– Да ты что? Она, значит, давно вам известна?

– Что ты, Владимир! Я только что, наконец, узнал про неё!

– А-а-а, – протянул Владимир, – она – та самая гора!!!

– Именно! Ты даже не представляешь, что ты сегодня сделал!

– Приблизился к раскрытию доказательства.

– Ты не только продвинул теорию, но и спас человека!

– Пожалуй, Рим, я еще скажу кое-что!

– Давай.

– Меня она называла Пьером, вот ещё что, она имела ошеломительный успех зажигательной речью! Говорила что-то о захватчиках и так далее. Пожалуй, всё.

– Это гораздо больше, чем всё! Я немедленно приступлю к работе! Представляешь, у меня осталось меньше недели!

– Почему, интересно, Карина Львовна сказала, что дочь в Москве?

– сам у себя задумчиво спросил Владимир. – А я могу увидеть эту Жанну?

– Мать не хотела говорить о такой госпитализации – она не желает огласки. А видеть Эвелину – пока незачем. В другой раз, как-нибудь.

– Но всё-таки?

– Ты не думай, что я отвязываюсь от тебя! – Рим дружески похлопал Владимира по плечу. – Ты еще понадобишься, Пьер!

– Желаю успеха! – попрощался Владимир.

– Взаимно!

В обеденный перерыв Рим, как и обещал, появился дома.

– Привет, Римушка!

– Здравствуй, Вика! – в порыве нежности обнял супругу Рим.

– Сейчас – не время! – кокетливо отстранилась она. – У нас дела.

– Что за дела?

– Мы сейчас едем в нотариус, – заявила Виктория.

– Для чего, не секрет?

– Никакого секрета, Римушка! Я оформлю дарственную на тебя!

– Что ещё за новость?

– Ты, вообще, мне добра желаешь?

– Вообще? Да! И в частности, тоже!

– Тогда чего артачишься? Квартиру надо оформить на тебя, всего и делов-то.

– Вика! Как это, что это?

– Опять обидели Рима? Ты что же, думаешь, я тебя к себе привязываю?

– Да я и сам с удовольствием привязался!

– Вот и хорошо! А квартиру надо срочно переоформить! Понимаешь, это тактический ход! Ведь ты меня не выкинешь на улицу, правда?

– Да о чём ты говоришь, Вика!

– Скажи еще: Как тебе не стыдно!

– И скажу!

– У меня двойное гражданство, понимаешь?

– Не очень.

– Существуют, Римушка, различные законы! Так вот, эти законы работают против нас!

– Поясни!

– Квартплата дикая. Это, во-первых. А во-вторых, меня могут лишить собственности! Мало ли что в башке у наших всенародно избранных! Завтра скажут: «Нельзя»! И все! Мы окажемся на улице!

– Почему же? За мной комната в малосемейке.

– Ага! Мы станем нищими, но гордыми!

– А что делать?

– Едем к нотариусу, оформляем дарственную, и делу конец!

– Но ведь это очень дорого! Не легче ли оформить фиктивную куплю-продажу?

– Римушка, всё уже продумано-передумано на сто рядов! Это самый оптимальным вариант! – соврала Вика, пользуясь невежеством супруга. Ей совсем не хотелось продавать квартиру! Дарёную – никто не отнимет у Рима. Но этого, конечно же, говорить не стоило.

– Тогда поехали!

– Вначале пообедаем. Война войной, а обед по расписанию!

После свершения сделки, Вика выглядела какой-то торжественно напряжённой и скованной. Совсем не похожей на саму себя! Рим насторожился.

– Что с тобой, Вика?

– А? Что? – спохватилась Вика. – О чём ты?

– Ты какая-то не такая!

– Такая-сякая, сбежала из дворца! – радостно пропела Вика. – А знаешь, что теперь будет?

– Что?

– Я заставлю тебя написать завещание в мою пользу, а потом потихоньку отравлю! Вот тебе и комбинация!

– Наконец-то я понял! – обрадовался Рим, успокоенный возвращением Вики в своё амплуа.

А затем они разбежались, каждый по своим делам. И чем, не обычная семья?

Буднично и просто мир математики пополнился новым доктором: магистром. Событие ничем непримечательное. Обычная работа, каких тысячи, в области фундаментальной науки. Если бы автор не была учёной, то стала бы кандидатом наук. А теперь вот – доктор.

