Хуфтор был по-прежнему грозен, но было видно, что его решительный настрой смягчался.

– Тебя что, заколдовали? – спросил Морквард.

– Сколько себя помню, с восходом солнца я обращался в жеребца, а с закатом – в человека. Прошу тебя, хозяин, не отвергай меня. Стоило мне тебя увидеть, как я захотел повиноваться тебе. На всем белом свете не сыщешь лучшего наездника. Клянусь, что никогда не покину тебя, не буду ржать ни в бою, ни в засаде, буду терпеливо сносить голод и жажду и слушаться во всем.

– Но ведь ты наполовину человек, – сказал Морквард, как будто бы он решал участь жеребца-оборотня вместо Хуфтора.

– Зато я смел, вынослив и сметлив, – жеребец тряхнул черной шевелюрой.

– Не знаю, что тебе и сказать, – ответил Хуфтор, возвращаясь к костру.

– А ты соглашайся, Хуфтор. Вот будет потеха, когда ты как-нибудь окажешься верхом на двуногом скакуне.

– Прекрати, Морквард, – перебил Хуфтор, – ночью я предпочитаю спать, а не выжимать последние силы из утомленной дневной скачкой лошади. Будь проклят день, когда мне пришлось войти в деревню, где живут нечестивцы!

– Зря ты так, хозяин, – опять заговорил жеребец. – Ты ведь еще не знаешь, на что я способен. Лучше испытай меня!

– Ты почему сегодня не стал есть вместе с другими лошадьми?

– Я не голоден, хозяин.

Илин, не спрашивая никого, предложила жеребцу чашу верблюжьего молока, а Хуфтор протянул ему лепешку:

– Возьми и съешь!

– Благодарю тебя, хозяин. Я неприхотлив в еде: по мне ничего не может быть лучше хлеба и сочных трав.

– Тогда рассказывай, как ты здесь оказался, – сказал Хуфтор и приготовился внимательно слушать.

Жеребец был родом из этой самой деревни и нигде, кроме как в ней и не бывал. Ее жители нуждаются в хороших пастбищах и никогда не причиняют вреда людям. Ночью они превращаются в домашних животных: быков и коров, овец и баранов или ослов и ослиц, а утром становятся людьми. Он – единственный из всех жителей деревни, кто обретает человеческий облик ночью.

Мал задумался:

– А вот ты, леопард, скажи, из тебя какой бы получился человек?

– Высокий, – помолчав, добавил, – большой.

– А еще какой?

– Яростный.

– Ярости в тебе хоть отбавляй: на всех хватит. А еще какой?

– Молчаливый.

И Мал перестал задавать вопросы.

На рассвете пришла оборотень. Она легла рядом, обняла Мала и прижалась всем телом, словно ища защиты. Принц не мог видеть глаз девушки, но узнал частичку души Маргариты и обнял ее.

– Как давно я тебя не видел. Ты ко мне вернулась, когда я меньше всего ждал тебя. Но почему ты не явилась раньше? Как же я люблю тебя.

– Я хочу, чтобы ты любил меня, – голос Маргариты таинственным образом прозвучал в голове Мала.

– Ты можешь говорить? Но почему ты до сих пор молчала?

– Раньше ты не слышал меня.

– А ты? Ты слышала меня?

– Я знала о каждом твоем движении.

Мал взял голову Маргариты как хрупкий сосуд и заглянул ей в глаза. Они вспыхнули в темноте невидимым светом, и в Мала хлынул поток тепла и радости, нежности и умиротворения. Его губы едва заметно шевелились. Он беззвучно повторял одну и ту же фразу:

– Я буду всегда любить и защищать тебя, я буду любить и защищать тебя.

Мал неотрывно смотрел в глаза Маргариты так же, как много дней назад, когда они были неразлучны. Однажды она сказала ему, что хотела бы проникать взглядом в глубину его души и всегда видеть всё, что происходит в ней. И если душа Мала затемнится от страданий, то Маргарита взглядом исцелит ее, словно бальзамом.

– Я утопаю в твоих глазах, Мал. Я вижу в них искры, вспыхивающие ради меня, и готова ночи и дни напролет пальцами удерживать ресницы, чтобы видеть твои глаза.

Мал благодарил Бога за ниспосланное счастье. И то, что происходило сейчас, можно было назвать чудом:

– Господи, по воле твоей на свете нет никого счастливее нас, и если наши взгляды могут соединиться, несмотря на расстояния, что разделяют наши тела, позволь слиться и нашим душам. Господи, я молю тебя об этом.

Взявшись за руки, они вышли из шатра. В лунном свете Мал разглядел Оборотня. Она проникла в тело, такое же гибкое и подвижное, каким обладала его возлюбленная. Если бы Мал увидел ее издалека, то наверняка принял бы за Маргариту.

– Я старалась, – сказала оборотень, и глаза девочки засияли, – но иногда мне выбирать не приходиться, и я прихожу к тебе такой, какая есть.

– Никак не могу привыкнуть к тому, что ты читаешь мои мысли, а я твои. Зато теперь я знаю, как капитан разговаривает с Илин.

