Подумать только, как чертовски сексуально он выглядел, даже будучи прикованным к полу. Например, если бы это был ее замок... Пиа послала бы слуг, чтобы вымыть его (все, естественно, гетеросексуальные мужчины. И еще они, конечно же, вычистили бы эту отвратительную камеру, расставили свечи и принесли матрас с шелковыми простынями. О, и еще, возможно, оставили бы тут бутылку шампанского с парой бокалов). А потом сюда спустилась бы полуодетая Пиа и дразнила его до безумия, поглаживая и потираясь о его великолепный торс.

За исключением того, что у нее не было ни замка, ни слуг; запястья мужчины кровоточили, и это выглядело очень болезненно. К тому же, никакого веселья в том, что везде смердело Гоблинами и, ах да, — их жизни были в опасности.

— У меня точно не все в порядке с головой, — пробормотала девушка.

Драгос сверкнул острой улыбкой поверх плеча.

— Очень скоро ты расскажешь мне, что бы это значило.

Она почувствовала румянец на своих щеках.

— Ну, это вряд ли.

Сняв наручник, мужчина сел и потянулся, затем скользнул вперед и начал работать над своими лодыжками. Драгос все воспринимал как само собой разумеющееся, но Пие пришлось прикрыть рот, чтобы заглушить восторженный визг. Выпрямившись, она взволнованно захлопала в ладоши. Улыбка Драгоса стала шире. Вскоре он освободил и ноги. За пару секунд он открыл замок на левой руке, после чего отбросил остатки цепей в угол.

Теперь оба посмотрели на оставшиеся черные металлические кандалы со сдерживающей магией. Одни сковывали руки мужчины, другие мешали нормально передвигаться.

— Подозреваю, что это будет нелегко, — сказал Драгос. И был прав. Независимо от навыков, ему не удастся взломать эти четыре замка. — Думаю, мне не открыть их без нужного ключа. Бьюсь об заклад, это часть их магии.

Ее возбуждение резко спало.

— Что они делают помимо того, что заставляют чувствовать себя покрытым слизью?

— Ну, Гоблины не в курсе, что меня подстрелили Эльфы, не так ли? — сказал он. — Даже зная об этом, они не стали бы сильно рассчитывать на эффект, поскольку он должен выветриться рано или поздно. Кандалы рассчитаны на то же, что и эльфийский яд — ограничить мою силу и не дать перекинуться. В противном случае от них не было бы толку, — Драгос дернул подбородком в сторону снятых цепей.

— Так что же теперь нам делать?

Пиа протянула руки. Она чувствовала, что где-то внутри нее что-то треснуло и трещина становится все шире. Это просто вопрос времени, когда она провалится в нее, подобно жуку. Вот только девушка была не так уж уверена, что сможет оттуда выбраться.

— Тебе нужно вернуться в свою камеру. — Драгос склонился и положил руку ей на рот, когда Пиа начала протестовать. — Ты ведь обещала не спорить? — отрезал он.

— Пошел ты! Ты мне не босс, — промычала девушка в его ладонь. Она осторожно схватила его за запястье, стараясь не касаться разодранной кожи. — Все время забываешь об этом.

— Дай-ка подумать. Ты пообещала не спорить, потому что на самом деле не хотела спорить, да? — спросил мужчина, сверкая золотистыми глазами.

Были ли он удивлен? Зол? Пиа не могла определить.

— Ну конечно!

Он взорвался смехом, взял за талию и поднял на ноги. Драгос поддерживал девушку, пока та не обрела равновесия.

— Ладно, девчачья девчонка. Ты идешь в свою камеру, я закрываю за тобой дверь и никакие «пошел ты!» этого не изменят. Для тебя это самое безопасное место. Если по какой-то причине Гоблины вернутся раньше меня, то они ни за что не догадаются, что ты выходила. Они подумают, что это все я сделал сам, — развел руками мужчина.

— Я не хочу разделяться.

— Что за упрямица! — возмутился Дракон. — Я собираюсь на охоту и не хочу, чтобы ты при этом присутствовала.

Он взвесил боевой топор в одной руке, будто тот был картонный и положил другую руку ей на спину. Несмотря на грубоватый тон, Драгос очень осторожно повел ее по коридору. Они двигались медленно из-за ее травм и его оков.

