

– Ты, как всегда, проявляешь верх благоразумия, – согласился Мал, – но ведь вы как-то должны обращаться ко мне.

– Мал, ты напоминаешь мне одного моего французского товарища из университета, – сказал капитан.

– И как его звали?

– Тибо-де Марли.

– Великолепно, – сказал Мал, – я принимаю это имя, и отныне буду зваться Тибо-де Марли.

Хуфтор привел их на постоялый двор, также расположенный на холме. Пока они взбирались на него, Мал захотел пить. Когда вместе с лошадьми и верблюдами они достигли строения, навстречу им вышел хозяин. Он увидел леопарда и оторопел.

– Не бойся. Он приучен вести себя как подобает благородному скакуну, – сказал Мал, – но в конюшне ему не место.

– Но где же он будет ночевать? – залепетал парень.

– Где ты собираешься спать? – спросил Мал леопарда.

– Во дворе, – ответил зверь.

– Он будет жить во дворе твоего дома, – объявил Мал.

– Но он перепугает всех моих постояльцев! – заволновался хозяин.

– Мой леопард не ест добрых людей и может отлично охранять дом. У тебя ведь нет пса? А за него я буду платить, как за троих жильцов. За всех съеденных кур, гусей и прочую живность ты получишь отдельную плату. Мы остановимся у тебя на несколько дней. Можешь не сомневаться, мы для тебя – очень выгодные постояльцы!

– И что же ты стоишь? Потерял дар речи от внезапно свалившегося счастья! – воскликнул Морквард. – Неси все, что может утолить голод и жажду.

– В особенности жажду! – добавил Мал.

Хозяин приободрился и повел их в обеденную залу. Пилигримы прошли мимо двух женщин. Их лица были скрыты от посторонних глаз полупрозрачной тканью. Они сидели в общей комнате за столом недалеко от кухни и кормили маленьких детей кашей. Здесь же находились дети постарше и прислуга. В обеденной зале пилигримы застали за ужином трех арабов. Хуфтор вступил с ними в разговор. Оказалось, что двое из их соседей – купцы, а третий – корабельный мастер. Хозяин взялся за приготовление мяса, а слуги принесли фрукты и напиток. Он показался Малу очень приятным на вкус.

– Хуфтор, что это за напиток? – поинтересовался он.

– Ты пьешь подслащенный медом сок ивового дерева, – отвечал ему проводник.

Завершив трапезу, Хуфтор подробно расспросил хозяина постоялого двора: не слышал ли он вестей о появлении в близлежащих краях рыцаря с отрядом крестоносцев?

– В моем доме частенько останавливаются рыцари Христа, но о таком я не слыхивал. А сколько у него воинов?

– Не меньше сотни, – сказал Мал.

– Встречаются и такие. А иногда к нашему берегу пристают корабли, где франков во много раз больше. Они запасаются едой и плывут дальше. Быть может, среди них был и рыцарь, которого вы ищете.