Задумался Хлопов, замолчал, глядя на небо. А потом и выдал:

— Есть другой способ подняться в воздух. Видел ли ты, охранитель, как струится над горном горячий воздух? И если попадает в тот поток мелкая соломинка, она тоже взлетает вверх. Чудится мне, что можно обойтись и без крыльев.

Макс воззрился на своего спутника с нескрываемым интересом — идея монгольфьера осенила Евсея гораздо раньше знаменитых братьев — впрочем, отвечать ничего не стал. Пусть себе переваривает потихоньку. В эпоху всесилия церкви такие мысли могли стоить головы.

Ближе к вечеру Клюев решил существенно сократить путь и переместиться вплотную к строящемуся заводу. Улучив подходящий момент — Евсея как раз слегка сморило после пережитых волнений — он разом покрыл оставшиеся километры.

— Не спи, мастеровой, — бодро рыкнул Макс. — Подъезжаем.

— Как? — встрепенулся Хлопов. — Уже?

— А ты что думал? — Экс-пилот всем своим обликом выражал полную невозмутимость. — Это тебе не босиком по лесу скакать, петляя, словно заяц.

— И всё же, — в голосе Евсея сквозило неприкрытое удивление, — даже для верхового путь неблизкий. Как же мы это?

— Ты не учёл, что воля камня сокращает дороги к цели.

— В самом деле? — Хлопов озадачился ещё больше. — Ты считаешь, что расстояния можно сократить?

— Я это вижу, — сухо сказал Клюев. — И ты это видишь. Вон уже плотина показалась.

Время от времени предок ставил его в тупик. Неистовая вера в чудо сочеталась в нём с поражающими воображение материализмом и практицизмом. И он только что явил один из примеров. Тяжко придётся ему в будущем, но тут уж Макс ничего поделать не мог. Не опекать же его, в самом деле, до конца жизни. Оставалось только надеяться, что с возрастом все противоречия постепенно сгладятся. Да и женитьба должна была прибавить степенности.

Между тем плотина приблизилась. Оказалась она довольно величественным сооружением. Разумеется, для восемнадцатого века. Восьми метров в высоту. И в ширину порядочно. Она ещё не перекрывала реку — строительство продолжалось — и мастеровые сновали по ней, как муравьи перед ненастьем, что-то волокли, что-то приколачивали, что-то переделывали заново. Задерживаться возле неё путники не стали — Хлопов в прошлом насмотрелся, а Макса эта суета не привлекала, не для того он здесь объявился. Кони шли размеренным шагом, и вскоре деревянный шедевр инженерной мысли остался позади, а перед всадниками раскинулась территория завода. Большой её назвать язык не поворачивался. Располагались на ней три цеха, два десятка изб, лесопилка да здание заводоуправления, к которому, собственно, и направлялись Клюев с Евсеем.

У высокого крыльца уныло сидели шестеро солдат, курили самокрутки, вяло переговаривались, двое чистили ружья. Чувствовалось, что они ещё не отошли после бесславной экспедиции к утёсу, а уж скоротечное окончание её и вовсе их добило. Увидев своих загонщиков, Хлопов подобрался, поскучнел лицом, но потом, видимо, сообразил, что их тут быть никак не должно, и начал приставать к Максу с вопросами.

— Скажи, охранитель, те ли это солдаты, что гнались за мной?

— Они самые. — Клюев не смог сдержать ухмылки.

— Как же они тут оказались быстрее нас?

— Камень не допустил их присутствия вблизи себя.

— Не хочешь ли ты сказать, что он их доставил обратно?

— Он их вышвырнул.

— И они поджидают нас здесь?

— Вряд ли. Скорее уж, чистят пёрышки после взбучки.

— Они нас не схватят?

— Схватят?! — возмутился Макс. — Офицера лейб-гвардии Конного полка? Думай, что говоришь!

— И то верно. — Хлопов втянул голову в плечи. — Не серчай, охранитель.

Солдаты, заметив приближающегося гвардейца Её Императорского Величества, вскочили и резво построились. Сам же возмутитель спокойствия, глянув свысока, гаркнул:

— Кто командир?

Крайний правый не успел открыть рот, как на крыльцо выскочил унтер-офицер, поспешно нахлобучивая мятую чёрную шапку, и скороговоркой выпалил:

— Капрал Григорий Киселёв. Особая рота четвёртого мушкетёрского полка Обсервационного корпуса. Послан с поручением…

Пока он представлялся, из распахнутых дверей заводоуправления вышел ещё один персонаж. По его физиономии, одутловатой и высокомерной, Макс сразу понял, что это и есть главный обидчик Евсея — управитель. По-барски оглядев прибывших — ну ещё бы, поставлен на хозяйство самим графом Петром Иванычем Шуваловым — он тут же сосредоточился на Хлопове.

