Изменить стиль страницы

– Это было бы наиболее логично, – заметил Викториан. – Они всегда появляются на кладбищах.

– Ты считаешь…

– Да. Он остался похоронен тут.

– И до сих пор…

– Именно. У меня есть гипотеза.

– Какая?

– Всё связано с космическими факторами. Вернее, геомагнитными, геоцентрическими, гео…в общем, с земными. Они – те, которые хоронили его – хорошо утрамбовали землю. Они боялись, что римляне найдут могилу и надругаются над ней.

– Будто у римлян не было других забот! – усмехнулся Анатолий.

– Да, но первохристиане об этом не знали. Своё дело всякий считает наиболее значимым. И кажется, что все окружающие только о том и думают. Одни хотят помочь, другие – помешать. А у каждого полно своих забот. Ну и вот. Словом, могилу тщательно упаковали. Даже сверху привалили плитой.

– А разве это не указывает прямо, что под ней кто-то похоронен? Если уж они боялись римлян.

– Таких плит полно. Поди угадай, под которой похоронен Спаситель.

– Хм…

– Так вот. А раз в году Земля поворачивается таким образом, что создаются условия для выхода фосфинов наружу. А они самовозгораются на воздухе. Отсюда – пасха, огонь на гробе господнем, и тому подобное.

– Логично, – пробормотал Анатолий, поднимаясь.

Он прошёлся по каменной камере, оглядывая скалистые стены. Те были чисты, без единой надписи.

– Оставим память о себе? – кивнул он на стену.

– Зачем? – лениво протянул Викториан. – Установка внепространственного перемещения засекречена. Не стоит ускорять процесс. Пусть пока всё останется, как есть.

Он поднялся.

– Пора уходить. Скоро сюда войдут люди.

– Один человек, – поправил Викториан. – Специально избранный кардинал. Он должен донести святой огонь людям.

– Но… тут нет ничего святого! – возразил Анатолий. – Обычная физика.

– Ага, – согласился Викториан.

Он достал из кармана пачку сигарет, вынул одну, размял между пальцами, похлопал по карманам в поисках зажигалки. Не нашёл. Усмехнулся, и, наклонившись, прикурил от затрепетавшего над плитой огонька. Пустил тонкую струйку дыма.

В камере внезапно потемнело.

Анатолий посмотрел на плиту.

Огонь погас.

Питательный поиск

– Пойду, поищу что-нибудь поесть, – сказал Вуархич.

– Иди, – согласился Посимплоу. Ему есть не хотелось, он сегодня позавтракал.

– А может, пойдём вместе? – предложил Вуархич. – Вдвоём мы найдем больше.

– Но я же не хочу есть, – улыбнулся Посимплоу, – поэтому мы будем находить всё, что угодно. И ты останешься голодным. Если хочешь есть, иди один.

– Да, – почесал затылок Вуархич, – пожалуй, ты прав. Сейчас пойду один. Но ты пойдёшь со мной когда-нибудь?

– Обязательно, – снова согласился Посимплоу. – Когда нам с тобой понадобится что-нибудь одинаковое.

– Не одинаковое, а подобное, – уточнил Вуархич.

– Согласен, – в третий раз согласился Посимплоу. – Ведь если мы пойдём вместе, а нам будет хотеться разного, никто не получит того, чего хочет.

– Я знаю, – поморщился Вуархич и больше говорить не стал. Потому что Посимплоу согласился три раза, и теперь должен был возражать. А Вуархич не хотел с ним ссориться. И молча отправился на поиски еды.

"Посимплоу очень хороший, – думал Вуархич, – он ни с кем не ссорится… если ему сильно не надоедать. Он… он…"

Вуархич долго искал нужное слово, и, наконец, нашёл: покладистый. Посимплоу очень покладистый. Вуархич, впрочем, тоже. Да иные здесь и не выживали: всё время ссориться не мог никто. Хотя некоторым очень хотелось, и поэтому они соглашались с неохотой. Таких Вуархич не любил. Таких никто не любил. Но они были.

Вуархич искал еду и думал: чего бы съесть? Это было неправильно: сначала следовало пожелать чего-то, а уже затем идти на поиски. Но Вуархич был не очень голодный. Ему хотелось есть немножко. А может, не хотелось ссориться с Посимплоу, потому и ушёл. Но нет: сначала он захотел есть, а потом ушёл. И Посимплоу согласился с ним после того, как Вуархич захотел есть. А это важно.

