Чино осмотрел отель и завязал знакомство с маленьким мексиканцем по имени Хорхе, который без умолку рассказывал индейские легенды. Потом Чино полистал газеты и журналы и рано отправился спать. Ровно в пять часов утра он с человеком в очках вышел в море на яхте "Тринитария".

"Никак не избавлюсь от моря, — отметил про себя Чино. — По крайней мере, можно полюбоваться восходом солнца в заливе Теуантепек".

В международных водах они легли в дрейф. Вскоре на горизонте появился силуэт торгового судна. С него на воду был спущен быстроходный катер.

— Почему так далеко?

— Из предосторожности.

Через десять минут суда сблизились. На катере не было ни названия, ни номера. Рулевой жевал резинку и улыбался. Его русые волосы были растрепаны, тело обтягивали голубые джинсы и майка с рекламой автомобильного масла.

— Мы вернемся через полчаса, — сказал рулевой на чистейшем испанском. Он включил скорость, и катер, приподнявшись над водой, вместо того чтобы направиться к кораблю, стал выписывать зигзаги.

— Ну как дела, друг?

"Ну и везет мне в последнее время на друзей", — подумал про себя Чино, не отвечая на вопрос.

— Не хочешь погулять немного по Сальвадору или, может быть, лучше отправимся в Гватемалу?

— У меня есть дело в Мехико, разве вы не знаете?

— Вы один не знаете, что оно отменено.

Чино с удивлением посмотрел на него. Рулевой, продолжая жевать резинку, насмешливо улыбался:

— Что, удивлен?

— Не очень. Я подозревал, что Насарио устроит мне что-нибудь подобное. Он, конечно, струсил.

— При чем здесь струсил! Отменил не он, а мы, ЦРУ.

— Почему?

— Потому что так нужно.

— А кто сказал?

— Не знаешь? Давай-ка подумаем, может, ветерок тебе поможет. — В словах и мимике агента ЦРУ чувствовалась ирония.

Катер увеличил скорость, и Чино почувствовал, как его прижимает к сиденью. Положение, похоже, осложнялось. Чино знал, как поступить, если бы попал в руки властей на территории США или в любом другом месте, но здесь, в открытом море, в ничейных водах…

— Ну как, надумал?

— Может быть, сам Насарио. Я бы не удивился, ему это не впервой. Вы сами знаете.

— Мы многое знаем, Сантос.

— Значит, не он?

— Нет. Холодно. Продолжай думать.

— Не нравится мне эта игра. Я не гадалка.

— Это был агент Кастро.

— Вы уверены?

— Вполне, как и в том, что его зовут Чино и он сейчас находится рядом со мной.

Рука Чино потянулась к карману пиджака. Человек заметил это и предупредил в насмешливом тоне:

— Не шевелись, Чино. Я знаю, что у тебя в кармане, и это мне совсем не нравится. Если сдвинешь руку еще хоть на миллиметр, то попадешь на корабль с поломанными костями, а это совсем не нужно. К тому же с борта следят за нами в бинокль. У них есть винтовки. Так что лучше веди себя спокойно. Нам о многом нужно поговорить. Предупреждаю, что одним нажатием кнопки я могу выбросить тебя в море. Если, конечно, тебе хочется окунуться…

Чино было ясно, о чем идет речь. Обычная ликвидация в стиле мафии и ЦРУ — в открытом море, не оставляя никаких следов, так что на Кубе никогда не узнают, что с ним произошло. Может статься, позднее его труп, обглоданный рыбами, море выбросит на берег, напугав туристов, а может, и этого не случится. Возможности бежать почти не было. Во всяком случае, сейчас. Но такая возможность может появиться. Пока ЦРУ будет надеяться на информацию от него, он может рассчитывать на жизнь. Значит, нужно выиграть время. Прежде всего не падать духом. Можно попытаться узнать что-нибудь об их планах. Как же изменить положение? Что он собирается теперь делать?

— Твои дела совсем не плохи. Отпуск получился активным. У тебя даже есть персональный катер. Не беспокойся. Что тебя тревожит?

— На то есть причина.

— Так опасно зваться Чино?

