Я вяло обдумал несколько вариантов, и решил остановиться на самом примитивном и классическом – фотографии. Идеальным было бы поставить снимок, на котором Магдиев с Борисовым стояли бы рука об руку, аки рабочий с колхозницей – и зафигачить рядом текст про то, что принадлежность к одному поколению заставляет забыть про такие мелочи, как война, мор и глад. Или, напротив: карточку, на которой российский и татарстанский руководители взирали бы друг на друга подобно разноплеменным сычам, забавно было сопроводить развернутыми размышлениями о том, что сверстники могут конфликтовать, и довольно серьезно, по принципиальным поводам, но все равно останутся детьми одного времени, которых сближает общее детство, общая музыка и общие дискотеки (или как они там назывались лет сорок назад?).

Увы, совместных снимков Борисова и Магдиева не существовало: встречаться президенту Татарстана и лидеру правых не доводилось – сначала не срослось, потом тем более. Значит, надо было подыскивать снимки наших героев, чтобы поставить их встык – а лучше смастерить коллаж. Магдиева в нашем архиве было полно всякого. С Борисовым было хуже. В Татарстан он приехать по ходу своей не короткой и замысловатой карьеры так и не сподобился – потому в редакционном архиве отсутствовал (если не считать нескольких полупарадных портретов из фотохроники ТАСС, сделанных, понятно, в абсолютно тассовском, а потому малоинтересном здесь и сейчас стиле). Пришлось лезть в интернет.

Сперва я пошарил по фотогалерее официального кремлевского сайта – но там царил все тот же ТАСС. Я приуныл: не хотелось рыться в миллионах ссылок, которые с готовностью выбросит любая поисковая система по запросу «фото Борисов», тем более, что девяносто процентов этих ссылок пришлись бы все на тот же отчаянный официоз. К счастью, я вспомнил, что правые в основе своей ребята продвинутые и эксгибиционные, и наверняка Борисов в бытность главой оппозиции держал стандартный сайт с нестандартной фотогалереей, который, возможно, не закрыл с переходом в новый статус.

Быстро удалось выяснить, что основной сайт borisov.right.ru таки закрылся, и два из трех его зеркал тоже. Третье почему-то продолжало висеть на североамериканском сервере – забытое и пыльное (последнее обновление случилось в прошлом марте, за неделю до ухода Роман Юрьича в вице-премьеры). И фотогалерея на нем была цела, к тому же полностью отвечала моим ожиданиям. Имелись: Борисов в проруби (в честь крещения), Борисов в бурке и с кинжалом (в честь очередного предвыборного визита на Кавказ), Борисов с соратниками (оптом и в розницу), Борисов на велосипеде и даже в прыгающих сапогах скороходах уфимской конструкции. Все это было занимательно и наполняло душу сочувствием к политикам, которым нет преград ни в одной стихии, но слабо отвечало моим не слишком требовательным запросам. Потому что Магдеев публичным политиком не был сроду, а маршрут комсомол-ТЭК-правительство-президентство редко проходит мимо камер, фиксирующих дурачества. Просто забавных фоток, на которых Танчик смотрел сычом или верблюдом (через верхнюю губу), было полно, но убедительной пары к ним борисовские фотографы почему-то не подобрали. А с раскованностью, которую Роман Юрьич демонстрировал до сих пор, Танбулат Каримович покончил, похоже, еще в беззаботной юности. Тут я вспомнил детский снимок Магдиева из написанной к его сорокапятилетию книжки «Шаги по родной земле». На нем будущий президент Татарстана летел на раздолбанном велосипеде по аутентичной улице Лениногорска. Я подумал, что на крайняк можно поставить это фото, а рядышком – менее раритетного Борисова на велосипеде тож. Текстовка под этот стык придумывалась без проблем. Но красоты и совершенства в таком решении не было. Даже в нынешнем настроении мириться с этим я не мог, потому решил поискать велосипедный вариант Борисова, менее контрастирующий с изображением его далекого татарского ровесника. И почти сразу рявкнул:

– Есть!