Маргарита увидела леопарда, подошла к нему и крепко обняла за шею. Зверь облизал ей руки, после чего указал взглядом на Мала.

– Его обнимай!

– А я и тебя очень люблю, – сказала Маргарита и почесала леопарда за ухом.

– Ты поедешь с нами? – спросил Мал девочку.

– Я останусь с тобой до вечера.

– А потом вернешь тело его владелице из деревни оборотней?

– Да, всё так и будет.

– Тебе пришлось одолжить тело у оборотня? И в кого же она обращается по ночам?

– В газель.

Мал обнял Маргариту:

– Моя стройная и быстроногая газель, не убегай, останься со мной навсегда.

Они завтракали, держась за руки. Капитан и Илин сидели напротив. Мал чувствовал исходящие от них свет и тепло:

– Мы можем слышать мысли друг друга, так же, как и вы с Илин.

– В этом нет ничего удивительного. Ваши души связаны, и вы способны знать друг о друге то, что невозможно облечь в слова.

– Значит, мы примирились?

– Не торопи события, Мал. Всё свершится в Храме Рождения.

Мала словно окатили холодной водой. Он вспомнил слова Лесного воина:

– Ты поймешь, что жаждешь ее смерти не меньше меня.

Да и кинжалы по-прежнему следуют за Малом в дорожной суме.

– Когда же от них можно будет избавиться? Вот если бы всё изменить в одночасье! Где моя змеиная сила? Не пора ли мне выпустить ее на волю? Пусть змей проснется! Я хочу, чтобы это произошло немедленно!

Мал обнял Оборотня и поцеловал. На губах вспыхнул жар, проник внутрь и стал нарастать. Сердце бешено заколотилось.

– Кажется, начинается!

Неожиданно, оборотень оттолкнула его от себя. Мал отлетел на несколько шагов и упал. У него был настолько нелепый вид, что оборотень залилась от смеха. Мал поймал насмешливый взгляд леопарда, улыбнулся и засмеялся вместе с девочкой.

– Капитан, почему со мной ничего не произошло?

– Ты не можешь обмануть змеиную силу и заставить ее проявиться без причины. Сейчас тебе ничего не угрожает, и в тебе нет ни ярости, ни злости.

– Придет время, и Шайтан проявится сам. Он не заставит себя ждать, – сказал Хуфтор, поглаживая жеребца.

Морквард с Верном закончили собирать шатер, уложили его на верблюда и пилигримы отправились в дорогу. Оборотень села на леопарда впереди Мала. Всю дорогу она прижималась к нему спиной, и Мал, поддерживающий телом временное вместилище души Маргариты, испытывал ни с чем несравнимую радость.

К вечеру они въехали в лес и встали на ночлег. Морквард обрадовался:

– Ну вот, может, хоть здесь мы кого-нибудь подстрелим и поедим, наконец, свеженького мяса.

Леопард сообщил, что в этом лесу водятся его сородичи и пригласил Мала и девочку прогуляться. Принц, не раздумывая, согласился. Леопард зашагал вглубь леса бесшумной походкой. И Мал, чуть ли не впервые, мог в полной мере восхититься совершенством тела и повадок Тысячеглазого. Он любовался им до тех пор, пока оборотень не насторожилась и прислушалась. Вскоре и Мал услышал рычание, а затем увидел вышедших им навстречу двух молодых леопардов. Они выглядели рядом с Тысячеглазым сущими котятами, но это не помешало им по очереди перепрыгнуть через леопарда. Зверь одобрительно зарычал и вступил в игру. Он кинулся в погоню за сородичами. Звери бежали друг за другом, распугивая птиц, рассевшихся по кустам. Одну из них молодой леопард поймал на лету, взобрался на дерево и запрятал жертву среди ветвей. Второй леопард тоже поймал птицу и также затащил ее на дерево. Тысячеглазый бросался за ними в разные стороны, словно пытаясь их настигнуть. Оборотень превратилась в изворотливого дикого зверя. Она бегала и прыгала вместе с большими кошками, почти не отставая от них. Малу же эта игра давалась с большим трудом. Как ни кружились вокруг него звери и оборотень, он не мог преодолеть неловкость и медлительность. Леопарды между тем поменялись ролями. Молодые стали ловить Тысячеглазого: теперь они бросались на него с деревьев, пытаясь поймать, а тот непринужденно ускользал от них, пока игра не пресытила зверей. Девочка же и на обратном пути продолжала резвиться, бегая кругами. Мал понимал, что она воплощает в себе звериное начало души Маргариты, и он не должен забывать об этом. Молодые леопарды перед тем, как повернуть назад, нашли спрятанную на деревьях добычу, поднесли ее человеку и скрылись в лесных зарослях. К удивленному Малу подкралась оборотень и запрыгнула на него, обхватив руками и ногами. Он не удержался и со смехом повалился на землю. Оказавшись верхом на Мале, оборотень облизала ему лицо, вскочила и побежала прочь – пришло время прощаться. Но Мал даже и не думал печалиться. Он лежал на траве и наслаждался.