Напротив них восседали Мариза и Роберт Лайтвуды; на удивление, Клэри, Изабель и Саймону тоже позволили остаться в комнате. Обсуждалась ее и судьба Джейса, но у Конклава никогда раньше не возникало проблем с решением человеческих судеб без их участия.

— Себастьян сказал, что не обидит их, — сказала Джиа.

— Его слова ничего не стоят, — огрызнулась Изабель. — Он лжет. И то, что он поклялся Ангелом, ничего не значит, потому что ему плевать на Ангела. Он служит Лилит, если вообще кому-нибудь служит.

Раздался тихий щелчок, и открылась дверь, впуская внутрь Алека и Джейса. Они спустились всего на несколько ступеней, Джейс выглядел ужасно, с разбитой губой и запястьем, сломанным или вывихнутым. Но сейчас все вроде возвращалось на свои места; входя, он пытался улыбаться Клэри, но взгляд его оставался обеспокоенным.

— Вы должны понять, как все это видит Конклав, — сказала Джиа. — Вы сражались с Себастьяном в Буррене. Им рассказали, но сами они не видели, по крайней мере, до Цитадели, разницы между Омраченными и Сумеречными охотниками. Никогда не существовало расы более могущественной, чем нефилимы. Теперь она есть.

— Причина, по которой он напал на Цитадель, — собрать информацию, — сказал Джейс. — Он хотел понять, на что способны нефилимы — не просто группка, которую мы смогли собрать в Буррене, а воины, отправленные Конклавом воевать. Он хотел увидеть, как они противостоят его войску.

— Он проверял наш предел, — произнесла Клэри. — Оценивал нас.

Джиа взглянула на нее.

— Menemenetekelupharsin, — тихо проговорила она.

— Вы были правы, когда сказали, что Себастьян не хочет устраивать большую бойню, — сказал Джейс. — Ему интересно выиграть множество маленьких боев, где он сможет обратить кучу нефилимов. И добавить к своему войску. И, возможно, это сработало бы: остаться в Идрисе, позволить ему провести бой здесь, отбить поток его армии на скалах Аликанте. Только теперь, когда он захватил представителей нежити, вариант остаться здесь не сработает. Если мы не будем наблюдать, а нежить обратится против нас, Договор развалится. Весь мир развалится.

Взгляд Джии упал на Саймона.

— А что ты скажешь, нежить? Маттиас прав? Если мы откажемся выкупать у Себастьяна заложников, приведет ли это к войне с нежитью?

Саймон был поражен, что к нему обратились в такой официальной роли. Осознанно или нет, но его рука потянулась к медальону Джордана на шее, он держал его, пока говорил:

— Я думаю, — с неохотой начал он, — что, несмотря на то, что некоторые Сумеречные охотники проявят благоразумие, вампиры — нет. Они уже считают, что нефилимы установили низкую цену за их жизни. Маги… — Он покачал головой. — Я не совсем понимаю магов. Или фейри — я хочу сказать, что Королева Благого двора, похоже, обращает внимание только на себя. Она помогла Себастьяну вот с этим. — Он вытянул руку, на которой сверкало кольцо.

— Вполне вероятно, что она скорее не помогала Себастьяну, а больше утоляла свое ненасытное желание все знать, — сказал Роберт. — Это правда, она шпионила за вами, но Себастьян тогда не был нашим врагом. А для большей убедительности скажу, что Мелиорн утверждал с пеной у рта, что Волшебный народ предан нам, а Себастьян — их враг, а фейри не могут лгать.

Саймон пожал плечами.

— В любом случае, я хочу сказать, что не понимаю, как они мыслят. Но оборотни любят Люка. Они готовы на все, чтобы вернуть его.

— Когда-то он был Сумеречным охотником… — начал Роберт.

— Еще хуже, — проговорил Саймон, и это говорил не старейший друг Клэри, а кто-то другой, кто был хорошо осведомлен о политике нежити. — Они видят, как нефилимы обращаются с представителями нежити, которые когда-то были нефилимами, что доказывает тот факт, что Сумеречные охотники считают, будто кровь нежити отравлена. Однажды Магнус рассказывал мне об ужине с Охотниками и нежитью, на который его пригласили в Институт, после него Охотники выбросили все тарелки. Потому что представители нежити прикасались к ним.

