— А как насчет того, чтобы я немного выпил?

— Ну… — Доктор пожал плечами и кивнул Ингрэму. — Дайте ему виски и добавьте туда немного воды. Если он сможет проглотить, то хорошо.

Ингрэм переступил с ноги на ногу, когда врач извлек скальпель из кастрюльки с кипятком, которую Ингрэм принес из кухни. Лицо Эрла было мокрым от пота, мышцы на шее страшно напряглись, но он не издал ни звука, а лишь цедил виски и без всякого выражения следил за напряженным лицом врача.

Удалив пулю, тот занялся раной на груди, обработал её порошками и мазями, затем закрепил повязку широкими лентами пластыря.

— Как себя чувствуете? — спросил он Эрла.

— Немного устал.

— Никакой боли?

— Нет, я чувствую себя превосходно.

— Доктор, когда он сможет двигаться? — спросил Ингрэм.

— Из больницы его бы не выпустили с неделю. Ему нужен покой.

— Чепуха, — фыркнул Эрл. — В армии я был дважды ранен и это не слишком меня задерживало.

— Тогда вы были гораздо моложе.

— Что вы имеете в виду под словом моложе? Мне и сейчас всего тридцать пять.

— Это гораздо больше двадцати.

— Да ерунда, — возразил Эрл. — Посмотрите на Теда Вильямса! Если вам понадобится кого–нибудь вздуть, к кому вы обратитесь? К Вильямсу или к какому–нибудь двадцатилетнему парнишке?

— Думаю, что к Вильямсу, — доктор пожал плечами. — Но не тогда, когда у него в плече будет сидеть пуля.

Он ещё три — четыре минуты продолжал торопливо работать, зашивая и перевязывая рану на боку Эрла, наконец вытер тыльной стороной ладони лоб и сказал:

— Ну, все готово. Я зарядил вас пенициллином, растворенным в пчелином воске. Это позволит вам выдержать двадцать четыре часа. Потом он понадобится еще. И нужно будет сменить повязки. Я сделал все, что смог.

— Вы — хороший доктор, — сказал Эрл. — Чертовски хороший доктор.

— А вы — крепкий парень, — ответил доктор, укладывая чемоданчик. — Я говорю совершенно искренне. — Он выпрямился и взглянул в сторону дочери. Все в порядке, милая. Сейчас поедем.

— Я должен завязать вам глаза, док, — сказал Ингрэм. — Тогда мы можем ехать.

— Задержитесь на секунду, — мягко вмешался Эрл. — Они никуда не поедут, Самбо.

— Ты что? — опешил Ингрэм, — Я обещал их отвезти домой.

— Как только он окажется у телефона, тут же начнет звонить в полицию. Об этом ты подумал?

— И что он сможет им сказать? Только что его отвезли куда–то в сельскую местность. Они с девушкой всю дорогу ехали с завязанными глазами. И точно так же поедут обратно.

— Нет, — Эрл медленно покачал головой. — Они останутся здесь, пока мы не уедем. Решение окончательное. — Он чувствовал себя очень уверенно и был готов на все. " — Как в армии, — подумал он, где все идет гладко, когда один принимает решения, а все остальные щелкают каблуками и выполняют.»

Доктор посмотрел на Эрла без всякой опаски или злости, только какой–то упрямый желвак заиграл на челюсти.

— А теперь послушайте меня, — медленно произнес он. — Мы едем домой. Я залатал вас так, как смог. А теперь я намерен отправиться домой и забрать с собой дочь. Вбейте это себе в башку.

Эрл снова покачал головой.

— Вы останетесь, доктор. До тех пор, пока мы не уедем.

— Они к нам очень хорошо отнеслись, — горячо вмешался Ингрэм. — Ты же знаешь, что он спас тебе жизнь. Мы заключили сделку, и он свою работу выполнил. Теперь я должен выполнить уговор.

Эрл рассмеялся. Он великолепно себя чувствовал, а в легкой голове бродил хмель. Пистолет был у него под рукой; именно это позволяло ему смеяться. Ингрэм оставил оружие в плаще, который бросил ему на колени.

— Ты не высовывайся, Самбо, — бросил он, — я же сказал, что сам буду командовать парадом. — Эрл сел на диване и вытащил пистолет из кармана плаща. — Небрежно обращаешься с оружием, Самбо. В армии ты бы за это угодил под трибунал.

— Какого черта, что с тобой произошло? — сердито спросил Ингрэм. Перестань болтать про армии. Ты не в своей поганой казарме.