Вуархич даже остановился на мгновение, решая: чего ему хочется? Ведь от этого зависело направление поиска. Если захотелось рыбы, он направился бы в низкое место. Если бы думал о птицах, следовало двинуться к горам. Захоти хлеба, идти надо на поле. А когда хочется фруктов – в сад.

Почему так следовало поступать, никто не знал, но все прекрасно помнили, что нужно делать в каждом конкретном случае. Тем более что по-другому не получалось. Нельзя искать рыбу в саду, а хлеб на горе.

Но Вуархич неожиданно почувствовал, что не представляет, чего именно ему хочется съесть.

Он постарался прислушаться к ощущениям. Обычно они не обманывали. Но сегодня ощущения молчали.

Такого с ним никогда не случалось. Вуархич стал очень удивлён, и, пожалуй, немного напуган. Напуган странным неконкретным желанием.

Но есть по-прежнему хотелось. И поэтому Вуархич шёл по тропинке, подбирая то, что попадалось под ноги. Так тоже порой случалось.

Он находил кусочки еды и бездумно совал в рот, не чувствуя вкуса. Да у них и не было вкуса. Или наоборот: было множество различных вкусов. Немножко сладко, немножко кисло, немножко горчит, немножко солоновато, немножко остро. Слегка жирное, слегка суховатое. Чуть-чуть похрустывает, легко жуётся, малость пружинит на зубах. Еда в чистом виде. Еда вообще.

Потом Вуархич спохватился: так можно скатиться в полную абстракцию! Что тогда останется от него самого? В лучшем случае чистое движение, а в худшем… вообще ничего. Ведь человек есть то, что он ест.

"Нельзя терять себя, нужно собраться", – решил Вуархич и для начала сделал себе талию. Просто упёр руки в боки и слегка нажал. Талия получилась небольшая, но Вуархичу понравилась.

"А теперь я хочу бутерброд и пирожок! – подумал Вуархич. – Хочу узнать: как они повлияют на талию?"

Сразу за решением пришло подтверждение правильности поступка: Вуархич нашёл бутерброд с селёдкой и пирожок с яблочным повидлом.

Пирожок Вуархич сразу есть не стал, а продолжил поиски, неспешно откусывая от бутерброда. И получил вознаграждение: нашёл несколько пёрышек зелёного лука. Это было кстати: на бутерброде лука почему-то не оказалось. Должно быть, сказывались отголоски несобранности Вуархича.

Дожёвывая пирожок и облизывая пальцы от тёплого повидла, Вуархич воспрял духом.

"А не поискать ли мне жильё?" – подумал он.

В общем, в собственном жилье Вуархич не нуждался: он прекрасно жил на дереве вместе с Посимплоу. Там было тепло и сухо.

Но многие жили в домах, и Вуархич подумал: а почему бы не поискать себе дом?

Но как ищут дома, Вуархич не знал. Он слышал, что дома бывают кирпичные, деревянные, железобетонные…

И поэтому на тропинке ему начали попадаться кирпичи, доски, железные прутья, бетонные крылечки… а один раз – новёхонький водопроводный кран. Что с ним делать, Вуархич пока не знал, но на всякий случай опустил в карман.

Вуархич увлёкся собирательством всяких полезных вещей, требующихся для дома. Но поскольку не был твердо уверен, что именно пригодится в будущем, среди найденных предметов обнаружились танк "леопард", нефтяная вышка и ископаемая окаменелость. Если первым двум, поразмыслив, Вуархич смог отыскать применение в домашнем хозяйстве, то над окаменелостью долго ломал голову. И в конце концов решил поместить на комоде. Но комода у него пока не было: не отыскивался.

Всё найденное Вуархич складировал в одном месте. Он обнёс часть общей территории бельевой верёвкой, на которой сушились носки, прищепнутые деревянными прищепками, чем Вуархич очень гордился, так как понимал, что это большой раритет.

Огороженное место должно было обозначать, что когда-нибудь здесь будет дом Вуархича.

Все проходящие понимали его устремления, но, поскольку все привыкли ходить именно здесь, то они немного растянули пространство, чтобы протоптать новую тропинку. На старой теперь стояла нефтяная вышка, и время от времени сверлила землю.