– Кто я? Боевой робот для уничтожения вампиров и остальной нечисти, – отчеканил я. – Сокращённо – Броб Дувион. Так меня зовут. Пришёл твой конец, кровоупийца. Довольно попил человеческой кровушки. Тысячу лет, говоришь? Хватит!

Он попытался засмеяться, но как-то неуверенно. Его скрюченные лапы с кривыми когтями судорожно задвигались.

– Нет, я так просто не сдамся! – прошипел он. – Ты ещё не знаешь, на что я способен!

– Мой создатель вложил в меня массу сведений о вампирах, упырях, кадаврах, вурдалаках, вервольфах, призраках… и о прочей нечисти. Не знаю, – печально покачал я головой, – можешь ли ты сообщить мне что-либо новое? – И, чтобы у него не осталось ни малейшего сомнения в предопределенности того, что сейчас произойдёт, я, скрестив перед собой кисти рук и освободив застёжки, снял защитный слой кожи, словно перчатки.

Блеснула сталь. О, как они нравятся мне, сверкающие стилеты, которые появляются в этот момент вместо пальцев! Острые тонкие лезвия, блестящие полированным металлом – я буквально влюблен в них. В такие моменты меня охватывает особенное чувство: я не просто машина, не просто орудие мщения, инструмент, подобный ножу хирурга, но сам хирург, причём высшей квалификации: Творец, Мыслитель, Боец! С этого момента для обнаруженной нечисти начинается обратный отсчёт времени, и её паскудное существование неизбежно пресечётся в точке "ноль".

Он с ужасом уставился на мои руки – взгляд давал красноватый отсвет на лезвия. Конечно, зрелище не для слабонервных, но тут таких не имелось.

Я пошевелил пальцами. Алые блики заплясали на полированной поверхности, бросая острые лучики света на потолок и стены.

Он взвыл и бросился на меня. Поздно! – это стало началом его агонии. Острые стилеты пальцев встретили тело на лету и без сопротивления вошли глубоко в грудь – я лишь чуть качнулся назад. Он недоумённо посмотрел на мои кисти, потом перевёл взгляд на лицо, и кривая усмешка, которую всё же исказило болью, покорёжила и без того кривые черты.

– Я… ещё… жив… – прошипел он.

– Вижу, – кивнул я, – но это ненадолго.

Я предусмотрел всё – каждое последующее движение было нелишним. Оставив левую руку в его груди, только сжав пальцы, чтобы не вырвался, я опустил правую вниз, подивившись попутно на неестественно яркий зелёный цвет его крови – или лимфы? – я слабовато разбираюсь в метаболизме вампиров – и вынул из-за пристёгнутого к правой лодыжке ремешка остро отточенную осиновую палку-кол. Перехватив поудобнее, я всадил ему кол в сердце с полного размаха. Он вскрикнул, захрипел и замолк, сунувшись лицом на журнальный столик, попав носом в свечу.

Я вышел в ванную, вымыл руки, собрался, внимательно осмотрел комнату и вышел, оставив на столе визитную карточку: "БРОБ ДУВИОН – борец с вампирами".

Меня ждали новые дела.

Вампиры в парке

Тёплым летним вечером я шагал по слабо освещённой парковой аллейке и мелкие привидения, стайками порхающие в воздухе, стремительно втягивались под моё левое колено, едва я проходил мимо. "На всякий случай, – думал я, – пока их никто не увидел и не испугался. А заодно проверю, как работает ловушка. Хорошо ещё, если их примут за ночных мотыльков, а если кто-нибудь внимательнее присмотрится?..

Впрочем, смотреть – а тем более присматриваться – было некому. В такое время, при такой погоде даже энтомолог – если не совсем засушенный сухарь – забудет о своих мотыльках, и будет просто ходить по аллеям, наслаждаясь тишиной и теплотой ночи, помахивая сачком и улыбаясь.

Ночь была тёплая, как котята – много-много котят, в них хорошо зарыться полностью, и они так приятно ласкают лицо, и руки, и шею. Да – как котята: впечатление моё от ночи было именно такое.

Немногие приходили в парк работать – милиционеры, продавцы пирожков и напитков, – да и те отдыхали, радуясь, что могут совместить чудесную ночь и работу. Радовался и я, потому что попутно занимался основным делом: ловил вампиров.

