Путники расположились под навесом во дворе, обнесенном связками тростника. Чтобы накормить семью и постояльцев, хозяйка варила похлебку под открытым небом. Двое детей вынесли из дома фрукты, мед и чаши с хмельным напитком. Сквозь дверной проем было видно, как хозяин, сидя в плетеном кресле, мастерил из куска дерева фигуру лошади. Под креслом сидела кошка, а у ног спал гусь, и было несколько странно, что его держали отдельно от прочей домашней птицы. Леопард поначалу сидел рядом, потом осторожно заглянул в дом и тем самым нарушил покой его обитателей. Кошка тут же выгнула спину, вскочила хозяину на колени и зашипела, гусь проснулся, вытянул шею в сторону леопарда, загоготал и захлопал крыльями. Леопард вернулся под навес и лег, положив морду на передние лапы.

– Все кошки и гуси Египта – находятся под защитой бога Амона и его супруги Мут. Они почитаются как священные животные, – пояснил Хуфтор.

– Как же они уживаются вместе? – удивился Мал.

– У кошки есть острые когти, у гуся – мощный клюв: неизвестно, кто бы вышел победителем в драке, так что они предпочитают жить в мире друг с другом.

Хозяйка предложила постояльцам сварившуюся похлебку и принялась кормить птиц. К ее ногам сбежались куры, и до сих пор мирно дремавший леопард поймал зазевавшуюся птицу и перекусил ей горло. Мал пристыдил его.

– Я хочу есть, – произнес леопард, отвечая Малу невинным взглядом.

Хозяйка с ужасом наблюдала за тем, как зверь поедает курицу. Едва она пришла в себя, то потребовала, чтобы пилигримы покинули их дом, пока кто-нибудь еще из обитателей двора не лишился жизни. Мал пообещал втройне платить за всех, кто нечаянно попадет в пасть к леопарду. Щедрая плата за ужин и ночлег нисколько не успокоили хозяйку.

– Вы должны мне пообещать, что он больше никого не тронет, – сказала женщина, пристально глядя в глаза леопарду. Тот тоже смотрел ей в глаза.

– Обещай мне, что ты никого не тронешь, – потребовал Мал.

– Обещаю, – сказал леопард и отвел взгляд.

Хозяйка успокоилась и предложила занять все комнаты в доме, а леопарду любое место во дворе.

– Где будете спать вы и ваша семья?

Хозяйка указала на плоскую крышу дома, где под навесом стояли четыре лежанки: две маленькие и две большие.

Мал и Верн заняли одну комнату из четырех, Хуфтор с Морквардом – другую, Илин и капитан расположились в третьей, на верхнем этаже.

Ночью Мала разбудил Верн. Рядом с ним на земляном полу горела масляная лампа.

– Принц, в доме нет ни хозяйки, ни хозяина, ни их детей.

– Может быть, они куда-нибудь вышли?

– Ворота заперты изнутри.

– Что ж, давай попробуем их найти. Не стоит будить всех остальных.

Они оделись, вооружились мечами и вышли во двор. Верн освещал дорогу масляной лампой. Леопард лежал снаружи, прикрыв глаза.

– Ты не видел, куда делись хозяева дома, – спросил Мал.

– Видел.

– И где же они?

– В конюшне.

Верн высветил лампой ворота конюшни. Они были закрыты изнутри.

– Ты уверен, что там люди? – продолжал спрашивать Мал леопарда.

– Они не люди.

Мал оживился.

– Кто же они?

– Они – лошади.

– Леопард говорит, что хозяева дома вовсе не люди, а лошади, – Мал перевел слова зверя Верну.

– Хорошо, что лошади, а не крокодилы, – сказал Верн, почесывая затылок.

– Славная лошадиная семейка!

– И что будем делать?

– Не будем вторгаться в их прибежище. Подождем, пока они вернут себе прежней облик.

– Что если они больше не станут людьми?

– Станут, – сказал леопард.

– Почему ты уверен в этом? – спросил Мал.

Зверь не ответил. Верн пожал плечами. Мал понял, что он так и не догадывается о его разговоре с леопардом.

– Леопард утверждает, что они скоро станут людьми.

– На рассвете, – уточнил леопард.

– На рассвете, – повторил Мал. В последний раз они так долго разговаривали перед путешествием в Эфф, и ему также приходилось вытягивать из леопарда каждое слово. – Сделаем так: вернемся в дом, и будем посматривать за конюшней. Когда семейство выйдет из ворот, мы покинем их дом.

