Гипотеза лейтенанта полиции, к огромному счастью, оправдала себя через десять минут после его возвращения на место похищения: член банды «чеченцев» стоял и закуривал в трех метрах от дверей приюта.

Зековская наружность субъекта выдала в нем преступника, учитывая, что Генри и понятия не имел, кто он такой.

«Странный тип. Вряд ли он родитель одного из беспризорников, решивший навестить свое чадо.

В конце концов, я могу ошибаться и, чтобы не оскорбить человека, просто подойду и спрошу».

Лейтенант вышел из тачки.

— Эй, можно вас на одну минутку? Я из полиции!

«Твою мать. Этого только еще не хватало. Как…?» — чеченец толкнул Генри так, что тот упал, а сам моментально побежал в сторону пустырей. Понесся что есть силы.

У благородного копа был только один шанс. И промахнуться было нельзя.

«Давай, Генри, соберись».

Он закрыл один глаз, прицелился, вздохнул и потянул курок…

Произошел шумный хлопок.

— А-а-а-а-а! — бандит вскрикнул, свалился в кусты и зажал простреленную ногу.

Генри посещал тир каждый вторник для поддержания меткости, отчего ни капли не удивился, что задел бегущего. Подойдя к нему, лейтенант показал значок и посоветовал немедленно «колоться».

Чеченец плевать хотел на данное Джеку Хэлвану обещание молчать и живо слил фараону всю информацию о перевозке детей: координаты, имена соучастников, имена заказчиков и то, с какой целью это организовывалось…

Сощурив и без того узкие глазки, потомок от смешанных браков представителей европеоидной и негроидной рас заговорил:

— Хэлван похитил и изуродовал прокурора, затем что-то ввел ему, чтобы тот не скончался от страшных ожогов. Ну, а потом псих приказал Фредди убить всех детей, что мы погрузили. И он скоро сделает это, так что поторопитесь, господин лейтенант. Торопитесь, пока еще не поздно.

— Где это место? — спросил Своллс.

— Сан-Вэстронд! Заброшенный военный госпиталь! От него минут пятнадцать ходьбы до такого же заброшенного химзавода! Там и держат детей! — подонок улыбнулся, — Вот так-то!

«Плохо» — признался лейтенант.

— Вот увидите, как скоро весельчак поставит город на лопатки. Всю власть уничтожит, всю эту прогнившую систему! И Мраканом будет править беспринципное огребье, безбашенные парни вроде меня…

«Расколовшийся» вдруг заволновался о собственной судьбе:

— Эй! А что со мной? — обратился он к копу.

«Никогда не думал, что мне придется совершить убийство безоружного».

— Ничего… — Генри выстрелил лежачему в голову.

«Хотя я просто добил раненую псину.

Это все ради детей, ради того, чтобы такие уроды не отнимали невинные жизни.

Вряд ли б Спаун понял меня и одобрил бы такой поступок. Ну, да я не он и никогда не смогу стать им. Можно пытаться быть Спауном, но вряд ли это у кого-то получится. В наше время на насилие невозможно отвечать чем-то другим. Только насилием.

И, как простой земной человек, я признаю эту правду, а не убегаю от нее».

Сделав дело, Генри вернулся к машине, поехал в Сан-Вэстронд спасать похищенных. Но прежде чем завести тачку, он сообщил демону-защитнику адрес, где по показаниям чеченца держат детей.

— Спаун, на связи?

— Да.

— Я кое-что выяснил.

— Что?

— Есть большая вероятность, что убежище Безумного Джека на Сан-Вэстронд. Знаешь, где это?

— Естественно.

— Отлично. Тогда мне не надо объяснять тебе маршрут…

—))

— Я поеду кротчайшим путем. Через фермы. Тебе советую поступить так же, ведь у нас каждый миг на счету…

— Поступлю…

Через пятнадцать минут Генри уже подъезжал к фермам.

Полицейский джип хитро пересек длинную высокоскоростную магистраль, срезав на середине пути.