— Что смотришь? — вельможно пророкотал он капралу. — Хватай его. Это же беглый лиходей!

Григорий Киселёв замялся. С одной стороны, человека, на которого указывал управитель, следовало немедленно взять под стражу, а с другой — он прибыл вместе с гвардейским офицером. Макс его прекрасно понимал, но нисколько не сочувствовал. Наоборот, он оттеснил капрала грудью коня, подъехал вплотную к крыльцу и, надменно выпятив подбородок, процедил местному князьку:

— Эй, любезный, прежде чем рот раскрывать, поинтересуйся, кто перед тобой.

Спеси у заводчика поубавилось, но он по-прежнему смотрел вызывающе, и Клюев решил его окончательно укоротить. Нарочито медленно расстегнув верхние пуговицы кафтана, он извлёк императорский рескрипт и небрежно сунул его капралу:

— Читай!

Тот развернул свиток, впился в текст глазами и придушенным голосом начал:

— Податель сего, капитан лейб-гвардии Конного полка…

Когда он закончил, с лица управителя сошли все краски.

— Понял теперь, где твоё место? — спросил Макс, добавив голосу лютости. — Велю, тебя первого в кандалы закуют. — Показательные выступления Никиты в Зоне не прошли даром.

— Не признал, ваше высокоблагородие! — убито залепетал управитель. — Люди вашего ранга без свиты не путешествуют.

— Не твоего ума дело! — оборвал его Клюев. — Может, ты и добрый инженер, а человечишка — дерьмо! Подмётную грамоту к выгоде своей сочинил.

— Не вели казнить, милостивец! — запричитал управитель. — Дай слово молвить.

— Лишаю тебя такой привилегии, ибо слова твои лживы. — И уже капралу: — Предмет раздора — прачку Настю — сюда доставить.

Командир сделал знак солдатам, и те ринулись выполнять приказ. У заводоуправления воцарилась мёртвая тишина, лишь кони рыли копытами землю, да издалека слышались шумы строительства.

Не прошло и десяти минут, как обмершую от испуга девушку поставили пред очи Клюева. Он осмотрел её придирчивым взглядом — лицо показалось странно знакомым, но вспоминать времени не было — и вынес вердикт:

— Хороша девка!

Затем повернулся к Хлопову.

— Забирай невесту, Евсей. И больше не отдавай никому.

Проследив, как предок помогает возлюбленной забраться на круп коня, Макс вновь обратился к капралу, умышленно игнорируя управителя:

— Останетесь здесь до особого распоряжения. С этого, — он, не поворачивая головы, ткнул пальцем в управителя, — глаз не спускать. Мы же выезжаем немедля. У государыни нашей, Елизаветы Петровны, ещё много поручений.

— Виват! — рявкнули солдаты.

Клюев одобрительно кивнул, развернул коня и негромко бросил Хлопову:

— За мной.

Жеребцы взяли с места, только пыль заклубилась под копытами. Вскоре завод на реке Иж пропал из виду. Путники скакали вдоль реки, пока не сгустились сумерки. Когда первые звёзды появились на темнеющем небе, Макс скомандовал привал. Расположились прямо у воды, споро расседлав коней и отпустив их на выпас.

— Соберите-ка хворосту, милые, — распорядился Клюев, хотя и предполагал, что быстрого выполнения не дождётся. До сухих ли веток, если любимая рядом. Просто другого повода удалить от себя воркующую парочку он не нашёл.

Когда Евсей с Настей скрылись за прибрежными кустами, Макс, не торопясь, набрал полную охапку сучьев, вынул из седельной сумки флакончик с горючей жидкостью, плеснул на сложенную кучу и щёлкнул зажигалкой. Костёр запылал моментально. Пламя взметнулось вверх, рассыпая багряные искры, и сразу стало уютно и тепло. Вечерняя сырость отступила куда-то за пределы освещённого круга, комаров Клюев отогнал лёгким усилием воли, а ночные мотыльки пропали сами собой. Он опять сидел у костра, только вместо обстоятельного рассказа Кондратия и вздохов Зоны, рядом журчала речная вода, да фыркали поодаль кони, уминая сочную луговую траву.