– Здравствуй, Антон. Я принесла тебе продукты. – Она протягивает мне полный пакет. – На работу не ходи, твой труд сейчас не нужен нам. Мы обеспечим тебя всем, что нужно для проживания.
Я беру пакет, несу его на кухню, кивая соседке – «проходи», но она остается у порога. Я возвращаюсь без пакета, говорю:
– Задавай, – она мило улыбается.
– Вы, это кто? Что с вами случилось? И почему вы это вы, а я это я?
– К нам пришел создатель, он вернулся. И мы те, в кого вошло его сознание. Мы исполняем волю божью. Это прискорбно, Антон, но в тебя не вошло сознание бога. Нам жаль тебя. Ты не пригоден для служения великой цели, но мы дадим тебе всё, что тебе нужно для жизни. Возможно, со временем ты поймешь суть создателя и присоединишься к нам. Мы будем очень рады.
– Еда, это не все, что нужно мне для жизни, – по дороге я успел заглянуть в пакет, – пиво тоже бы не помешало.
– Алкоголь вреден, но если ты хочешь, мы будем давать тебе пиво. Сколько пива в день тебе нужно, – а это уже деловой подход.
– Три литра, но это тоже не все. Мне нужно занятие, что бы не сойти с ума, развлечения какие ни будь, – она на секунду задумывается, словно советуется с кем то.
– Хорошо, мы подумаем, как скрасить твое времяпрепровождение. Пиво я принесу тебе через два часа. И ближе к вечеру к тебе заедут по поводу досуга. Будь дома.
Это уже звучит как инструкция, как приказ. Я киваю, она улыбается еще шире и поворачивается к выходу. Перешагивает порог и, не оборачиваясь, говорит:
– До свидания, Антон. Ты совершил плохой поступок, но мы не злимся на тебя. Ты тоже дитя божье и тебе свойственно делать ошибки.
А вот нравоучений мне не надо, я захлопываю дверь.
Глава 5 Шестьдесят пятый день мирового хаоса
Я всегда, как черт от ладана, бежал от социальных сетей. Я был приверженцем личных контактов. Электронная почта, icq – это всё чем я пользовался, для интернет-общения. Теперь же это единственный способ связи с нормальными людьми.
Улыбающиеся рожи принесли мне домой мощный компьютер, настроили какое-то оборудование и теперь я в единой сети с остальными не внедренными – так они называют нас. Да, я не один такой, по всему миру нас полтора миллиона. Наверное любой пользователь соц. сети в обычное время с ума бы сошел от счастья, окажись у него в друзьях полтора миллиона человек. Для нас же это просто способ поддержать друг друга.
За два месяца после всепланетного сумасшествия, я потихоньку стал привыкать к такой жизни. Продукты мне исправно приносила соседка.
От алкоголя я решил отказаться. Вот уже два месяца я каждый день делаю физические упражнения – борюсь с лишним весом. Выхожу на прогулки, улыбаки не препятствуют мне в этом. Правда после некоторого количества самоубийств и психованных нападений не внедренных на улыбак, они усилили контроль. Это не означало, что за нами приставили персонального наблюдателя. Наблюдателями были все они. Насколько я понял из объяснений профессора Покровского, главной звезды нашей сети, они все связаны одной телепатической сетью и мгновенно могут передавать информацию друг другу. Это было, как прогуливаться среди тысяч камер наблюдения.
Иногда я встречался с девушками, правда, редко. Из не внедренных в моем городе, почему то остались только не красивые, а ехать куда-то ради сексуальных развлечений мне не хотелось. Внедренные же к сексу относились отрицательно. Говорили, что это понижает их энергетический потенциал и глупо разбрасывать энергию, необходимую для сотворения жизни.
В сети все люди разбились на три сообщества: ярые революционеры – они жаждали крови улыбающихся, сторонники профессора Покровского – предлагали изучать феномен и только тогда принимать решения по сопротивлению и нейтралы, к коим относился и я – нам было лень лезть в драку, но очень интересовало, чем все это закончится.
Революционеры обвиняли нас в бесхребетности, говорили, что нужно силой выдавить улыбающихся придурков с нашей планеты или уничтожить их всех. Я активно участвовал в этих диспутах и каждый раз ставил пред ними не разрешимый вопрос: а почему собственно вы решили, что эта планета ваша? Так-то нас всего полтора миллиона против почти семи миллиардов. При этом они не прилетели, а всегда жили здесь.