Девушка неуверенно встала, на губах её застыл крик ужаса.

— Папа? Папа, где ты?

Врач крепко обнял дочь за плечи.

— Мы поедем домой, милая, — сказал он. — Я тебе обещаю.

— Сейчас вы не сможете этого сделать, док, — Эрл, лениво покачивал пистолет в руке. Он чувствовал себя гигантом; сочетание таблеток и алкоголя привело к тому, что самоуверенность все шире растекалась по его артериям. Я вынужден задержать вас здесь. Вы же разумный человек и все понимаете.

— Теперь послушайте, — напряженным голосом сказал доктор. — Если мы быстро не вернемся домой, моя жена позвонит в полицию штата. Вы этого хотите?

— Ну, мы не можем помешать ей, — задумчиво протянул Эрл и кивнул врачу. — Вы все продумываете наперед, не так ли?

— Я просто стараюсь рассуждать разумно. Вы ничего не выиграете, если будете удерживать нас здесь.

— Да, это верно, — согласился Эрл. — Задерживать обоих не имеет смысла. Поэтому мы оставим девушку. Пожалуй, так будет лучше, верно, Самбо?

— Ты порешь чушь.

— А что я скажу жене? — устало спросил врач. — Об этом вы подумали?

— Можете сказать, что она осталась на ночь у кого–нибудь из друзей.

— Мать сразу догадается, что я лгу.

— Тогда скажите правду, — предложил Эрл. — Так будет разумно, верно? Просто скажите правду и сделайте вид, что все идет нормально. Позвоните в школу, что она заболела или что–нибудь в этом роде. Мы задержим её до тех пор, пока не будем готовы уехать. Тогда вы не решитесь бежать в полицию, не так ли, доктор?

— Моя жена не очень хорошо себя чувствует, — сказал доктор. — Я не смогу сказать ей правду. Такой удар может её убить.

— Это ваши проблемы, — резко оборвал Эрл; гнев нарастал в нем и искал выхода. — Она ваша жена, а не моя. Скажите ей что угодно, что захотите. Важно, чтобы она вела себя тихо. Иначе не видать вам своей маленькой миленькой девочки.

— Ты мерзкий вонючий подонок, — с тихой яростью бросил врач. — В тебе нет ничего, кроме грязи — ни грамма порядочности. Ты крепкий парень, это верно, кровяное давление у тебя продержалось четыре часа после ранения. Такую реакцию действительно можно встретить только у животных. И вся твоя храбрость только в том, что у тебя в руках пистолет. Без него ты бы сейчас просто ползал в грязи.

— Заткнись! — рявкнул Эрл. — Еще слово, и я проделаю дырку у тебя в голове. Думаешь, я шучу?

Он заставил себя встать на ноги, покачиваясь, как боксер, получивший нокдаун; по всему телу неожиданно разлилась страшная слабость.

— Ты думаешь, что я шучу, да? Хочешь умереть на глазах своей маленькой девочки?

— Нет… я тебе верю. — Губы доктора словно окаменели. Он отступил на шаг, продолжая крепко обнимать дочь. — Тебе нужно успокоиться. Ты же болен.

Ингрэм поспешно загородил его.

— Послушай, белый, если ты хочешь в кого–нибудь выстрелить, стреляй в меня, — сказал он тихим, слегка дрогнувшим голосом. — Давай. Ты же у нас герой со всеми своими медалями. Здесь тебе представляется шанс заработать ещё одну. Застрели меня, а потом доктора, который спас тебе жизнь, а потом эту маленькую девочку. За это ты получишь большую медаль. Но потом ты останешься один. Запомни это, белый.

— Прочь с дороги, — взревел Эрл. — Прочь с дороги.

— Я отвезу их домой. Я обещал. Отступайте к двери, док. Если он в кого–то выстрелит, то пусть в меня.

— Самбо! — яростно выкрикнул Эрл. — Что с тобой?

— Я отвезу их домой. Для начала.

— Ну, ладно, черт тебя подери, — покачиваясь, выдавил Эрл. — Этого следовало ожидать. — Пистолет безвольно опустился вниз, дулом в пол. — Ты собираешься сбежать.

Слова, которые произносил Эрл, казались ему словно ватными. Он снова опустился на диван, при этом тело двигалось медленно и осторожно, мышцы и нервы, казалось, сжались от какого–то безумной боли, пронизавшей все тело.

— Хорошо, отвези их домой, — прохрипел он, тяжело дыша. — Отвези их домой, слышишь? Всех отвези по домам. Все, у кого есть дом, должны в него вернуться.