— Это гораздо больше того, на что я рассчитывал. Ты просто умница, кудряшка. Я даже не думал, что ты сможешь договориться с Андрэ насчет меня! Надеялся только, что вы с Даниэлем сможете что-то выторговать для себя. Но для меня… Я очень признателен тебе, кудряшка. Очень…

От взгляда зеленых глаз у меня мурашки по коже побежали. Кажется, свою признательность женщинам Мечислав привык выражать одним вполне определенным способом. Я быстренько перевела стрелки на деловую тему.

— Мне не нравится такое быстрое согласие Андрэ.

Выражение лица вампира тут же изменилось — и это опять напомнило мне, что не стоит ложиться с ним в постель. Если человек так быстро переключается с любви на дело, значит любовь (если уместно употребление именно этого слова) для него только средство достижения цели. А я, соответственно, инструмент. И цена моя рядом с гаечным ключом и дрелью. А я хочу, чтобы меня любили не ради моей якобы силы. Хочу что-бы видели во мне — меня. Душу и разум, а не только выгоду! Вечная такая женская проблема. Аккурат с того момента, как изобрели приданное. И какая разница, что оно из себя представляет? Сундук тряпок — или силу разума. В любом случае хотеть будут не меня, а это самое.

— В любом случае, это дает нам время до вечера.

— А я смогу найти вас за это время? И вытащить? Я вам не Никита.

— Никита?

— Ну, супергерл.

— Разумеется, нет. И тебе не надо меня вытаскивать. Вам надо не попасться самим. Ни тебе, ни Даниэлю. Сможете?

— То есть?

— Вам надо встретиться с эмиссаром Совета, кудряшка.

— И как это сделать? Бегать по всему аэродрому и спрашивать пилотов: «Господа, это не вы вампира привезли!? Нам поговорить надо!»

— Не говори глупостей, кудряшка!

Я всей кожей ощущала его раздражение. Этакое холодное недовольство.

— А что я могу еще сделать?

— Андрэ согласился с вашим присутствием на поединке? Так подумай головой! Легко дать тебе неверный адрес, заманить в ловушку и связать. А когда вы оба будете у него в руках — убить меня и Даниэля. На это много времени не потребуется.

— И какая у меня задача?

— Твоя задача — узнать, где будет подготовлена площадка для поединка. Куда привезут эмиссара Совета. И явиться туда вместе с Даниэлем. Андрэ верить нельзя. Запомни это раз и навсегда!

— Я запомню. А вам можно верить?

— Мы в одной лодке, кудряшка.

— Подводной и дырявой. Что-нибудь еще посоветовать можете?

— Вряд ли. У меня больше нет друзей в твоем городе. Я ранен и в плену. Вы с Даниэлем можете действовать на собственное усмотрение. Я доверяю вам наши жизни, кудряшка.

Почему-то меня это не вдохновило.

— Неужели нельзя было подстраховаться!? Подготовиться тщательнее!?

— Можно. Но требовались недели, если не месяцы. Вы с Даниэлем могли подождать еще пару месяцев?

— Сомневаюсь. Ладно, вопрос снят, как политически незрелый. Но остаются другие.

— Какие же, кудряшка?

Я набрала в грудь воздуха.

— Пообещайте, что ответите честно!

— Обещаю, кудряшка.

Лицо его было спокойно и серьезно. С такими лицами обычно и лгут. Но разве у меня есть выбор? Что-то я не вижу очереди, которая готова ответить на мои вопросы.

— Даниэль говорил мне об идеальном фамилиаре. И высказал предположение, что это мы с вами.

Зеленые глаза не изменили выражения. Лицо оставалось гладкой золотой маской.

— Это возможно, кудряшка.

— Что значит — возможно!? — взвилась я. Нервы не выдержали. Надо запасаться валерьянкой. — Мы третий раз за ночь встречаемся здесь, мы творим то, что не под силу многим, если вообще не всем! А тот выброс энергии, который был между нами в прошлый раз!? Это нормально?!

Вампиру моя истерика была до известного места. Интересно, сколько он истерик видел за свою… смерть?

— Это ненормально. Даниэль прав в одном, кудряшка. То, что делаем мы с тобой — это почти невероятно. Такое встречается у одного вампира из тысячи, если не еще реже.

— И что это может означать?

— Тебе было бы приятно быть моим идеальным фамилиаром, кудряшка?

