— Мой брат должен знать ваши соображения о состоянии России, — сказала она Карамзину, прощаясь. — Жду вас с новым произведением в ваш следующий приезд и надеюсь, что он не заставит ждать себя долго.

Так появилась известная «Записка о старой и новой России в ее политическом и гражданском отношении», которую Карамзин повез ее в Тверь в феврале 1811 года, и которая произвела глубочайшее впечатление на Екатерину Павловну и ее супруга. Историку же она сказала:

— Знаете ли, Николай Михайлович, что я вам скажу, — «Записка» ваша очень сильна.

Она оставила ее у себя, намереваясь впоследствии показать брату. Но предварительно ей надо было подготовить для этого почву: содержание «Записки» могло не понравиться императору в силу некоторых принципиальных разногласий историка и Александра во взглядах на роль России. Едва познакомившись с ее содержанием, Екатерина Павловна поняла это и тем не менее посчитала необходимым довести до брата мнение патриотически настроенной части общества.

Через И. И. Дмитриева Карамзину дали понять, что император желает познакомиться с ним поближе. Екатерина Павловна опять пригласила писателя к себе, куда он приехал со своей «Историей», которую предполагал читать Александру. Император приехал в Тверь в середине марта 1811 года. В кабинете великой княгини ему снова представили Карамзина, о котором он, естественно, давно уже забыл.

В течение следующих дней они встречались за обедом во дворце, и лишь к третьей встрече Карамзин в комнатах царя в течение двух часов читал ему главный труд своей жизни. Вероятно, только после этого более близкого знакомства императора с историком Екатерина Павловна и решила отдать брату «Записку». Это было накануне его отъезда. А утром в день отъезда Александр п ростился с Карамзиным с явной холодностью. Это свидетельствовало о том, что он прочел его соображения о роли России и ее значении в истории.

Впоследствии Екатерине Павловне удалось изменить к лучшему отношение Александра к писателю. Но еще до этого императорской семье пришлось пережить крайне неприятное событие.

Свекор Екатерины Павловны, герцог Петр-Фридрих-Людвиг, правивший этим небольшим княжеством в западной части северогерманской равнины, был вынужден незадолго перед тем вступить в созданный Наполеоном Рейнский союз со всеми вытекающими отсюда последствиями. Наполеон, относившийся к немецким князьям, членам этого союза, как к своим вассалам, предложил герцогу Ольденбургскому уступить Франции свои владения взамен на город Эрфурт и некоторые другие земли. Ольденбург, в стратегическом смысле удобно расположенный на побережье Северного моря, был необходим Наполеону в его планах по осуществлению континентальной блокады Англии.

Но герцог Петр-Фридрих-Людвиг с гордостью отверг эти притязания на их родовые земли. Тогда Ольденбург был взят Наполеоном силой. Герцогу пришлось искать убежища в России весной 1811 г.

О б этом событии есть упоминание в записной книжке французского посла в Петербурге. Коленкур пишет и о реакции русского кабинета: «Потихоньку идут разговоры об отъезде герцога Ольденбургского из его владений. Говорят даже, что все его владения в Голшгинии конфискованы… Это крайне оскорбляет русских…»

Еще бы не оскорбляло! Русская императорская фамилия не могла отнестись равнодушно к тому, что покушаются на достояние их родственников. Это было похоже на вызов. И это был первый шаг к войне с Францией.

Но Александр прилагал все усилия, чтобы не допустить разгореться большому пожару из-за в общем-то небольшого инцидента: мало ли тогда было обиженных Наполеоном! Тем не менее ему пришлось выдержать немало резких обвинений императрицы — матери за его якобы равнодушие к тому, что произошло в Ольденбурге. Чтобы отвлечься от всех этих огорчений и, по-видимому, объяснить свою позицию, Александр поехал в Тверь к сестре. Ему надо было отдохнуть около нее душой, почувствовать понимание, получить нравственную поддержку в столь мучительной для него ситуации.

Вскоре после этого, получив сведения о том, что ее свекор герцог Петр-Фридрих-Людвиг из Германии подъезжает к Петербургу, Екатерина Павловна поехала ему навстречу, чтобы поддержать его морально, несмотря на просьбы брата и матери не делать этого. Великая княгиня не была бы самой собой, если бы не поступила по-своему. Кроме того, ей, в отличие от брата-императора, можно было этим поступком выразить свое отношение к действиям Наполеона.

Герцог Петр Ольденбургский прибыл в Петербург в мае 1811 года. До роковой даты в истории России оставалось чуть больше года — и самые светлые умы государства это понимали. И лучше всех, пожалуй, ситуацию понимала Екатерина Павловна с ее острым умом, помноженным на женскую проницательность и интуицию.

Но что она могла сделать?

Глава седьмая

Перед грозой

— Боюсь, что преобразовательные планы Сперанского так и останутся по большей части лишь планами. Мария практически расписалась в своем бессилии повлиять на отношение великой княгини к этому человеку.

— Жаль. Значит, Россия в очередной раз лишится шанса реформировать свое государственное устройство мирным путем.

— Безмерно жаль. Это увеличивает шансы на то, что декабрьское восстание на Сенатской площади произойдет.

— Увы. Со всеми вытекающими из этого последствиями: Герцен, народовольцы, террор…

— Прежде всего, цвет российской аристократии, сгинувшей в сибирской глуши. Боюсь, мы все-таки переоцениваем роль личности в истории: прямое вмешательство опасно, а косвенное — малоэффективно.

— И отвратить войну в случае падения Сперанского будет некому. Хотя… вряд ли один человек, пусть и незаурядный, способен раскрутить маховик истории в другую сторону.

— Способен. Если достаточно беспринципен и направляет свои действия на построение тоталитарного общества путем самого жестокого террора. Прецедентов сколько угодно.

— Возможно, нужно высаживать в прошлое не одного человека, а как бы десант…

— Коллега, вы не читаете классиков? Фантасты уже высаживали подобные десанты, причем не в одной стране, а сразу в нескольких.

— Но это же фантастика!

— То, что делаем мы, показалось бы тем писателям еще более фантастичным. В конце концов, полетом на космическом корабле уже никого не удивишь.

— В отличие от перемещения по времени? Пожалуй. Но ведь даже мы не в состоянии вернуть человека в точку отправления в том же самом возрасте, в котором он ее покинул.

— Ну, вот это уже как раз фантастика чистой воды!

— Сейчас. А завтра?

— А завтра на встречу с Марией отправится Анна. Примет собранную информацию, оставит новые носители, лекарства и так далее. И Мария будет продолжать работать… пока ее жизни ничего не угрожает.

— Она по-прежнему настаивает на таинственном отравителе из дворцовой среды?

— По-прежнему. Более того, считает, что там еще процветает шпионство. Но из Твери многого не увидишь.

— А если осуществи тьс я новый европейский проект?

— Тогда придется посылать в Россию другого человека. Так что нам нужно в кратчайшие сроки выбрать объект, подобрать сотрудника, разработать легенду… ну, и так далее.

— Кратчайшие сроки?! Но ведь такая подготовка требует не менее полугода.

— У нас есть максимум половина этого срока.

— А если европейский проект провалится?

— Тогда… тогда, наверное, замена будет не нужна. Ведь Мария останется в России.

— А если Наполеон все-таки женится на австриячке…

— То война тем более неизбежна. Нужно будет передать Марии кое-какие соображения относительно роли Александра в этой войне. Он ведь наверняка будет рваться к роли главнокомандующего…

— Неизвестно. Об этом человеке ничего нельзя сказать заранее. Кто, например, мог предположить, что император увлечется супругою Карамзина?