Ингрэм быстро пересек комнату и забрал пистолет из его безвольно поникшей руки.

— Я вернусь, — заверил он, коснувшись плеча Эрла. — Не беспокойся.

Он облизал губы, стараясь придумать, что бы ещё сказать; вся его ярость куда–то исчезла.

— Я вернусь, — повторил он. — Тебе нужно отдохнуть.

Эрл откинулся на спинку дивана, тяжело дыша широко раскрытым ртом. Он посмотрел на Ингрэма больными мутными глазами и слабым голосом сказал:

— Я буду ждать тебя, Самбо. Больше мне ничего не остается.

Глава семнадцатая

В три часа утра Кроссроуд ещё спал в тусклом лунном свете. Блестели мостовые совершенно пустых улиц, и только порывы ветра время от времени яростно хлопали парусиной тентов над темными витринами.

В этой мрачной тишине исключениями были круглосуточная аптека и бензоколонка на въезде с федерального шоссе; они как обычно работали и их яркие огни бросали дерзкий вызов ночи.

В управлении полиции, помещавшемся в здании муниципалитета, у стола шерифа сидел Келли с дымившейся сигаретой и пачкой заметок в руках. Морган закончил дежурство, а шериф и несколько человек из команды Келли работали с полицейскими, дежурившими на постах, окружавших Кроссроуд.

Келли повернулся и взглянул на карту округа, висевшую на стене, сосредоточив все внимание на окружности, обведенной шерифом вокруг района к юго–западу от Кроссроуда.

" — Слишком велика петля, — подумал он, — слишком…»

Они все равно попадутся: посты на дорогах надежно перекрыли все выезды. Но в их распоряжении все же оставалась обширная территория для передвижений, и кто–нибудь мог пострадать прежде, чем петля туго затянется на их шеях. Нужно было поймать их как можно быстрее. Только это могло стать эффективным завершением дела.

В Вашингтоне словно поработали. Там сумели установить личность убитого налетчика. Им оказался Барк, бывший полицейский из Детройта, выгнанный из полиции за то, что превратил свое удостоверение в символ частного агенства по сбору денег.

" — Для него все кончено, — подумал Келли. — Попытался сорвать банк, но промахнулся.»

Теперь Вашингтон разыскивал человека по фамилии Новак, который последние несколько месяцев водился с Барком. Может быть, Новак и не принимал участия в ограблении, но в этом стоило убедиться. Сейчас его разыскивали десятки агентов, включая управления полиции в каждом штате. И у Новака, кем бы он ни был, шансов практически не осталось.

В ловушке оказался ещё один человек. Некто Джон Ингрэм, негр. Полиция Филадельфии тщательно его проверила. Ранее он не был замешан в каких–либо противоправных действиях. Спокойный, отличавшийся приличным поведением парень, занимался игорным бизнесом и был одним из четырех братьев, имевших хорошие характеристики и внушающую доверие работу. Ингрэм несколько удивил Келли, слишком он не вписывался в общую картину. Все грабители банков делятся на несколько категорий. Обычно они импульсивны и безрассудны, не обращают внимания на риск и опасность. Их трудно остановить, кажется, банки своим существованием бросают вызов их преступному темпераменту, но легко поймать; они начинали тратить краденые деньги, проводя время в пьянках и скандалах, что неизбежно привлекает внимание правосудия.

Да, и ещё один белый. Они пока не знали, кто он. Только описание шерифа: крупный и мускулистый, с жестким мрачным взглядом. Тут все соответствовало. Мрачный, беспокойный, завистливый.

Дверь открылась и Келли отвернулся от карты, ожидая увидеть шерифа Бернса, но пришла его дочь, Ненси, одетая в плащ с капюшоном, с большим термосом в руках. Она как–то неловко бросила: — Привет! — и поставила термос на стойку. — Я думала, папа здесь.

— Он поехал на один из постов, — Келли взглянул на часы. — Скоро должен вернуться.

— Кофе не хотите? — Она положила свой плащ на стул и нервно провела рукой по длинным русым волосам. — Я не могла уснуть, и вдруг решила, что вам с папой может захотеться чего–нибудь горячего.