— Не в этом дело.

— Ах не в этом! Тебя не беспокоит твоя судьба?

Теперь его похититель откровенно смеялся. Его рассмешило, что Чино в таком положении еще думает о какой-то работе.

— Меня беспокоит, что затянувшаяся морская прогулка приведет к тому, что вся федеральная полиция начнет искать меня и вас.

— Федеральная полиция? Искать нас?

— Я принял меры предосторожности. Я хорошо усвоил уроки, полученные у ЦРУ. Вы сами учите нас. Иначе наша работа была бы слишком опасной. Чем это кончится, зависит от вас. Это всего лишь законная защита.

Чино понял, что попал в цель. Рулевой, закусив губу, крепче сжал штурвал и стал снижать скорость. Насмешливая улыбка исчезла с его лица. "Ну вот и хорошо, — подумал Чино. — Мы уже не спешим туда, куда ему хочется. По крайней мере, сейчас. Он понял, что проиграл, и будет искать новый ход. Теперь мы на равных. Оба должны искать выход".

— Пытаешься взять меня на пушку? Но это несерьезно. Насмотрелся детективов по телевидению. Тебя-то еще могут искать, но почему меня?

— Как знаете. Я вас предупредил. Если вы думаете, что с моей стороны это лишь уловка, то вам придется расхлебывать последствия. А они будут достаточно серьезными.

Рулевой снова сжал штурвал. От его спокойствия не осталось и следа. Как он ни старался, ситуация ускользала из-под его контроля.

— Ну, хватит играть в бирюльки! В чем дело?

— Я уже сказал, что принял меры предосторожности. Из взрывчатки, полученной от вас, я приготовил хорошенький сэндвич, способный поднять на воздух пол-Акапулько. Лежит он в одном укромном уголке отеля. Если мы через несколько часов не вернемся, чтобы разрядить бомбу, случится непоправимое. Я сожалею о невинных жертвах, но это необходимо. Можете делать со мной все, что хотите. Меня утешит то, что завтра вся Мексика будет разыскивать нас. Найдут мой багаж, мое письмо. Они сумеют это сделать. Мой кэйс лежит в камере хранения далеко от отеля. Я ведь знаю, что вам хотелось бы, чтобы от этого кэйса не осталось даже пепла.

Катер резко остановился и закачался на волнах. Игра подошла к концу. "Попался-таки", — подумал Чино. Рулевой выплюнул резинку и повернулся к Чино:

— Я смотрю, ты пошел дальше учителей! Ну что ж, хорошо. Твоя взяла. Сдаюсь. Давай поговорим спокойно. Я сам не могу появиться в "Калете". Твой фортель не был предусмотрен. По возвращении я скажу Марсело, чтобы он свел с тобой счеты. Сколько у нас времени для разговора?

Чино не верил своим ушам. Он мог ожидать чего угодно, но только не упоминания о Марсело. Наверняка это ловкий ответный ход. Откуда он знает про Марсело?

— Что с тобой? Я так хорошо играю свою роль, что ты теперь не хочешь мне верить? Может быть, ты поверишь письму своего отца.

Рулевой достал из кармана листок бумаги. Этому нельзя было не поверить, это было слишком очевидно.

— Так ты мне веришь?

— Да, черт возьми!

— Что-то не вижу радости на твоем лице. За нами действительно наблюдают. Сколько у нас времени?

— Столько, сколько нужно. В "Калете" ничего нет.

"Агент" ЦРУ, не выпуская штурвала, залился смехом. Чино, облегченно вздохнув, принялся читать письмо, которое, без всякого сомнения, было написано рукой его отца. Он не мог спутать этот мелкий, ровный почерк.

— У него не было времени, чтобы написать больше.

— Так, значит, ты в ЦРУ!

— Хорошо вошел в роль?

— Прекрасно!

— Ну что ж, я рад. Может быть, еще придется встретиться. Я много езжу по Сальвадору, но легче меня разыскать в Гватемале.

Слова отца разволновали Чино.

— Надеюсь, что ты не сомневаешься в подлинности письма?

— У меня есть инструкции для тебя.