Генри полюбопытствовал:

— Вы можете нам помочь? Вы работаете здесь воспитателем, правильно?

— Правильно! — крикнул Браун, — Я учу разуму беспризорников и по наступлению их полового созревания!

— Вы меня только что назвали фриком… — припомнил Спаун, — Вы нормальный?

Оскорбитель приподнял рубаху и почесал пузо:

— Да бога ради, демон! Признаюсь, бреданул! — а потом подпрыгнул, как от счастья, — Ваш приход — лучший пропеллер, друзья! Я сразу поместил его в коллекцию…

— Проведи нас к твоей матери — попросил Спаун, — Понял?

— Понял, будь проклята Мексика!

— Ма, ты там еще? — Дэйв подбежал к старухе, обнял и приподнял, — О, да прибавила в весе! Много мучного ешь?

— Следи за гостями, болван, и никогда не хватай меня за талию… — воспротивилась «ма».

— Хорошо, я буду следить! — пообещал сынуля, и повернулся к Спауну, — Эй, демон! Что тебя привело сюда? Выкладывай. Не стесняйся…

— Ты знаешь, что… — Спаун показал великовозрастному паяцу фотографии пропавших.

«Саласар» надул сальные губы.

— Не видел таких…

— Как это не видели? — вмешался Своллс, — Они зарегистрированы в вашем приюте!

— Я сказал, ковбои… — Браун достал сигарету, — Что не знаю таких. Что, не ясно? Здесь много мальков отбывало. Каждого не запомнишь, имея даже самую чистую память. Так что… — и закурил, — Мне, премного уважаемые, нечем помочь. Но знали б вы, сколько мальков пропадает за год лишь в этом городе, не ходили бы в розовых очках…

— Пойдемте отсюда — сказал Генри, недоброжелательно взглянув на воспитателя.

Гости направились к выходу…

Браун закричал:

— Ма, говори, тебе сейчас делать кофе или сначала аквариумных рыбешек накормить?

Из комнаты послышалось:

— Займись хоть чем-нибудь, только не бездельничай!

— А я и не собирался. Мальки-то уже получили паек…

— Вот что надо рыбкам для хорошей жизни? Только жратва им нужна, а людям все подавай: курево, бабу, транспорт для передвижения, наборы брелков…

Женщина, блондинка, сорок восемь лет, держась за шалящее сердце, бежала по тёмной аллее вдоль старого деревянного забора. Ее на протяжении нескольких минут кто-то преследовал, медленно движущиеся силуэтные фигуры…

Первый раз, когда она так боялась, произошел пятнадцать лет назад на свадьбе лучшего друга: жениха чуть не подстрелили за оскорбление, адресованное чужим супругам. Но, несмотря на схожесть страхов, сейчас опасность угрожала непосредственно ее жизни.

Образ психопата, перерезавшего горло водителю такси, все еще стоял перед глазами…

— Нужно ли куда подбросить, миссис, как вас там?

Рядом с Мелиссой Морт остановилось такси. Запрыгнуть в салон женщине помешало любопытство — желание взглянуть на спросившего. Она внимательно посмотрела на переднее кресло и… закричала от ужаса. Рядом с лохматым типом покачивался труп, видимо, настоящего таксиста.

— Бесплатно подвезу! — крикнул Джек Хэлван, засмеявшись по привычке, — Уа-ха-ха-ха-ха-ха!

До смерти запуганная Мелисса надеялась, что убийца не погнался за ней. По крайней мере, сколько бы она не оглядывалась, не прислушивалась к каждому шелесту, ничего не видела и не слышала.

«Господи, спаси мою душу и сохрани под покровом тьмы. Прошу тебя, всевышний, взор обрати — она была строго верующей, каждый сезон соблюдала пост, часто посещала церковь, блюла заповеди и вела библейский образ жизни, — А если ж плоть умрет моя, скажи, что смерть была не зря».