— Прекрасная идея, — кивнул Келли, перегнулся через стол и стал смотреть, как дочь шерифа наливает парящий кофе в металлическую крышку термоса. Во всех её движениях чувствовалась какая–то суета, словно она торопилась поскорее покончить с этим делом. Он обнаружил, что не может её представить за работой в небрежной, неторопливой манере.

" — Напор и натиск», — подумал Келли.

Девушка его удивляла; в её манерах было что–то противоречивое, но что — понять он не мог. Она казалась теплой и холодной, задумчивой и твердой, печальной и безразличной — и все в одно и тоже время. Картина складывалась раздражающе нелогичная. Он много думал о ней после ужина — не просто как о молодой и привлекательной женщине, но и из–за противоречий в поведении, вызвавших у него профессиональный интерес и ставивших его в тупик.

Какое–то время они сидели молча. Келли уселся на стол, она внимательно разглядывала блик света, падавший на кончик туфли. В комнате было тепло и тихо, она давала благоухающее кофе убежище от ночного мрака, ломившегося в запотевшие окна. Но воцарившее молчание не было ни уютным, ни приятным, Келли это понимал; казалось, по какой–то причине она чувствует себя неловко и напряженно.

Но в чем же дело?

Изучая изящный профиль, он решил, что девушка довольно мила. Быть может, несколько скованна и застенчива, но в остальном все в порядке: красивые белокурые волосы, свежая чистая кожа, умный взгляд и нежный рот. Никаких явных изъянов. На ней был мягкий бежевый свитер и ловко сидевшая юбка из твида, подчеркнувшие плавные линии бюста и бедер, когда она повернулась на стуле и перекинула ногу на ногу.

" — Так почему же она не замужем?» — подумал он.

— Вы говорили, сегодня ночью трудно было заснуть? — вежливо поинтересовался он.

— Да… Сама не знаю, почему.

— И часто у вас проблемы со сном?

На щеках её выступил легкий румянец.

— Боюсь, что да.

— Я сплю великолепно, — похвастался он. — Будь сон таким же спортом как, скажем, бейсбол, я занимал бы в лиге место Ди Маджио.

— А в чем секрет? Физические нагрузки, широко открытые окна и так далее?

— Да, истинный секрет заключается в настежь открытом окне, — кивнул он.

— А ваша жена не сердится, что в спальне холодно?

— Я не женат, — усмехнулся Келли. — Но думаю, что моя будущая жена бродит где–то поблизости и надеюсь, что она не станет возражать.

— Интересный взгляд на вещи. — Она весело рассмеялась.

— Не знаю. Мужчины обычно влюблены без взаимности в своих бывших жен. Что же плохого в том, что я влюблен таким образом в свою будущую жену? — Он улыбнулся. — А разве вы не мечтаете о парне, за которого выйдете замуж?

— Думаю, должна бы. Пожалуй, это делает каждый. — Она встала и быстрым изящным движением разгладила юбку. — Хотите ещё кофе?

— Да, спасибо.

Наблюдая за девушкой, Келли стал понимать, в чем состоит связанное с ней противоречие; казалось, она не осознает своей привлекательности — нет в ней той уверенности в себе, которая обычно составляет часть очарования привлекательной женщины. Это его тоже очень удивило. Неужели ей никто не говорил, что она привлекательна, или восхитительна, или просто симпатична? Маловероятно. Может быть, кто–то перестал ей это говорить — иногда этот приводит к такому результату?

" — Она должна выйти замуж, — в конце концов решил Келли. Это поможет ей справиться с бессонницей.»

Келли не был бесчувственным человеком, но его мозг работал просто и прямолинейно. Очевидные вещи редко ускользали от его внимания, зато всякие неясности заставляли звонить у него в голове тревожный колокольчик; такого человека нелегко одурачить.

Прервав неловкое молчание, зазвонил телефон, он извинился и поднял трубку.

— Шериф Бернс? — спросил женский голос, высокий и дрожащий. — Говорит жена доктора Тейлора.

— Шериф вышел. Могу я вам чем–то помочь?

— Что–то случилось с моей дочерью. Что–то ужасное… я в этом уверена. — Голос женщины срывался в истерику.