Режиссером спектакля был В. Дудин; когда-то он ставил «Сказки» С. Я. Маршака, и «Кошкин дом» поручили ему. В спектакле было много выдумки и... забавы. Все звери и птицы одеты в человеческие одежды моды конца XIX столетия. Было много того, что называют «игрой театральных вещей». Но эта игра вещей опять взяла верх над поэтическим словом. Умная, тонкая, ироническая пьеса превратилась в подсобный материал для театрального зрелища. Маршак потребовал, чтоб ему позволили побеседовать с актерами о роли слова в спектакле. Когда репетиция окончилась, но актеры еще не сняли грима, Маршак собрал их на сцене и принялся отчаянно отстаивать поэтическое слово от диктатуры театральной вещи. Он умолял не заглушать слова забавой на сцене.

Двадцать пять лет назад эту пьесу (в другой редакции, менее интересной, чем новая) ставили в Ленинградском театре юного зрителя. То было время, когда театр для детей увлекался идеей «игроспектакля». «Игра театральных вещей» на сцепе казалась тогда непременной. Мол, без нее зрители-дети не станут смотреть спектакль. Маршак был в руководстве Ленинградского театра юного зрителя. И с благословения Маршака, когда в спектакле пожар охватывал кошкин дом, юные зрители надевали пожарные каски и начинали игру в пожар. Зрители тушили театральный пожар на сцене. Тут было не до воздействия поэтикой речи. Но это ли театр поэта?

Я рылся в архивах детских театров и неожиданно обнаружил описание этой игры зрителей в тушение пожара во время спектакля. Меня поразило, что игра затеяна была самим Маршаком!

Я и спросил его об этой давнишней театральной игре. Как же так? Сегодня он жалуется, что игра театральных вещей заглушает слово в театре, а четверть века назад сам затевал в театре такую игру!

— Голубчик! Да ведь это было двадцать пять лет назад! Когда проживешь столько лет, чему-нибудь да научишься. Нет, нет, для детей нужен не театр-забава, а театр поэта! Как думаете, удастся когда-нибудь создать в Москве настоящий детский театр поэта?

Создать театр поэта не удалось. Маршак так и умер, мечтая о нем. Но теперь, когда прошли уже годы после смерти поэта, вспоминая его, я вижу Маршака не в детском театре и не в маленьком его кабинете в доме на Земляном валу.

В памяти запечатлелся невыспавшийся, небритый, в расстегнутом зимнем пальто Маршак в полутемном подъезде грязного казанского дома. Вот он — в сутолоке, неустроенности, в тревоге эвакуации, когда гитлеровцы уже под Москвой — простудным страдальческим голосом читает пушкинские стихи. И в вспыхе молнии пушкинской стихотворной строки уже видит будущую победу...

ЕРМОЛОВА

ДЕТСКИХ

ТЕАТРОВ

I

огда в 1928 году Фирмэн Жемье, директор парижского театра «Одеон» и президент Всемирного театрального общества, прибыл в Москву, он попросил показать ему один из тех удивительных детских театров, о которых столько наслышался в Париже и в Лондоне.

Первое десятилетие жизни детского театра для детей подходило к концу. Детские театры

в СССР насчитывались уже десятками. В европейской и американской печати все чаще появлялись сообщения о советских театрах какого-то необычного типа: детских, но вовсе не таких, в которых играют дети. Для детей — и тем не менее настоящих!

Жемье попал на спектакль «Черный Яр». Пьеса была написана тогда еще начинающим драматургом Александром Афиногеновым. Знаменитый Жемье, снисходительно улыбаясь, начинает смотреть спектакль, но вскоре перестает улыбаться и становится чем дальше, тем серьезнее. Маленький подпасок Егорка — герой пьесы — восхищает его. Черт возьми, если уже сейчас мальчишка так поразительно играет Егорку, то как же он будет играть взрослым актером! Француз выражает желание поговорить с этим мальчишкой и приглядеться к нему поближе. «Маленький человек — огромный талант!»

Его ведут за кулисы, и он застает подпаска еще в лаптях, в рубашке навыпуск, с кнутиком в крошечной детской ручонке. Жемье приветливо подходит к Егорке, треплет его по щеке и не находит слов для похвал. «Ты будешь великий артист, мальчуган!» И когда прославленному французу объясняют, что перед ним не мальчик, но женщина-актриса, он не верит своим ушам. Лицо его плотно покрывается краской, он низко кланяется и почтительнейше целует руку «мальчика», которого только что отечески трепал по щеке.