Это был не велосипедный снимок. Это был фрагмент групповой, судя про всему, фотографии, которых полно было и у меня со времен пионерлагерного детства: двенадцатилетний примерно Роман Юрьевич Борисов, слегка размытый из-за сильного увеличения при кадрировании, но вполне узнаваемый, стоял весь такой летний, в куцых шортах и футболке с мордой львенка из фильма (зато при пионерском галстуке) и беззаботно смеялся. Удача пряталась не во львенке и даже не в шортах, прости господи, а в руке, обнимавшей пионера Борисова за плечо. Очень похожий снимок я видел в «Шагах по родной земле»: одно из пионерских фото Магдиева там было почти таким же, пионерлагерным: юный Танбулат стоял в обнимочку с невидимым приятелем и улыбался.

Я, бормоча что-то бравурное под нос, выбрался из-за стола и полез на полку за магдиевской книгой. На законном месте ее, как всегда, не оказалось: она спряталась под стопкой старых исписанных ежедневников, которые я никак не мог решиться выкинуть, и под которые я точно ничего и никогда не клал. На такие парадоксы я давно привык не отвлекаться, потому решительно выдернул книжку на волю и не спеша шагнул к столу, на ходу раскрывая подарочное издание. Шаг по родной земле мне удался не слишком: едва найдя нужную страницу, я застыл, так и не достигнув кресла и лихорадочно соображая, что же такое происходит на белом свете. Помотал головой, добрался до кресла, сделал вдох-выдох и аккуратно глянул сначала в книгу, потом на экран. Потом поднес книгу к экрану.

Ничего не изменилось. На одном снимке, подписанном «Летний лагерь, Евпатория, 1974 год», смеялся тощий светловолосый мальчик в футболке с рисунком львенка, рукава и подол которой были оторочены темной полоской – видимо, красной или синей. Левая рука была срезана краем снимка, который срезал и того, кто клетчатой рукой обнимал приятеля за плечи. На другой фотографии, с пояснением «Отдых у моря: пионерлагерь „Юный ленинец“, 1974 год», улыбался крепкий темноволосый мальчик в клетчатой ковбойке и мешковатых штанах (и в пионерском галстуке – куда уж в «Юном ленинце» без него). Правая рука у него была срезана при кадрировании снимка, но обнимавшую его руку с рукавчиком футболки, отчеркнутой неширокой тесьмой, ретушер не тронул. И правильно сделал.

Ни один нормальный человек не додумался бы приложить друг к другу снимки двух абсолютно чуждых, даже враждебных людей, чтобы обнаружить, что Роман Борисов и Танбулат Магдиев были не только ровесниками и не только известными всему миру недоброжелателями, умудрившимися так ни разу в жизни и не пообщаться. Они были приятелями – а судя по снимку, и друзьями – с почти 40-летним стажем. И если подумать, стаж все это время мог и не прерываться.

3

Казань.

14 августа

– Я тебе честно сказать хочу. Долгов мне уже вот где. Вечно жопой крутит, и нашим, и вашим, – горячо сообщил Магдиев, вдруг принявший близко к сердцу мою неосторожную жалобу на жизнь.

– Не, ну что значит «вечно»? – сказал я, малость опешив и пытаясь быстро подобрать нужные слова.

– Опять же, достали эти şimbälär31, а тут есть возможность толкового человека поставить на толковое место. Тебе самому не надоело в эти подсвисты играть? Неинтересная же газета.

Я дернул плечом и набрал в легкие воздуха. Там этот воздух и сгинул: Магдиева было не остановить.

– Неинтересная, я тебе говорю. Авторы сильные, идеи вроде ничего, а получается тоска. А знаешь, почему? Потому что не родной человек делает. Я так считаю: если ты живешь в Казани, делай казанскую газету. Если в Москве – московскую. Но тут странно получается. Если ты в Москве продвигаешь казанские новости и казанские взгляды, ты будешь выглядеть, tege, как дурак. Зато в Казани можно хоть московские, хоть тель-авивские, хоть вашингтонские взгляды двигать. Я и не спорю, ты знаешь, я в этом плане за полную свободу. Но ведь должна быть и татарская правда. И кто ее должен нести? Русский, что ли? Или немец? Татарин должен. Не хочешь на место Долгова – без проблем. Свою газету издавай. Нормальную. Дела-то интересные только начинаются. Как тебе идея?