Глава 9

Пиа была абсолютно счастлива.

Ветер играл в волосах. Луна улыбалась ей со своего престола в королевском пурпуре неба. Ночь была ярче, чем когда-либо в ее жизни. Небеса были похожи на бархатный ковер, усыпанный звездами. Они подмигивали бриллиантовым сиянием и нежно пели холодными голосами обрывки песен о далеких путешествиях и волшебстве других измерений. Магия земли питала ту часть Пии, которая была искалечена и наполовину мертва. Девушка впервые в жизни чувствовала себя более сильной, свободной и дикой. Высоко подпрыгнув, она протянула руку и пощекотала край луны, которая засмеялась от удовольствия.

Пиа была ростом в целые мили, и весь мир был под ее ногами. Где-то далеко внизу виднелись тени деревьев. Высокий мужчина с волосами цвета вороного крыла и золотистыми глазами хищника наблюдал за ней, стоя среди них.

Девушка не беспокоилась об этом. Ничто не может поймать ее. Даже ветер, если только она не позволит.

«Пиа».

Девушка знала этот голос. Она любила его. Обернувшись, Пиа увидела маму, бегущую к ней. В своей настоящей форме та была бесподобно красива и светилась ярче луны, славшей ей поклоны.

«Мам?» Пиа замедлилась и повернулась. Она снова почувствовала себя маленькой девочкой. «Мамочка?»

Они приблизились друг к другу. Пиа бросилась обнимать свою мать, которая, в свою очередь, прижалась к ней. «Моя милая доченька».

«Я так по тебе скучаю, — сказала Пиа. — Пожалуйста, вернись домой».

Ее мать отступила назад и посмотрела на девушку большими влажными глазами. «Я не могу. Я исчезла из вашего мира. Я больше не принадлежу ему».

«Тогда позволь мне пойти с тобой, — начала умолять Пиа. — Возьми меня к себе!»

Рев отрицания всколыхнул деревья и прошел по земле, заставив задрожать почву у них под ногами. Пиа оглянулась на мужчину, хотя ее мать оставалась невозмутимой. Казалось, та не замечает фигуру среди деревьев.

«Ты не можешь быть со мной, дорогая. Твое место среди живых, — прекрасные глаза улыбнулись Пии. — Твое рождение было самым эгоистичным поступком, который я когда-либо совершала. Прости меня за то, что покинула тебя, но я никогда не отказывалась от своего дитя».

Слезы душили девушку. «Я знаю, что ты ничего не могла поделать».

«Я пришла предупредить тебя, — сказала мама. — Пиа, ты не должна находиться в этом месте. Здесь слишком много волшебства. Именно поэтому я никогда не осмеливалась брать тебя в Другие Земли».

Девушка огляделась. «Но мне нравится здесь. Мне так хорошо!»

«Здесь тебя обнаружат и начнут охотиться. Возвращайся назад. — Звездный свет начал просвечивать сквозь фигуру матери. — Возвращайся, смешайся с людьми!»

«Нет, не уходи!» — Пиа пыталась дотянуться до нее.

Но мама уже исчезла, оставив с ветром последние слова: «Будь осторожна! Знай, что ты любима».

Пиа потянулась за матерью, почти схватив ответ на какой-то важный вопрос.Она почти поняла, куда ушла мама, почти последовала за ней. Но шепот ветра закружился вокруг нее, удерживая на месте.

Он вился вокруг нее, поглаживая чувствительные нервные окончания, уговаривая ее, Пию, остаться. Это не было ее истинным Именем, но Сила шепота оказалась достаточной, чтобы заставить заколебаться. Ветер превратился в Дракона, вьющегося вокруг нее, ластящегося к ее коже, подобно коту. «Останься. Живи».

Девушка провела пальцами по горячей коже прекрасного, дикого существа. Оно повернуло голову. Огромные, сияющие, гипнотические глаза взглянули в нее и девушка попалась.

Пиа проснулась.

Она лежала на земле, завернутая в эльфийское одеяло, рядом затухали угольки костра. Драгос склонился над ней, обхватив ее голову руками. Мужчина шептал слова на языке, которого она не знала, но звуки пробирали до костей.