— Не все нефилимы такие, — произнесла Мариза.

Саймон пожал плечами.

— Я в первый раз пришел в Гард, потому что Алек привел меня, — сказал он. — Я полагал, что Консул хотел поговорить со мной. Но вместо этого меня бросили в темницу и морили голодом. Парабатай Люка сказал ему убить себя, когда Люка обратили. Претор Люпус был сожжен дотла тем, даже если он враг Идриса, кто является Сумеречным охотником.

— Так ты хочешь сказать да, это будет война? — спросила Джиа.

— Война уже идет, не так ли? — произнес Саймон. — Разве вы не были только что ранены в бою? Я лишь говорю — Себастьян использует трещины в ваших союзах, чтобы сломить вас, и у него это хорошо получается. Может, он и не понимает людей, я этого не утверждаю, но он понимает зло, предательство и эгоизм, а это то, что связано с разумом и сердцем. — Он резко закрыл рот, будто боясь, что сказал слишком много.

— Значит, ты считаешь, что мы должны сделать то, о чем просит Себастьян и отправить к нему Джейса и Клэри? — спросил Патрик.

— Нет, — ответил Саймон. — Я считаю, что он все время лжет, и то, что мы их отправим, не поможет. Даже если он клянется, то все равно лжет, как и сказала Изабель. — Он взглянул на Джейса, а потом на Клэри. — Ты знаешь, — произнес он. — Ты знаешь его лучше, чем кто-либо. Ты знаешь, что он никогда не имеет в виду то, что говорит. Скажи им.

Клэри покачала головой, но за нее ответила Изабель:

— Они не могут, — сказала она. — Будет казаться, что они умоляют за свои жизни, а никто из них этого не сделает.

— Я уже вызвался, — проговорил Джейс. — Я сказал, что пойду. Вам известно, для чего я ему нужен. — Он широко раскинул руки. Клэри не удивилась, увидев священный огонь под кожей предплечий, словно золотые провода. — Священный огонь ранил его в Буррене. Он боится его, поэтому боится и меня. Я видел это на его лице, в комнате Клэри.

Повисло долгое молчание. Джиа откинулась на спинку своего стула.

— Ты прав, — сказала она. — Я ни с кем из вас не спорю. Но я не могу контролировать Конклав, и среди них есть те, кто выберет то, что на их взгляд безопасно. А еще есть те, кто с самого начала ненавидит идею объединения с нежитью и воспользуется возможностью отказаться. Если Себастьян хочет расколоть Конклав на фракции, а я в этом уверена, он нашел хороший для этого способ. — Она обвела взглядом Лайтвудов, Джейса и Клэри, спокойный взгляд Консула останавливался на каждом из них по очереди. — Я бы с радостью выслушала предложения, — немного сухо добавила она.

— Мы могли бы уйти в подполье, — тут же предложила Изабель. — Исчезнуть в таком месте, где Себастьян нас никогда не найдет. Вы можете доложить ему, что Джейс и Клэри сбежали, несмотря на ваши попытки удержать нас. Он не сможет вас в этом обвинить.

— Разумный человек не обвинит Конклав, — произнес Джейс. — А его таким не назовешь.

— И нам негде спрятаться от него, — добавила Клэри. — Он нашел меня в доме Аматис. Он может найти меня везде. Возможно, Магнус мог нам помочь, но…

— Есть и другие маги, — сказал Патрик, и Клэри случайно взглянула на лицо Алека. Оно было словно выточено из камня.

— На их помощь нельзя рассчитывать, независимо от того, сколько вы им заплатите, только не сейчас, — сказал Алек. — Все дело в похищении. Они не придут на помощь Конклаву, пока не увидят, что сначала мы придем им на помощь.

Раздался стук в дверь, и внутрь вошли два Безмолвных Брата, их одежды мерцали, как пергамент в ведьмином огне.

— Брат Енох, — вместо приветствия произнес Патрик, — и…

— Брат Захария, — закончил второй из них, опустив свой капюшон.

Несмотря на то, на что Джейс намекнул в комнате Консула, вид Захарии теперь в человеческом обличье вызывал потрясение. Его едва можно было узнать, лишь темные руны на выступах скул напоминали о том, кем он был. Он был стройным, почти худым, с изящной и очень человеческой элегантностью в форме лица, и с темными волосами. Он выглядел лет на двадцать.