Своим неуемным жизнелюбием, своей верой в него она пробудила в нем любовь к жизни, внесла в нее лучик света. И пусть он никогда в жизни не сможет признаться ни ей, ни Лиде в том, что совершил, он испытывал огромное облегчение от того, что наконец вынес свой грех на свет божий. И жить как будто стало намного легче.

— Знаешь, Ярик. Я скажу тебе правду, как есть. — после долгого молчания сказал Олег. — Жизнь — хреновая штука, но нужно жить, пока живется. Ты ничего не можешь изменить в прошлом. Но будущее ты можешь либо послать к черту, либо… просто забыть и жить дальше. На могиле Славы уже проросла трава, и ему самому все равно, убьешься ли ты, либо найдешь где-нибудь свое счастье. Как жестоко бы это ни звучало, но я бы на твоем месте не хоронил себя рядом.

— Но как жить с этим?

— Ты меня спрашиваешь? — ты уже живешь, и похоже, начинаешь карабкаться наверх из той ямы, в которую себя загнал. И это даже хорошо. Если бы ты не мучился, я был бы первым, кто захотел бы тебя пристрелить. Ты не сволочь, а очень даже неплохой человек. Если хочешь, я прощаю тебя от имени Славика. Прощаю и благословляю на долгую жизнь.

— Что ты предлагаешь мне делать дальше? — осторожно спросил Ярик, глядя на него словно школьник на учителя, вдруг решившего повысить ему годовую отметку.

Олег пожал плечами и, словно очнувшись, взял в руку позабытый стакан с водкой.

— Ничего. Жить. За двоих — за себя, за брата. Ты мог бы лежать рядом, но тебе удалось выжить. Неважно, какой ценой. Так уж было суждено. Давай выпьем за тебя. За меня. За нас с тобой. За возобновление нашей жизни.

Мужчины чокнулись стаканами и выпили залпом до дна. Потом закусили и некоторое время молчали, словно в оцепенении. Оба были уже немного пьяны, но скорее от нервов, чем от водки.

— А знаешь, я уже не так хреново чувствую себя как раньше. — признался Олег и искренне от души улыбнулся. — Когда я узнал, что Лида родила от этого мустанга. Вот как действует на психику настоящая мужская дружба.

На лице Ярика, окрасившемся румянцем вместо привычной бледности, промелькнуло почти юношеское смущение.

— Это здорово, друг. Действительно здорово… Я хочу признаться еще кое в чем: я начинаю верить, что есть в этом мире счастье.

— Вот как?

— Да. Теперь у меня есть замечательная девушка Катя, которую я очень сильно люблю.

— Да уж…Вот парадокс: была тебе Лида невесткой, и стала тоже почти невесткой. Видно судьба.

Олег поставил стакан на стол и задумчиво уставился на пеструю скатерть. Вот она какая, жизнь. Только успевай ловить руками мгновения счастья, а то разведешь ладони, и нет его — одни смутные воспоминания. А кому-то оно дается легко, словно падает с неба осенним дождем. Долгожданное, выстраданное счастье. И кто знает, может и его чаша тоже уже почти полна, ждет своей последней капли, и где-то там, за очередным поворотом, его встретит та самая неповторимая СУДЬБА, от которой его сердце сожмется, застучит быстро-быстро и вытолкает восвояси ту, которая уже никогда не будет его. Остается только надеяться и ждать, искренне пожелав всем остальным счастья.