— Что такое? — спросила девушка сонным голосом и оглядела себя. Она сияла слабым жемчужным светом. Подскочив, Пиа проснулась окончательно. — Черт побери, я потеряла маскирующее заклятие так же, как в твоем сне! Раньше я никогда не теряла контроля. Так не может продолжаться!

Мужчина сделал глубокий вдох. Его тело было напряжено, а мелкая дрожь сотрясала его мощное тело. Он был бледным, глаза — расширенные и застывшие.

— В чем дело? — снова спросила Пиа, положив ему на щеку руку цвета слоновой кости. — Что случилось?

— Я положил тебя на землю, — начал Драгос. Черты его лица заострились. — И отошел, чтобы помыться в роднике. Ненадолго... Я был всего в двадцати футах (около 6м — прим. пер.).

— Все хорошо, — успокаивала его девушка. — Что бы ни произошло, теперь все хорошо.

Драгос был так расстроен. Мужчина совершенно отличался от того, каким Пиа видела его раньше. До сего момента Дракон был спокойным, высокомерным, разъяренным, веселым, сердитым, осторожным, абсолютно властным. Но сейчас он был таким же, каким она нашла его в клетке, только гораздо хуже. Тяжело было видеть столь неукротимого мужчину настолько потрясенным. Девушка погладила его по лицу.

Дракон запустил пальцы в ее волосы и сжал в кулаки, как будто так мог крепче удержать девушку.

— Я повернулся, — проскрежетал он сквозь сжатые челюсти, — и увидел пламя костра сквозь твое тело. Ты становилась все прозрачнее, Пиа, а потом начала исчезать.

— Это невозможно, — сказала девушка.

Или возможно? Мысли вернулись к увиденному сну. Если она начала исчезать, то могла ли мама в действительности явиться к ней? Губы растянулись в горькой улыбке.

— Нечему улыбаться! Нет, мать твою, никакого долбаного повода для улыбок! — зарычал Драгос. — От тебя почти ничего не осталось. Мои руки проходили прямо сквозь тебя. Если бы я не начал звать тебя назад, ты бы исчезла совсем!

— Возможно, но, кажется, нет, — произнесла Пиа отсутствующим тоном, скользя пальцами по его волосам. Она любила эти черные, как смоль, пряди шелка. В них не было и намека на изгиб или завиток. — Не думаю, что я смогла бы добраться туда, куда пыталась. Она сказала, что мне там не место.

— О чем ты говоришь? — Его глаза сузились, но напряжение в теле потихоньку начало  спадать.

— Я видела маму во сне, — взгляд девушки стал рассеянным и она продолжила. — Думаю, это на самом деле была она. Я попыталась последовать за ней, когда она ушла.

— Больше никогда так не делай, — произнес мужчина сквозь зубы. — Ты меня поняла?

— Драгос, —  осторожно проговорила Пиа, так как он все еще был расстроен. — Хватит мне приказывать.

Независимо от того, насколько мягким тоном была высказана просьба, Дракон вспыхнул, как порох от спички.

— Черт тебя побери! — взорвался мужчина. Драгос приблизил свое лицо к ее, — драконьи глаза горели, а черты лица заострились. — Ты — моя! И. Ты. Не. Уйдешь!

— Ой-йой! Я даже не знаю, что еще сказать. Ты как какой-то сталкер на стероидах, — всплеснув руками, Пиа закатила глаза. — Кажется, ты не в курсе, но рабство давно отменили. Аболиционизм, знаешь? Большая война. Случилась эдак сто сорок-сто сорок пять лет назад (Аболиционизм — движение за отмену рабства. Имеется в виду Гражданская война в США 1861—1865 гг. между в основном нерабовладельческими штатами Севера и рабовладельческими штатами Юга в результате которой рабство на территории Америки было запрещено — прим. пер.).

— Человеческая история, человеческие законы, — прорычал Драгос, — Для меня они ничто.

Пиа уже поняла, что к нему не стоит применять людские мотивы и эмоции. Вот и еще одно напоминание. Звериная сущность рвалась наружу. Большое тело, прижавшееся к ней, было натянуто, как струна. Девушка вспомнила о легендах, которые рассказывали о собственнических и территориальных инстинктах Дракона.

Этого было достаточно, чтобы задышать тяжелее, но, как осознала девушка, вовсе не от страха. Она расслабилась, мышца за мышцей.