Карина Львовна спокойно получала поздравления, всё прошло, как и положено, без особых споров и дебатов. Оппонент, в повествовательном стиле, – задала несколько вопросов, а соискательница продолжила наполовину готовые ответы.

Банкет, цветы, шампанское, поздравление председателей Учёного совета, – показались для Карины Львовны уже когда-то пережитым.

Зельма Яковлевна официально передала преемнице свои полномочия, завершив формальности. На самом деле Карина Львовна давно уже приняла бразды правления. Коллектив кафедры всё это понимал, но многие сотрудники изобразили неописуемый восторг! В числе радующихся оказалась и Кудрина. Липутина оценила проявление признательности и преданности.

А в голове Карины Львовны все мысли роились вокруг дочери. Пора, пора заняться этим вопросом вплотную! Карина Львовна, сразу после защиты, поехала в психушку. Заходить она, конечно, не станет, но врача повидает обязательно! А лучше – профессора!

– А! Карина Львовна! – обрадовался ее появлению Васильчиков. И как, вот на такого человека, наехать? Что эму предъявить?

– Здравствуйте, Егор Степанович!

– Должен вам сказать, – улыбнулся профессор, – у вашей дочери наметилась положительная динамика!

– Ей стало лучше? – осторожно спросила Липутина.

– Значительно! Я, признаться, очень рад!

– Её можно увидеть?

– Пока не стоит, не стоит, – мягко нажал на слово профессор. – Ей вначале необходимо немного адаптироваться.

– А лечащий врач уже водил меня к ней! – выдала Карина Львовна.

– А вдруг, это было вредно?

– Да, да, я в курсе, – успокоил ее профессор. – Вы очень расстроились?

– А вы как думаете? – с вызовом произнесла Карина Львовна.

– Понимаю, понимаю, – сочувственно улыбнулся Егор Степанович.

– Сейчас ей значительно лучше! А вы увидите её очень скоро!

– Понимаете, у меня событие!

– Событие?

– Я защитила докторскую, а поделится не с кем!

– Не с кем, – эхом отозвался профессор. – Но боюсь, ваша дочь пока не подходит для такого разговора, пока.

– А что если я, в порядке исключения, взгляну на неё издали, а?

– Понимаю, Карина Львовна, но вы не готовы.

– Почему? – не доходило до Липутиной.

– Ей необходимо постепенно, очень постепенно, приходить в норму. Нежелательны сейчас стрессовые факторы.

– Какой ей будет стресс от встречи с родной матерью? Тем более, если она уже нормальная! – вырвалось у Карины Львовны.

– Понимаете, – широко улыбнулся профессор, мягко взяв Липутину за плечо, – я вам сказал гораздо больше, чем положено!

– Только один вопрос: «Когда»?

– Очень, очень скоро! Уверяю вас, Карина Львовна!

Делать нечего, пришлось подчиниться. Кто их знает, может и вправду, пока не стоит травмировать дочь? В конце концов, сама Карина Львовна унизила Лину. Только обида дочери затянулась в необычайно долгий каприз.

К тому же, Карине Львовне крайне не хотелось идти в отделение к какому-то молодому недоучке. Стоит ли опускаться до уровня аспиранта, когда она с профессором в таких дружеских отношениях?

Вдобавок ко всему её пугала встреча с той дурой из аэропорта. Оторвёт ухо, чего доброго! Карина Львовна уже консультировалась с юристом по этому поводу.

– Что я могу сказать? – говорил адвокат. – Если в момент нанесения морального ущерба она была вменяемой, то… может быть… что-то… как-то, опять же, если она имеет группу инвалидности по психическому заболеванию, то всё усложняется.

От таких расплывчатых формулировок Карине Львовне стало абсолютно ясно – никакой перспективы с этим делом не будет!

И Карина Львовна решила не рисковать. Она поехала, по друзьям-знакомым принимать поздравления.

34

Владимир дождался своего яблока. Оно грохнулось на голову со встряхнутого Викой дерева. Не даром она называет себя женщиной в возрасте Евы!

Наконец-то пришла общая формулировка, похожая на ту, что снилась в доме Липутиных. Может быть, флюиды Эвелины тогда воздействовали? Может, не так уж безобидна шизофрения? Немножко заразна! Этой самой малости заразности хватило для рождения безумной идеи! Всё гениальное – изначально безумно!