Войдя внутрь, Пиа обернулась. Она не могла посмотреть на него и сосредоточила взгляд на полу. Губы задрожали.

— Но что, если они вернутся?

Тяжелая тишина легла между ними. Длинные пальцы скользнули по подбородку и подняли ее лицо. Девушка закусила губы, глядя в его серьезные глаза.

— Я не оставлю тебя надолго. Постараюсь сделать все как можно быстрее.

Большая слеза скатилась на его руку, практически добив мужчину. Он тихо выругался. Склонив голову, Драгос коснулся ее губ.

— Пиа, клянусь, они больше не сделают тебе больно. Ты должна довериться мне.

Девушка кивнула и дернула головой, вытирая слезы тыльной стороной ладони.

— Иди.

Драгос стоял и смотрел на нее. На какое-то мгновение ей почудилось, что мужчина хотел что-то сказать, но Пиа повернулась к нему спиной. Кажется, он провел пальцами по ее шее, а затем исчез.

Все жизненные силы с его уходом иссякли. Девушка оглядела темную, ужасную клетку и почувствовала себя такой одинокой, что впору было бы просто лечь и умереть.

Пиа села на пол в центре камеры и съежилась, подтянув колени и опершись на них руками. Спрятав лицо на согнутых предплечьях, девушка думала о том, как ей удалось потерять сознание вскоре после пленения Гоблинами. Должно быть, это какие-то защитные механизмы включились в ответ на ужас, испытываемый ею от прикосновений чудовищных рук.

Теперь же минуты тянулись мучительно медленно, и не было никакого спасительного забытья. Ей хотелось уйти и спрятаться в каком-нибудь местечке, в своем внутреннем мирке, но она понятия не имела, как это сделать снова. Потребовались огромные силы, чтобы не поддаться панике и не выйти за дверь камеры.

Пиа помнила каждый поворот на пути. Она знала, что сможет добраться до входной двери. Которую, без сомнения, охраняет пара мерзких уродцев со сморщенными мордами. Девушка глухо застонала и сжалась сильнее.

«Как я оказалась в таком дерьме? Как будто у меня был список вещей, которые нельзя делать ни в коем случае и я скрупулезно выполнила каждый пункт».

«Живи очень неприметно, — наставляла ее мама. — Бросай все в любой момент. Никогда не привязывайся к людям. И не рассказывай никому о настоящей себе». Простые, простые советы!

Нужно добавить еще одну вещь. Мама никогда не говорила не воровать у Дракона. Просто потому, что это очевидно. Нужно добавить еще строчку к песне Джима Кроуча (известный американский певец в стиле фолк-рок, 1943-1973 гг. — прим. пер.). «Не плюй против ветра. Не снимай маску со старика Одинокого Рейнджера (герой популярного сериала о борце за справедливость на американском Диком Западе, транслировавшегося в 1949-1957 гг, скрывающий свою личность за маской — прим. пер.). И не кради у Куэлебре».

Похоже, уничтожена всякая надежда на анонимность. Вот идиотка!

Тихий скрежет заставил ее запаниковать.

В замок вставили ключ.

Тело вопило в знак протеста, когда она поднялась на ноги и попятилась к стене. Вытащив выкидной нож из кармана, Пиа нажала на пружину. Девушка спрятала лезвие, прижав его вдоль бедра. Она уставилась на открывающуюся дверь, во рту внезапно пересохло.

Внутрь скользнул Драгос. Его массивное тело двигалось с плавной грацией кота. На одном плече у мужчины висел кожаный мешок. Черные металлические оковы исчезли. Кожаные ремни доспехов пересекали грудь. Рукоять боевого топора и что-то похожее на меч были пристегнуты в ножнах на спине. На предплечьях были прицеплены ножи в ножнах, а еще один, короткий меч висел на бедренной перевязи. Точеные черты лица были спокойны. Святые угодники! Конан Варвар (персонаж ряда произведений Роберта Говарда, а также герой популярной кинофраншизы, где роль знаменитого варвара играл также Арнольд Шварценеггер — прим. пер.) по сравнению с ним — просто сопляк!

От облегчения Пиа почти рухнула на колени. Перед глазами замелькали черные точки. В мгновение ока мужчина оказался около нее, прижав за плечи к стене.