— Вы удивительная актриса, сударыня.

В 1927 году совершилось второе рождение Валентины Сперантовой. Она сыграла Егорку в «Черном Яре» Афиногенова. Фирмэн Жемье назвал ее великой актрисой. Взрослые театры наперебой звали ее к себе. Ее пригласили в Московский Художественный театр, где еще в расцвете сил блистали Станиславский, Качалов, Леонидов, Москвин. Велик соблазн для безвестной юной актрисы. И все-таки отказалась. На всю жизнь осталась актрисой детских театров.

В декабре 1947 года во время выборов в Московский Совет в Свердловском районе столицы можно было наблюдать группы школьников, толпившихся у избирательных плакатов. Они внимательно читали биографию кандидата Сперантовой Валентины Александровны. Весть о том, что баллотируется Сперан-това, разнеслась по всем школам Москвы. Взглянуть на избирательные плакаты с изображением Сперантовой и заодно списать ее биографию «для класса» приходили школьники и школьницы из всех районов столицы.

А их матерям и отцам, которые лет двадцать назад сами были еще в возрасте юных зрителей, имя Сперантовой живо напоминало школьные годы, первые волнующие впечатления от спектаклей, образы деревенского подпаска Егорки из «Черного Яра» Александра Афиногенова или беспризорного Ахметки из пьесы Крона «Винтовка 492116».

Увлечение искусством Сперантовой — Ермоловой детских театров, как уже давно называют ее,— факт биографии нескольких поколений советских людей. Слава Сперантовой куда шире границ Москвы. Уже во многих странах Европы и Америки о Валентине Сперантовой написано множество статей, как о великой актрисе. За всю историю мирового театра никто и никогда не играл детей так, как их играла Сперантова.

Я видел ее на сцене и до того, как мы познакомились. Видел, когда приходил на спектакли детских театров, и не раз, пожимая плечами, думал:

«Как жаль, что такая актриса «пропадает» в детском театре. Была бы во взрослом, слава ее гремела бы по всей стране!»

Но вот в 1945 году я сам стал работать в театре, где играла Сперантова. Война еще продолжалась, но уже не на русской земле. С каждой битвой наши войска приближались к Берлину. Все больше людей переходили на мирный труд. Птицы возвращались в освобожденные города. Вернулся из эвакуации и стал играть для детей Центральный детский театр. В Москве уже были дети. Кое-где еще дымили печки-буржуйки в московских квартирах. Хлеба хватало, но картошка была еще лакомством. Виделась впереди победа. И мир.

С военной контрпропагандистской работы я перешел на мирную, самую мирную, какую только можно представить себе. Предложение было для меня неожиданно: взять на себя литературную часть Центрального детского театра. До войны о театре я много писал, но не о детском. Написал пьесу, но не для детей. Смогу ли я быть чем-нибудь полезен детскому театру? Я так мало знаю о нем!

В Комитете по делам искусств сказали:

— Это и хорошо, что вы мало знаете детский театр. Значит, не заражены его предрассудками.

Когда в театре меня представили маленькой хрупкой женщине с голосом и фигуркой мальчишки, испуганные глаза ее смотрели на меня едва ли приязненно. Позднее мы стали друзьями, и Сперантова призналась, что поначалу заподозрила во мне злого противника всего, чему она посвятила жизнь. Первые мои выступления в печати о детском театре, первые мои беседы с актерами, мысли мои о детском театре, которыми я делился и во время устных и печатных своих выступлений, насторожили ее. Ей казалось: вот чужой дядя вторгся в наш детский театр, громогласно отрицает специфику актерской игры для детей, и дай ему волю — так «овзрослит» театр для детей, что от него вообще ничего детского не останется! А ведь Оперантова в детском театре играла детские роли. И даже не вообще детские, а главным образом роли мальчишек. И не было еще в русском театре актрисы, которая так же играла бы мальчиков, как она! Играла принципиально ново, совсем не так, как до нее играли бесчисленные актрисы на амплуа «травести». Сиерантова испугалась за репертуар — за свои роли, за мальчиков, которых она играла в детском театре.