Теперь в зеленых глазах плясали странные искорки. Но я ответила, ни минуты не раздумывая и совершенно честно. Сейчас было не время и не место для словесной эквилибристики.

— Меня это пугает. Даниэль описал это так, что я почти лишаюсь своей индивидуальности и становлюсь вашим продолжением. Я не хочу. Мне и моя голова хороша.

— Ты ничего не лишаешься. Просто делишь свою сущность на двоих, как и мою личность.

— Учитывая, что вы немного старше меня, моя личность не котируется аль-пари.

— А тебе хотелось бы связаться с ровесником? Но ты не проживешь столько же, сколько и я, кудряшка. Люди очень хрупкие создания.

— Вампиры тоже уязвимы.

— Только когда на нас охотятся другие вампиры. Мы умеем защищаться от тех, кто нам угрожает.

Я обнаружила, что наш разговор свернул куда-то не в ту степь. Сейчас я начну говорить про того вампира, которого сама прикончила, Мечислав что-нибудь возразит, за ним не заржавеет. И в итоге я не получу ответа на свои вопросы. Нет, так дело не пойдет. Я тряхнула головой.

— Вы мне не ответили. Как вы можете объяснить то, что происходит между нами?!

— Двумя способами. Первый — ты становишься моим идеальным фамилиаром. Медленно, верно и печально. Хотя это скорее объяснение Даниэля. Он у нас романтик. Мечтает найти свою вторую половинку. А такое вряд ли возможно.

— А второй?

— Второй проще. Ты просто очень сильная и талантливая. Ты и сама не знаешь, насколько редок твой дар, кудряшка. Таких как ты — единицы. И среди вампиров о них просто легенды ходят.

— Это мне льстит.

— Это плохая лесть. Потому что мифы — не замена реальной информации. Ты не знаешь, как проявляется твой талант, но и я не знаю. Мои знания и умения ничтожны по сравнению с тем, что нам нужно. А если мы хотим выжить, нам предстоит действовать вместе. И потребуется долгая работа, чтобы хоть что-то знать наверняка.

— Будем надеяться, что нам не придется работать вместе, — от всей души вырвалось у меня.

— Тебе так хочется, чтобы я умер? Ты будешь тосковать по мне, кудряшка.

Вампир подловил меня на слове. И солгать ему теперь не получилось бы. Оставалось признаться. Но по-своему.

— Я не хочу, чтобы вы умирали, но я и не хочу общаться с вами. Для меня достаточно знать, что вы живы и здоровы… где-нибудь в районе северного полюса. Или южного. В общем, от меня подальше.

— И почему же, кудряшка?

Зеленые глаза казались удивленными. Я даже и не подумала скрывать свои мысли и чувства.

— Боюсь сойти с ума от неудовлетворенного желания.

— А ты поддайся ему, кудряшка, — наверное, таким голосом змей искушал Еву. И я ее очень хорошо понимала. На такой голос женщины ловятся лучше, чем караси на удочку. — Тебя никто не насилует и не принуждает. Но почему бы не уступить себе?

— Потому что я вас не люблю, — отрезала я. — Тем и все сказано.

В зеленых глазах плескалось удивление.

— И это для тебя так важно, кудряшка? Я тебе не верю. Прости. В моей жизни были тысячи и тысячи женщин. Кто-то любил меня, кто-то просто искал себе любовника. У них были свои мотивы, но все наши ночи были приятны для нас обоих. Я не клянусь любить тебя до гроба, пушистик, но то, что я тебе предлагаю, способно доставить не меньше удовольствия, чем самые страстные клятвы. Почему бы просто не согласиться? Или ты будешь уверять меня, что любишь нашего Даниэля? Любишь так, что будешь хранить ему верность до смерти?

Я ненадолго задумалась. Люблю? Или думаю, что люблю? Что тут скажешь? Любовь — это чертовски странное чувство. Но перепутать его с воспалением легких невозможно. Хотя симптомы и очень схожи.

— Я не могу сейчас ничего сказать про верность до смерти, но одно — точно, — наконец сформулировала я. — Я считаю, что Даниэль — и есть моя вторая половинка. То, что у нас с вами проходит через какие-то ритуалы, с ним сформировалось просто так — по желанию. Мы с ним чертовски близки, по-другому и не скажешь. Он видит меня без прикрас, а я люблю его со всеми слабостями и недостатками. К вам меня тянет. К нему я испытываю такую нежность, что сердце рвется. Если это и не любовь, то что-то очень на нее похожее.