Ждать пришлось недолго. На рассвете раздался крик осла, потом закричал петух и всё семейство: муж, жена, сын и дочь – вышли из конюшни. В то время, как Верн будил спутников, к Малу подошел хозяин дома.

– Господин, прошу вас, выслушайте меня.

– Говори!

– Кто-то украл одну из ваших лошадей.

– Но как похитители смогли пролезть во двор?

– Они проникли сквозь стену загона…

– Не продолжай, лучше покажи…

Хозяин провел Мала в конюшню. В стене загона стеблями сухого тростника была едва прикрыта огромная дыра. Через нее и увели кобылу Хуфтора.

– Я отдам за нее доброго коня, клянусь…

Хозяин указал на великолепно сложенного черного арабского скакуна без единой белой отметины. У жеребца была длинная шея, гордо посаженная голова, узкая спина, стройные мускулистые ноги и пышный хвост.

– Теперь иди и расскажи о том, что случилось, хозяину кобылы.

Хуфтор молился, преклонив колени на плоской крыше дома. Закончив ритуал, проводник в прекрасном расположении духа спустился вниз и сел за стол. В этот самый момент хозяин дома и сообщил ему о пропаже. Настроение Хуфтора разом переменилось, и он гневно прокричал:

– Проклятый осел, возвестивший дурную весть!

Хозяин сжался в ожидании удара.

– Ты – ничтожнейший из смертных! Вместе с этой кобылой похищена часть моего сердца, и ты тоже повинен в этом.

На лбу бедуина вспухли вены от напряжения.

– Взамен я отдам вам своего жеребца…

– Ты еще смеешь что-то мне говорить!

– У меня есть хороший жеребец. Он сослужит вам добрую службу.

– Грязный верблюд, да знаешь ли ты, что за кобыла скакала подо мной?

У хозяина дома и в самом деле был несвежий вид. К тому же от него исходил запах лошадиного пота. Его перепалка с Хуфтором очень веселила Мала, Моркварда и Верна.

– Ты хочешь подсунуть мне вместо благородной кобылы нетерпеливого и ненасытного жеребца. Ты, не способный породить на свет ничего, кроме еще одного невежды, верни мне мою кобылу! «Ту, в чьей утробе скрыто сокровище, чей хребет создан опорой для счастья».

– Простите меня, господин, нет у меня кобылы. Умоляю, возьмите жеребца. Его голова защитит вас от ударов храбрецов, а хвост от нападок трусов, стремящихся уязвить в спину.

– Умолкни! – вскричал Хуфтор и отвернулся. – Проклятый осел, возвестивший дурную весть! Проклятый осел, – сетовал он, сжимая кулаки.

– Почему ты поминаешь какого-то осла? – вполголоса спросил Мал.

–Сегодня с утра крик осла опередил крик петуха и возвестил о том, что он видит шайтана.

Хуфтору ничего не оставалось, как сесть на жеребца. Конь вел себя безупречно. Бедуин постепенно смягчался и к концу дня тайком ласково поглаживал его круп. Выехав из деревни, пилигримы поскакали вдоль одного из притоков Нила.

– Какое раздолье для лошадей! – думал Мал, глядя на обширные пастбища и зеленые холмы.

Вечером у костра Хуфтор разъяснял достоинства и недостатки кобыл и жеребцов:

– Еще в изречениях Пророка сказано, что следует сражаться на кобылах, потому как они умеют избавляться от мочи на скаку, а жеребцам нужна стоянка. Кобыла может дольше скакать без остановки и умеет сдерживать ржание во время засады. Она менее требовательна, легче переносит жару, жажду и голод.

Под рассказ Хуфтора Морквард захрапел прямо у костра. Солнце исчезло за линией горизонта, и вороной жеребец на глазах у всех обратился в черноволосого парня лет двадцати пяти. Он направился прямиком к ошеломленному Хуфтору.

– Уйди прочь от меня, шайтан! – вскричал проводник, вынимая саблю.

Морквард проснулся и с удивлением уставился на жеребца-оборотня. В человеческом облике тот был не менее красив, чем в лошадином.

– Хозяин, я – Сын ночи, твой жеребец.

– Не смей подходить ко мне, нечистый дух!

– Не гони меня, хозяин! Не гони брата своего!

– Какой ты мне брат!