- Знаешь что? - говорю я. - Забудь об этом. Я должен был пойти к кому-то еще. - Я поворачиваюсь к двери, и он говорит:

- Не уходи от меня.

Его рука крепко сжимает мою. Я смотрю на это, на несколько секунд почувствовав головокружение, будто я вне своего тела, уже отделяя себя от происходящего, чтобы пережить это.

Ты можешь победить его, думаю я, вспоминая, как Трис в моем пейзаже страха замахивалась ремнем, чтобы ударить его.

Я вырываю руку, и я достаточно силен, чтобы удержать ее. Но я могу собрать силы только чтобы уйти от него, и он не осмеливается кричать мне вслед, не тогда, когда могут услышать соседи. Мои руки слегка трясутся, поэтому я засовываю их в карманы. Я не слышу, как за мной захлопывается входная дверь, поэтому знаю, что он смотрит, как я ухожу.

Это не было триумфальным возвращением, как я представлял.

Я чувствую себя виноватым, проходя по коридору к Пайер, словно вокруг глаза бесстрашных, осуждающие меня за то, что я только что сделал. Я пошел против лидеров Бесстрашия, и ради чего? Ради человека, которого я ненавижу и который даже не верит мне? Не чувствуется, что оно того стоило, стоило того, чтобы называться предателем фракции.

Я смотрю через стеклянный пол на пропасть глубоко подо мной, на воду, спокойную и темную, настолько далекую, чтобы она может отражать лунный свет. Несколько часов назад я стоял прямо здесь и собирался рассказать девчонке, которую едва знаю, все секреты, с которыми боролся, которые так трудно сохранить.

Она была достойна моего доверия, даже если Маркус не был достоин. Она, и ее мать, и остальные члены фракции, которым она верит, по-прежнему достойны защиты. Именно этим я и займусь.