– Это правильно. Знал, что ты молоток! Вернёшься кувалдой!

– Так, значит, завтра?

– Конечно же! Я когда давал обещания без толку?

– А Лена, как она с ребёнком? Сколько я там проваляюсь? Лучше б вы меня в команду взяли сразу.

– Я б рад, – тренер вздохнул, – да ни один доктор не пропустит.

Паше ничего не оставалось делать, как попрощаться.

– Он совсем ничего не видит? – спросил тренер у Лены.

Жена всхлипнула.

– А ты что молчишь? – напрямую спросил у старика тренер.

– Он немой.

– А! – тренер махнул рукой, подумав, что попал к одним калекам. – Завтра отвезём Пашу в Москву!

– Есть гарантия?

– Двухсотпроцентная!

– А это как?

– А что зрение возвратиться на оба глаза! А мышца-то у него в поряде! Так что, милая, ещё будешь провожать мужа на чемпионат мира! Кстати, насчёт денег. Я распорядился платить по среднему. Будешь получать прямо в штабе команды. Без доверенности и прочих разных бумаг.

Лена заревела в голос. Если уж так говорят, ясно, рассчитывают не на один месяц лечения.

Тренер успокоил жену футболиста, сам двинул на стадион.

Прямиком к завхозу.

– Ты что-то говорил о друзьях Паши?

– Я?! – завхоз ткнул себя в грудь.

– Ну не ты, эта твоя знакомая! Что выделила денег на дорогу.

– Да. Был разговор о каких-то богатых людях. Они отдыхали вместе, земляки Буракова.

– Так ищи их! Нужна операция! Доктор сказал, что несложная, но очередь там, сам понимаешь. Лучше бы, конечно, за границей. И если тебе не судьба нарыть спонсоров за короткий срок, то хотя бы для Бурого найди помощников! Он один, за пять-шесть матчей не даст нам сгинуть! Останемся в лиге, сам знаешь, и стадион и прочая матбаза обеспечена. А пока мы кто?

– Кто? – машинально переспросил менеджер команды.

– Выскочки. Команда одного игрока! Так и поставь его на ноги любой ценой!

– Сделаем.

– Делай сегодня же! Немедленно! – повысил голос начальник. И добавил вдогонку менеджеру. – Только сильно не переусердствуй. Мне ты с похмелья – как собаке пятая лапа!

Ядвига Францевна не дала кавалеру сказать и слова. Но после он всё же вытянул из неё паспортные данные давних постояльцев "Катрана". Затем, используя своих знакомых, разбросанных по всей стране, напоминая им, что офицеров разведки в запасе не бывает, к концу дня он знал всё.

Итак, всего четверо. Сам Павел Бураков, слесарь горячего цеха, ныне гаснущая из-за травмы звезда нашего футбола. Николай Сидорков, бригадир полеводческой бригады колхоза "Красный октябрь", ныне преуспевающий фермер. Вряд ли имеющий какие-то лишние деньги человек. Интереснее следующие постояльцы. Чугуев Леонид Аркадьевич, мэр города Чухонска. Лицо облечённое властью, не без его помощи поднялся Никита, совсем уж замечательный персонаж. Оказывается, владелец пансиона "Катран" и побережья, включая городской пляж до песчаной косы. Кстати, стадион "Житника", также в его собственности. Вникать в запутанные отношения держателей контрольного пакета акций, совладельцев и так далее, менеджер не желал. Было достаточно, что у бесхозного стадиона есть, оказывается собственник. Отнюдь, не алкоголик Мискин, проживающий в отдельном крыле пансионата "Катран", и не какой-то неизвестный олигарх из Москвы, а вполне "конкретный пацан" из городка Чухонска. Кстати, имеющий какие-то мутные, не проверенные связи с оргпреступностью.

Менеджер потёр ладони! Вот тебе и спонсор на операцию. А если повезёт, то и полезный человек для "Житника". По вполне определённым данным месячный доход этого Никиты составляет полугодовой бюджет всего клуба!

Да и сам губернатор недавно вполне определённо высказался в отношении футбольного клуба "Житник". Вряд ли он поможет деньгами, но оказать поддержку власти сумеет. Тогда и Мискина, эта гл и сто подобная стонота полюбит футбол, как никого ещё не любила, включая Лёню Чугуева.

Не менее интересным персонажем из отдыхающих посреди зимы на Чёрном море, оказалась некая мадам Аронова Нина Петровна. Психолог по образованию, княгиня по замужеству. Ныне госпожа Волконская, жена того самого Волконского Александра Андреевича!

