Никто, не уходил с работы раньше даже на две минуты. И практически никто не опаздывал. В свое время я ввел эту дисциплину, а для сомневающихся распорядился повесить табличку с надписью: «9:00 это не время прихода на работу – это начало работы. 18:00 это не время ухода с работы – это время окончания рабочих дел. Только выполняющим эти требования сотрудникам мы платим за полные восемь часов» Работало безотказно.

Войдя в офис, я громко произнес «Доброе утро!» и, не утруждая себя личными приветствиями, двинулся к своему столу. Наш офис представляет собой единое пространство одного из этажей. Здесь располагались все рабочие отделы. Отдел продаж, закупок, транспортной логистики и бухгалтерия. Отделы можно было различить лишь по группировкам рабочих столов, никаких перегородок не было и в помине. Это была одна из «гениальных» идей генерального директора, таким образом, он хотел повысить уровень демократичности в коллективе. На деле же, в разгар рабочего дня наш офис напоминал улей с жужжащими пчелами. Это раздражало. Но было и пару плюсов. Так, например, не было нужды пользоваться внутренней телефонной связью, можно было просто крикнуть погромче. Так же удобно было проводить разносы проштрафившимся сотрудникам или ругаться с соседними отделами. Это походило на показательную порку. Поэтому мало кто имел огромное желание со мной поспорить. В общем, единое пространство мало способствовало «демократизации» коллектива. В этом у меня были свои способы – я старался быть со всеми как можно более милым в общении, стойко вырабатывая в окружающих мысль, что я добрый это гораздо лучше, чем злой. Ведь злой, я, как ураган, за две минуты выносил мозг всему офисному люду.

Сел на место, открыл почту, удалил всякий спам и убедившись в отсутствии деловых писем, взялся за ежедневник. Одиннадцать-тридцать, обведено кружком с пометкой «важно». На это время у меня была назначена встреча у генерального с ежемесячным отчетом. Данные по регионам, мои менеджеры предоставили мне еще вчера, осталось только свести всё в общую таблицу, времени для этого предостаточно.

Короткими гудками зазвонил телефон, это внутренняя связь. Значит, звонят с верхнего этажа, там находились шикарные апартаменты генерального директора, своеобразно понимающего понятие демократия.

– Слушаю, – я снял трубку.

– Александр Александрович, – прощебетал голосок секретаря генерального, – у Константина Юрьевича на двенадцать назначена важная встреча, поэтому он переносит вашу встречу на десять.

Ну вот, как всегда – пятница. Ну, ничего – в запасе сорок пять минут, успею подготовить отчет. Быстро скидал данные продаж в общую таблицу, десять минут потратил на корректировку и обнаружил расхождение итоговых цифр в отчете с реальными показателями.

Разница минимальная – всего две тысячи рублей. «Операционная погрешность» как любят говорить наши бухгалтеры. Но меня такое положение вещей не устраивает, по опыту я знаю, что за маленькой погрешностью прячется серьезная ошибка. Пробежался глазами по показателям, вроде все верно… Блин, если бы не перенесенное время встречи, я успел бы найти ошибку. А сейчас я успею только распечатать отчет и к десяти подняться на верхний этаж. Еще раз – отгрузки, поступления денежных средств, дебиторская задолженность… Все правильно, где ошибка?

– Саша, есть проблемы, – это наш логист решил внести посильный вклад в пятничную чехарду, – не успеваем все заявки развести.

– Блин, Тоха, щас некогда вообще – у Юрича надо быть через две минуты.

– Ну, смотри сам, твои клиенты, – Антон пожал плечами и пошел в сторону своего стола.

Хрен с этой ошибкой, некогда. Отправил листы на принтер отела логистики. Жду, пока выйдут все листы.

– Антон, ну чё там с доставкой? Машин не хватает?

– Склад не справляется, одиннадцать заявок соберут только к четырем, ну и соответственно, если половину вывезем – уже хорошо.

– Пал Генадич! – кричу через весь офис начальнику складского хозяйства, – опять по пятницам работать не хотите?

– А вы возможности склада учитываете, когда заявки принимаете? Задолбали уже ваши клиенты!