Вампиров вокруг летало видимо-невидимо. Можно сказать, кишмя кишели. Нет, я, конечно, предполагал, что летний парк с гуляющими людьми и тёмными закоулками притягивает вампиров, как магнит – железо, как Земля – всех нас, как огонь – взгляд. Или, скажем, как вода – взгляд. Бегущая вода, я имею в виду, водопад.

Но чтобы их оказалось настолько много!.. Они окружали меня со всех сторон и чувствовались очень близко. Что делать? Может, они узнали, кто я, и хотят разделаться со мной? Но где же они? Почему я их не вижу? Они что, все бестелесны?

Оглядевшись по сторонам, я понял причину ошибки: комары. Это они давали сильную наводку на мои вампирорецепторы. Тоже ведь кровопийцы. Необходимо срочно уменьшить чувствительность ДПВ – датчиков присутствия вампиров, – которые внешне воспринимались на голове, как модная прическа. А когда она встанет дыбом…

Повернув регулятор, я почувствовал, что сразу стало легче. Но не на долго. Потому что хотя осталось всего два отсвета – "горячие точки" – во всём парке, я как бы видел его весь в плане, сверху, – но одна из них слабо пульсировала: верный признак того, что вампир уже пьет кровь.

"Может, успею? – подумал я и рванул напрямик, перепрыгивая кусты и отбрасывая руками то, что можно отбросить: ветки деревьев. Они трещали, и в отместку хлестали меня по лицу. Листья зелёной круговертью разлетались позади, словно смерч, пересекая круги фонарей. Спирали теней сопровождали их до встречи с землей.

Ещё один прыжок – и я увидел чёрный плащ, со спины. Мне повезло: я выбрал верное направление. В таких случаях к вампиру лучше подходить сзади, чтобы он как можно дольше тебя не заметил. "В такую жару – и плащ? – подумал я. Но вампир уже поворачивался ко мне – наверное, услышал треск кустов, да и мудрено не услышать, – и выпуская девушку из объятий. На шее у неё пламенела алая ранка – успел заметить я. И тут он взлетел: распахнул огромные кожистые крылья, как у гигантской летучей мыши, которые я поначалу принял за плащ – и поднялся в воздух. Как же он увлёкся жертвой, высасывая кровь: даже крылья выпустил от удовольствия, не побоялся, что кто-то увидит его в таком состоянии. Впрочем, место он выбрал, наверное, самое укромное во всём парке.

Я не успел схватить его за ноги – он сразу подскочил метра на три. Я прыгнул следом, но лишь чуть-чуть зацепил рукой по ботинку. Но у меня имелись и другие средства. Мой толчок слегка качнул его, но он почти сразу выпрямил полет, хотя и шёл тяжеловато – то ли успел насосаться как следует, то ли возраст уже не тот. А может, практики полетной не хватало.

Упускать его нельзя. Мало того, что вампир – летающий, да к тому же успевший попить человеческой крови; это ненасытившийся вампир, а значит, этой же ночью он будет опять искать себе жертву.

Одновременно, синхронными движениями обеих рук, я оторвал себе уши, и, сильно размахнувшись, послал вслед улетавшему – до него было пока что не более двадцати метров, – замаскированные "звёздочки", сюрикены. У меня нет проблем правой или левой руки: обеими я действую одинаково хорошо и точно, а "звёздочки" – самое эффективное оружие против перепончатых крыльев.

Вращаясь, как пропеллеры – мне показалось, я услышал звенящее гудение – сюрикены надрезали тонкую плёнчатую оболочку крыльев, пересекли сопряжения суставов и вонзились точно в локтевые сгибы. Вампир смог сделать всего один взмах – только один, потом крылья лопнули – и он рухнул на землю, ломая кости и пальцы. Когда я подбежал к нему, он силился встать, опираясь на лохмотья крыльев. А дальше… осиновый кол погасил ненавидящий взгляд и прервал гнусное существование летучей твари.

А потом я выполнил ещё одно неприятное действие – мне требовалось узнать, сколько крови он успел выпить. Получалось, не более литра. Он, наверное, смаковал, тянул удовольствие. К сожалению, я не мог перелить её обратно девушке: кровь успела перемешаться с желудочным соком.

Наскоро отмыв руки в пробегающем неподалёку ручейке, я вернулся на полянку. Девушка лежала без сознания, белизна заливала лицо, она едва дышала. Ранка на шее чуть кровоточила, однако опасности для здоровья не представляла: кровь начинала сворачиваться.