— Боже… — миссис Морт облокотилась на забор, обессилено сползла на корточки, заплакав от пережитого стресса…

Если бы пережитого…

Спустя двадцать минут предбуревого затишья в тумане показалась кривая фигура, чьи очертания стали видны только по прошествии определенного промежутка времени: подобие когтей на правой руке, осклизлое лицо с искаженной улыбкой и… коричневая шляпа с висячими полями.

Этот человек, кто бы он ни был, похожий на подгоревшую ящерицу, подбежал к Мелиссе и замахнулся:

— Крепче стисни крест!

Не успела жертва закричать «на помощь», как ножи вонзились в область грудной клетки…

С прошлого четверга Джон Вэйн гостеприимничал в пятизвездочном отеле, расположенном неподалеку от ратуши. Всю эту неделю богач разговаривал с Фредериком на темы, волновавшие их обоих, которые, вроде, и казались тяжелыми, но обсуждать что-либо иное не выходило. И виной тому трагические обстоятельства, поднявшие на уши весь город.

Старые друзья сидели в роскошном номере с камином и занимались уничтожением ненужных материалов. Из-за разбора старых вещей (газет, поношенной одежды, сломанных предметов), годных исключительно для утилизации.

— Сожги все, что может вывести на Кристен и Стайлонда — попросил Вэйн услужливого дворецкого, выполняющего все его пожелания. Но так уж получилось, что никого ближе у миллиардера не было, поэтому он по любому вопросу обращался только к нему, не стеснялся показаться наглым или чересчур требовательным.

— Слушай, я не могу так больше…

Лакей оторвался от привычного занятия и поместил газеты пирамиду в ящик платяного шкафа.

— Да, мистер Вэйн, я вас слушаю…

— Люди умирают, Фред, а их близкие винят в этом демона, что прикажешь мне делать?

Англичанин не замедлил:

— Терпеть, сэр. Большинство вас будет ненавидеть, но в этом и кроется смысл существования Спауна: он может выстоять перед всеми невзгодами, вытерпеть все оскорбления, всю критику, пережить горечь утраты и остаться правым.

— Но сегодня я узнал то, чего Спаун не может…

— Мм?

— Убить человека…

— Не могу…

— В таком случае позвольте прояснить. Это не ограничение, мастер Джон, а дар, который недоступен другим. Вы не должны относиться к нему, как к лишению, но обязаны, как к преимуществу.

— Дар?

— Способность сохранить жизнь того, кто, по мнению большинства, ее не заслуживает, говорит об одном скрытом качестве.

— О каком?

Чтобы дать ответ, Фредерику понадобилось время. Три минуты старик подбирал в уме подходящий по смыслу термин, моргал ресницами и тряс указательным пальцем у виска.

Наконец, он произнес:

— Уподобление эмоционального состояния чьему-либо страданию, но вы печалитесь чужим невзгодам при любых обстоятельствах. Вас не интересует содержание ситуации. Субъекты, которые у других вызывают сплошь негатив своим поведением и аморальным образом жизни, не влияют на вас в той же степени. Наоборот, вы хотите им помочь.

Теперь уже задумался Джон:

— Не знаю, так ли это хорошо. В разгар-то войны…

В минуту сомнения дворецкий кладет руку на плечо воспитанника и говорит нежным шепотом:

— Войны предотвращают…

Спаун согласился.

«И правда».

— Предотвращают…

Стоило Фредерику немного «привести хозяина в чувство», как последние газетки отправились прямиком за остальными — в огонь.

Своллс расследовал дело похищения детей. В одиночку! Когда Спаун ушел, попросив держаться на связи, коп сел в машину, поехал в сторону участка, но затем что-то остановило его…

Какое-то двусмысленное предчувствие…

«Нужно вернуться назад. Уверен, рядом с приютом должны ошиваться агенты похитителей. Ну, или хотя бы кто-нибудь из их группировки — это предположение основывалось на фактах — на показаниях свидетелей, утверждающих, что помещением сорванцов в автобус занималось несколько человек, — Я бы с радостью занял место демона, но, боюсь, пока у нас демократия, даже он не в силах помочь».