Десять – ноль три, опаздываю, Юрич будет злиться… Решаю подняться на верхний этаж по другому крылу, что бы пройти мимо стола Павла Геннадьивеча.

– Генадич, – говорю ему тихо, – запомни, клиенты это те, кто платит нам зарплату и это не поучение, а предупреждение…

Опоздал, зашел в кабинет в десять ноль семь. Юрич наорал и, мельком глянув на отчет, нашел там ошибку и устроил мне полный разнос. В общем, пятница в своих лучших проявлениях.

В офис я вернулся в далеко не лучшем настроении, почти за шкирку притащил Павла Геннадьевича на склад и двадцать минут орал на него и кладовщиков. Конечно, они все успели собрать к двум и логист, перекроив маршруты, успел все вывезти. Но для этого еще и с Антоном пришлось полаяться. Остаток дня гонял своих подчиненных по дебиторке и заставлял переделывать отчеты, что бы более они не подсовывали мне не проверенные данные. И до полвосьмого переделывал отчет с исправленными показателями в соответствии новыми пожеланиями генерального директора – дабы читабельность повысить. В восемь я как робот ехал пятьдесят километров в час по направлению к дому. Звонить кому-нибудь из подруг желания не было никакого. Напьюсь сегодня. Три литра пива будет в пору – без похмелья на утро и достаточно, что бы отрубиться, если быстро им «прожонглировать».

Чуть позже, я сидел перед телевизором и жадно поглощал янтарный напиток, практически не закусывая. Шел какой то футбол, но мне было не интересно. Допивая последний бокал, я чувствовал, как глаза закрываются. Нащупав пульт, выключил телевизор на истошном крике комментатора: «Гол!!!» и свалился без сил на диван. В момент перехода из реальности в сон мне привиделось чье-то лицо. Лицо было очень светлым, словно светилось изнутри и я не мог разглядеть черты. Но вроде мужское.

– Привет! – сказало лицо и лучезарно улыбнулось.

Я провалился в сон.

Глава 3 Суббота

Поход это круто! Я вообще люблю ходить в поход. Это хорошая встряска на контрасте с городским существованием. Я чаще всего хожу в походы с одной ночевкой, с двенадцати-пятнадцати километровым переходом. Этого достаточно, для осознания большей части спектра существования и не слишком долго, ибо незачем углублять навыки походной жизни и переносить их в повседневную.

Физическая нагрузка от пешей ходьбы с рюкзаком за плечами, разминает редко работающие группы мышц, это улучшает общий тонус организма и придает ясность рассудку. Подготовка временного пристанища дает уверенность в своих силах и позволяет с большим оптимизмом смотреть в будущее. Но больше всего мне нравится сидеть ночью у костра. Вся шелуха не нужных мыслей сгорает без остатка в гипнотизирующих всполохах пламени. Я могу только так остаться один на один с вселенной.

К походу я готовлюсь очень тщательно. Я никогда не хожу в походы по выходным. Выходные для отдыха. Я каждый раз беру три дня в счет отпуска, перед самыми выходными, для того что бы без спешки собрать в рюкзак все не обходимое и иметь день-два отдыха после похода.

Я шагаю по утреннему летнему лесу. Лучики, почти вставшего солнца, еще не смело пробиваются сквозь раскинутые ветви сосен. Я перепрыгиваю ручей, разбивший тропу после дождей. Мой взгляд на миг зацепился за блестящую поверхность неровного водяного потока и в ней, как в мониторе, я вижу свой собственный вопрос: «Куда я иду?» Я вскидываю взгляд вверх, словно пытаюсь что-то вспомнить и смотрю на бесконечную зелень, сотканную из бесчисленного множества тонких игл.

Я не помню, как я собирался в этот поход. Я не помню конечной цели своего марш-броска. «Почему я один?» Я даже не помню, какой сегодня день недели. Это не обычно. Это вырывается из стройного списка планов. Но я не останавливаюсь посреди дороги и не осматриваю испуганно все вокруг. Не соответствие не беспокоит меня сейчас. Сейчас важнее всего сам поход. Если я иду, значит приду куда надо. А поход это круто!