Сторонников профессора Покровского больше беспокоило огромное кольцо, нависающее в небе над нашими головами. Они проводили исследования, выдвигали теории о его предназначении. И восхищались темпами его строительства.
Одним из главных вопросов исследований у них был – почему не все поддались влиянию пришедшего разума. Самое интересное, что основная причина лежала на поверхности. Все не внедренные были тезками, так или иначе. То есть нас всех звали Антон, даже женщин, что в принципе объясняло, почему их осталось так мало. Но вот причины противодействия имени внедрению были не ясны.
Покровский выдвинул теорию звуковой волны – типа вся наша вселенная это звуковая вибрация и звуковой ключ имен Антон, Антонио и им подобным имел какое-то не объяснимое противодействие.
Но революционерам все эти теории были до лампочки – они жаждали крови, своей и чужой. Сегодня они уже активно обсуждали, что в ближайшие дни все активные группы поведут массированную атаку на структуру внедренных и однозначно одержат не минуемую победу.
Мне стало страшно от подобных настроев этой группы, тем более, что за последние две недели количество сторонников мирового бунта достигло почти миллиона. Я задавал им вопросы: зачем вам это? Зачем вам кровь на руках? Они не слышали меня, мой голос тонул в сотнях тысячах призывов к войне.
Катализатором же подобных настроений стал, как ни странно, профессор Покровский. Заявив, что на девяносто процентов уверен в предназначении строящегося орбитального кольца. Дескать, кольцо, это огромный резонатор, после включения которого, ядро планеты войдет в резонанс и разорвет землю на куски.
Сторонники профессора, так же были настроены на противодействие, но предлагали более точечно и продуманно прилагать усилия. Они писали о найденных ими сетях подземных ходов, которые можно использовать для диверсионной войны. Они говорили, что нужно совершать теракты, мешающие строительству, а не нападать на обычных внедренных граждан.
Революционеры называли их лабораторными крысами и говорили, что раз все внедренное население работает на строительство кольца, то гасить тоже нужно всех.
О, люди! Что же вы творите! Зачем вам эта война?! Вы все забыли – худой мир всегда лучше! Впервые за два месяца мне захотелось напиться. Я вырубил компьютер и вышел на лестничную площадку. Позвонил в соседскую дверь. Что бы понаблюдать за широкой улыбкой его жены.
– У меня просьба сегодня, пойдешь за продуктами – захвати до кучи бутылку водки. Очень хочется.
Она понимающе кивнула.
Глава 6 Шестьдесят шестой день мирового хаоса
Эх, вот и оно – это забыто чувство похмелья. Что всегда раздражает в этом состоянии, так это чувство непонятной тревоги. Сегодня это чувство было особенно сильным. И виной тому мой пьяный сон.
Во сне я вновь был в ветхой темной хижине, лежал на кровати и пытался заснуть. Я думал о том, что выпил бутылку водки и мне нужно выспаться. Появившись ниоткуда, над моей кроватью склонилась девушка. Я не знал кто она такая, но её лицо казалось знакомым. Я посмотрел на неё и она сказала:
– Проснись.
– А разве я сплю?
– Проснись, тебе нужно уходить.
– Уходить? Куда? Зачем?
Видя не понимание с моей стороны, она закричала:
– Проснись и беги! Беги и не останавливайся! Беги куда глаза глядят! Беги!!!
Я не просто проснулся в холодном поту, как об этом любят писать в книжках, меня буквально подбросило от такого пробуждения.
И вот я, повинуясь приказу из сна, проспав всего четыре часа, дрожащими руками собираю в велосипедный рюкзак самое необходимое. Я не понимаю, что я делаю – зачем и куда я собираюсь бежать. Но в ушах до сих пор звенит её громкий крик: «Беги!!!» В этом совете есть логика. Тем более, что в течение ближайших двух-трех дней, революционеры затеяли массовые восстания. Я сомневаюсь в успехе их кампании, наверняка бунт задушат в самом зародыше. А вот потом стоит ожидать репрессий и именно от них мне нужно скрыться. Вряд ли внедренные будут разбираться кто прав, кто виноват, просто исключат возможность повторения революции, уничтожив всех не внедренных.