«Давай же» — приговаривал коп от усиливающегося напряжения, — «Только бы не опоздать».

Узнав о новой миссии Генри Своллса, комиссар Фрост через силу, но смог произнести пугающую его мысль. Мысль, от которой он открещивался, которую отрицал, как мог, пока мог…

— Без демона-защитника город загнется… — Фрост сказал это при полицейских, при выдвинувших свою кандидатуру на пост градоначальника политиканах, — Раньше я был готов посадить за решетку каждого, кто поддерживал Спауна и добиться для него максимального срока. Но сейчас понимаю, я был неправ… — эти слова прозвучали без доли сарказма, без напускной наигранности, а с точно передавшейся искренностью, — Я не хотел верить, что кто-то работает лучше полиции…

Кандидаты немного «погрустили» с Фростом, а потом вернулись к обсуждению поисков пропавших. Комиссар убедил их, что его человек — Генри Своллс — и демон делают все возможное, чтобы отыскать детей и привлечь к ответственности всех виновных.

В Сан-Вэстронд поселилась шайка «чеченцев», удерживающих беспризорников в сыром мрачном помещении, напоминающем сарай. Повсюду были разбросаны бревна и доски, кучи щепы, разбитые смоляные бочки. Пленники сидели на большом сенном стоге. Связанные прочнющими веревками, скованные страхом они ничего не говорили, старались не шевелиться.

Чеченцы игрались зажигалками и делились друг с другом пошлыми историями. Все это происходило на глазах у детей…

— Никогда не смирюсь с мыслью, что работаю на психов! — закричал прикуривающий мулат, — Из слов Джека я понял только, что мы должны дождаться прокурора, а потом что?

Сообщник напомнил:

— Возьмем деньги и все…

— Ты все еще веришь, что нам их дадут? Командир мертв, а эти двое — психи натуральные…

— А на кого еще работать, если не на Хэлвана? Главари-то мертвы…

— Да черт с ним, с твоим заработком, черт с главарями! Мне нужна уверенность в завтрашнем дне, и всего-то…

В кузове бандитского пикапа, припаркованного возле сарайных ворот, стояло море наполненных горючим канистр, а также было полно разнообразного дорожного снаряжения. «Чеченцы» уважали авто не за дизайн, а за функционал и вмещаемость.

Вдруг к двум отморозкам подбежал еще один в таком же военном наряде и крикнул, что прокурор требует выдать ему одного заложничка. Приказы не поддавались обсуждению. Чеченцы вмиг исполнили волю Фредди Крюгера!

Ребенка схватили за руки и потащили в соседнее здание…

— Что ты чувствуешь, будучи приговоренным к острой смерти?

«Избранный» огляделся вокруг, но ничего не увидел, кроме тьмы, к которой глаза привыкли только через десять минут времяпровождения в безоконной комнате.

Пренеприятный человек, излучающий тяжело переносимую ауру, пахнул жженым мясом! Во фреддикрюгеровском свитере, возможно, имелось кое-что, символизирующее прокурорское двуличие: зеленый цвет — цвет жизни, цвет природы, он позитивный, сострадательный, такой, каким Фредди притворялся, а красный — цвет агрессивности, нередко ассоциируемый у людей с насилием и кровью.

— Не надейся, милок! — голос исходил извне, словно принадлежал фантому, демонический, злой, отражающий ненависть хозяина, он мучил слух и в то же время подводил жертву к неминуемой пропасти, — Надежда — сентиментальный предрассудок для болванов, Глен! А отчаяние…

Послышался звук, напоминающий скрежет. Заложник посмотрел вверх и увидел свисающий над ним тяжеленный котел, из которого спустя пару мгновений вылилась концентрированная кислота…

Фредди подполз к двери, потратив не сие действие остатки жизненной энергии. Надежда покидала латентного педофила, да что скрывать, он потерял все: возможность объясниться и вновь выглядеть непоколебимым стражем в глазах народа, лицо+кожу на руках+кожу на груди…