— Они спрятаны в этой компакт-кассете.

— Еще я привез тебе деньги — доллары. Их немного, однако достаточно, чтобы оплатить твое пребывание в Акапулько на уровне скромного и бережливого туриста, из тех, что копят в течение десятка лет, чтобы повеселиться неделю.

— Я трачу мало.

— Ирония судьбы. Эти доллары предназначались для другого. Центр передал мне их для работы среди сальвадорской молодежи, чтобы утихомирить ее. Мне кажется, что ЦРУ вскоре столкнется там с проблемами.

— Эй, ты меня слышишь?

— А? Да, да. Кассета, инструкции. На ней записана музыка, которую я просил?

— Конечно, старина. Пабло хочет, чтобы ты ее вернул с мексиканскими карридами.

— Здесь все больше электронной музыки.

— Ну что ж, пора прощаться. Будь поосторожнее с этим типом, он-то настоящий. Я имею в виду того, что остался на "Тринитарии". Куда ты спрячешь письмо? Может быть, лучше уничтожить его?

— Нет, у меня тайник в шнурке ботинка. Я только скручу его и спрячу.

— Хорошо. Теперь надевай маску шпиона, мы возвращаемся.

Посетители "Калеты" предаются тысяче различных дел. Одни заняты неторопливой беседой в холле. Другие катаются на водных лыжах, или плавают, или охотятся за местными красотками в надежде на экзотическую добычу. Есть много и таких, кто решил испробовать всю гамму тропических напитков, или предпочитает жариться под лучами солнца на песке, или играть в карты, или писать письма домой, или слушать радио. Третьи заводят мимолетные знакомства и рассказывают истории, в которые трудно поверить. Чино же сидел в номере. Он перечитывал письмо отца под звуки музыки, записанной на полученной им кассете. Когда диктор Кастельянос своим низким голосом оповестил о конце популярной передачи радиостанции "Абана Куба" "Официальное о неофициальном", Чино остановил магнитофон и занялся кассетой. Внутри ее были инструкции, которые нужно было срочно прочитать. Они были написаны микроскопическими буквами на прозрачных точках, прикрепленных к магнитофонной ленте. На невероятно малом пространстве уместилось несколько стандартных страниц текста. Чино осторожно снял винтики на углах кассеты и поднял пластмассовую крышку, чтобы достать ленту. Он знал, что из восьми микроточек только две были настоящими. Найдя эти точки согласно ключу, помещенному на этикетке, он с помощью клейкой ленты осторожно снял их, положил на предметное стекло портативного микроскопа и стал читать.

Вторая микроточка содержала оперативные инструкции на период до приезда в Сантьяго-де-Чили.

Чино принялся аккуратно собирать кассету. Через несколько дней она ушла на Кубу с записью телефонного разговора.

"— Сеньорита, пожалуйста, Чили… Да, Сантьяго.

— Минуточку, сеньор, не вешайте трубку, пожалуйста. Сантьяго. Сантьяго. Сеньор, какой номер? Вы слышите меня? Какой номер вам нужен в Сантьяго?

— Двадцать три — семьдесят — восемьдесят три, пожалуйста.

— Алло, алло!

— Ваш номер на линии, сеньор. Говорите.

— Алло.

— Да. Слушаю.

— Алло.

— Плохо слышно. Здравствуй, Хулио!

— Тебе нужен Хулио-отец или Хулио-сын? Я Хулио-отец!

— Ах, извините. Я хотел поговорить с Хулио-сыном. Здравствуйте. Как вы себя чувствуете?

— Хорошо. Я уже хотел заговорить с тобой по-английски, ведь ты столько времени прожил в Майами. Как твои дела?

— У меня все хорошо. Я в ожидании. Вы, наверное, более или менее в курсе. Я хотел поговорить с вашим сыном, чтобы сориентироваться.

— Очень жаль, но его сейчас нет дома. Он сдает экзамены, и у него мало времени. Но мы можем поговорить. Я разузнал кое-что из того, что тебя интересует. Мы сможем решить с тобой этот вопрос и в отсутствие сына. Я недавно был в МИДе, где интересовался твоим делом. Ты меня слышишь?

— Слышу.

— МИД дал "добро". Понимаешь?

— Да, да, понимаю.

— Я сейчас оттуда. Мне рассказали, что ты должен сделать. Тебе нужно обратиться в наше посольство в любой стране, где оно есть, и потом ты приедешь сюда, а мы с большим удовольствием…

— Прекрасно…

— Теперь скажи, какие у тебя новости. Может быть, возникли дополнительные причины помимо тех, которые мне известны, чтобы ускорить приезд?

— Да, появилось кое-что, но я думаю, что об этом лучше поговорить при встрече.

— (Неразборчиво.)

— Куда вы говорите? В Уругвай?

— Нет, в Сальвадор.

— Так, значит, в Сальвадор.

— Не обязательно. В Сальвадор или в любое другое место. Но существуют особые обстоятельства, которые могут быть нам на руку. Например, в какой-нибудь пограничной с нами стране, скажем в Перу, ты обращаешься за разрешением на въезд. Если по не зависящим от нас причинам возникнут трудности, но ты будешь близко от нас, есть возможность действовать наперекор дипломатическим трудностям — ты ведь рядом. Ты переберешься к нам, а уж мы, конечно, с огромной радостью встретим тебя. Мы с сыном хотим избавить тебя раз и навсегда от старых и новых проблем. Все это возможно.

— Большое спасибо. Так что вы мне рекомендуете? Куда отправляться — в Перу или в Сальвадор?

— В Перу, по той причине, которую я тебе объяснил. Я не думаю, что ты против нелегального въезда, если мы тебя принимаем. Это даже было бы легче. У нас там есть свои люди, и они смогут переправить тебя, если дипломатия забуксует… Можно и в Сальвадор, если ты хочешь. Выбирай.

— Хорошо… Когда я буду на месте, можно мне сослаться на вас? И каким образом?

— Конечно. Естественным образом. Об известном тебе деле упоминать не надо. Просто ты скажешь, что мы твои друзья, можешь назвать меня… В любом посольстве ты представишь, как обычно, все необходимые в таких случаях бумаги. Твое дело будет рассмотрено. Так надо. Тебе придется немного подождать, но ты обязательно появишься здесь. Ко второму способу придется прибегнуть, если тебя поджимает время. В любом случае мы постараемся, чтобы все произошло как можно быстрее. О нас ты, конечно, можешь упомянуть. Скажешь, что ты хочешь приехать сюда и что мы можем рекомендовать тебя. Если ты наш единомышленник, никаких препятствий не может быть. Ты это хорошо знаешь. Так было и в других, гораздо более сложных, случаях. Мы всегда готовы помочь тем, кто борется за то же, что и ты, как и ты…