К утру менеджер явился с докладом к главному тренеру клуба.

– Ты, это, голову мне не морочь всякими терминами! – отмахнулся тренер "Житника". – Лучше скажи сразу, Пашу поднимешь на ноги?

– Это сделают доктора. В одной из лучших клиник Германии.

– Вот и ладненько. А то пудришь мне мозги какими-то мутками! Действуй! – дал добро тренер "Житника". – Давно бы покопался в своих старых связях.

– Старые связи требуют новых денег, – пробурчал главный менеджер команды.

– А то они все не у тебя?!

Чтобы не раздражать номинального начальника, завхоз поспешно удалился.

ГЛАВА 37

Ярко светило солнце, а Никола вернулся с поля чернее тучи.

– Что случилось? – спросила жена.

– Да, – махнул рукой Никола. – Получил кафтан с барского плеча, да он оказался Тришкиным.

– А оно надо было?

– Как уха Демьяну.

– Знаю твою любовь к Крылову, но понять не могу, о чём кручинишься?

– Да ну их всех! – Никола с размаху бросил газету на металлическую площадку у топки русской печи.

– Ты чего психуешь? Хоть дров-то не успел наломать?

– Я дрова рублю, а не ломаю! Кстати, сегодня будут гости во главе с Никитой. Баньку пожелали. Лучше не выходи во двор, чтобы не видеться с ними.

– Опасные люди?

– Нежеланные гости.

– На счёт них я поняла, затопишь баню. А что за кафтан с барского плеча?

– Да, – Никола махнул рукой, – Чугуев прислал два рулона сена. Ни к селу, ник городу!

– Сколько денег?

– Да нисколько, в виде шефской помощи. Еле раскидали вилами. А внутри плесень! Похоже, прошлогодние запасы.

– Тебе не угодишь!

– Так и он подумает. Поэтому я просто сказал: "Спасибо".

– Оно и ладно.

Никита вызвался топить баню сам.

– Что ты там понимаешь? – спросил Никола.

– Не меньше твоего! Видел не раз, хочу попробовать сам!

Никола начал говорить, какие поленья бросать в печь вначале, какие после, и хотел сказать, какими подтапливать, но Никита, отмахнувшись, зашагал к бане.

– Как хочешь, – Никола пожал плечами.

Никита наложил поленьев, оторвал бересты, зажёг. Закрыв дверцу, он понял, что ничего не горит. Дым выходил через щели.

Никита раскрыл дверцу, подул. Чем больше он дул, тем больше дыма выбрасывалось наружу! Глаза заслезились, в горле запершило. Никита выскочил из предбанника. Оставил дверь открытой во двор. Клубы дыма вышли вслед за ним.

Никита не понимал, в чём дело. Почему нет тяги, если поддувало открыто настежь? Почему абсолютно сухие дрова еле занялись, но не горят?

Он посмотрел на трубу. Дыма не было!

Никола утопал в свой любимый коровник, а это полкэмэ, не тяп ляп. Что делать? Звать на помощь Марию стыдно. Как это инженер, хотя и бывший, не может сладить с растопкой печи?

Никита подумал, что кто-то наверняка забил трубу, но как он это мог сделать? Возле бани не было лестницы, поленница далеко от крыши, недопрыгнуть. Да и смысл какой? Никогда Никола не упоминал о вражде с соседями.

Никита посмотрел на часы. До приезда нужных людей баня не будет готова, если он сейчас же не сообразит, как затопить печь. Никита вернулся в предбанник. Дым уже вышел, поленья обуглились. Стена над дверцей печи закоптилась. Теперь вместо оранжевых кирпичей с декоративной кладкой сплошная чёрная панель. Никита зажёг спичку, поднёс к поддувалу. Так и есть, никакой тяги! Значит, труба забита наглухо. Никола, спасибо, удружил! Никита решил протереть закоптившуюся стенку, куда оставлять такое безобразие?

Гость вошёл в моечную, нашёл какую-то тряпку, окунул её в бочонок для кипятка, прикрепленный к железной печи. Он посмотрел на трубу, обёрнутую асбестом. Никита с гордостью отметил, что материал с его завода, а потом понял, почему он напустил столько дыма. В металлической трубе, обёрнутой листом асбеста, стояла чугунная заслонка! Никита знал, что её устанавливают в домах для того, чтобы не выпускать тепло.