На этом все, в принципе, и кончилось.

Глава восьмая

1

Казань.

12 августа

Митинг собрался на площади Свободы. Окрестные здания обвесили, как мишурой, прожекторами, так что было светло почти как днем – только нервно и прохладно. Напротив оперного театра, под статуей Ленина, сбили огромный помост, на который набежала куча народу – но все равно меньше, чем тысячи людей, затопивших всю площадь и окрестные улицы, словно перекипевшая и вытекшая на плиту каша. Такого площадь Свободы не помнила с начала 90-х, когда татарские националисты выстаивали здесь сутки напролет, выкрикивая «A-zat-lıq!«29 и время от времени перестукиваясь с милицейскими кордонами. Теперь народу было гораздо больше, был он многонациональным, веселым и счастливым (при том, что многие присутствующие ушли с площади всего несколько часов назад, когда как завершилось прощание с погибшими в налете казанцами), и шум создавал соответствующий, затихая лишь иногда, в начале речи особенно уважаемого оратора. Наиболее уважаемого человека на помосте не было, но люди догадывались, что без его выступления не обойтись. За помостом установили здоровенный экран – явно, чтобы демонстрировать победительную речь Магдиева.

Когда Магдиев появился на помосте – невесть откуда и во плоти – народ взревел. Магдиев выждал полминуты, потом начал говорить. Говорил он о вещах очевидных и в последнее время активно обсасываемых всеми, кому не лень. Поэтому митинг воспринимал только отдельные фразы, то и дело срываясь в овации.

– Мы одержали беспрецедентную победу… Я хочу поблагодарить за это всех граждан… Спасибо, друзья… Räxmät, qaderle watandaşlar…30 Мы выстояли, но складывать оружие рано… Тем более, что наши возможности не исчерпаны – мы готовы адекватно отвечать на любые удары или, как принято теперь говорить, вызовы… Враг не сломлен, зато мы показали, что он уязвим, и главное – разоблачили его подлинные цели… У США только одна цель – уничтожить Россию в ее нынешнем виде… Начав с двух флангов: политического устройства и системы противовоздушной обороны… Почему именно так, объяснять не надо: все объясняют последние события… И у США только одна помеха – Татарстан, который бьется за всю Россию… Теперь подумайте, чем Америка помешала сугубо оборонительная система, и почему Москва потакает тем, кто обрекает российский народ, а его защитников пытается убить – своими или чужими руками… К счастью, такой подход остался в прошлом… Есть очевидная истина: без России нет Татарстана, но и без Татарстана нет России!.. Это давно поняли в Казани… Это, к счастью, поняли и в Москве… Я предоставляю слово исполняющему обязанности президента Российской Федерации Борисову Роману Юрьевичу…

Публика онемела, вообразив, что на помост тем же чертиком, что и Магдиев, выскочит его вчерашний оппонент, а теперь, получается, союзник. Но Борисов не выскочил, а солидно появился на вспыхнувшем экране. Он переждал бурю аплодисментов, и спокойно сказал:

– Доброй ночи, Танбулат Каримович. Доброй ночи, дорогие жители Татарстана. Я очень рад возможности обратиться к вам напрямую. Последние события известны всем, я не буду на них останавливаться. Все достаточно неоднозначно, но один позитивный момент для меня, по крайней мере, безусловен. Нам удалось выйти на взаимопонимание с вами, с Татарстаном, по самому болезненному вопросу. И это дает нам шанс на диалог Москвы и Казани в интересах всех нас. В интересах России. Спасибо, друзья.

Теперь два слова о нашей позиции. С учетом новых обстоятельств мы потребовали объяснений у руководства Соединенных Штатов, но никакого вразумительного ответа до сих пор не получили. В этих условиях руководство Российской Федерации считает неоправданным продление миротворческого мандата для подразделений армии Соединенных Штатов, временно дислоцированных на территории России. Соответственно, все представители американских вооруженных сил, прибывавшие в Россию в соответствии с двусторонней договоренностью, должны покинуть страну в течение трех суток начиная с двадцати одного ноль-ноль сегодняшнего дня.

К нашему удивлению, президент Бьюкенен отнесся к этому предложению довольно нервно – несмотря на то, что мы готовы оказать американским подразделениям техническую, юридическую и административную помощь, а также обсудить возможность компенсации возникших неудобств. Однако реакция руководства Соединенных Штатов на наши требования была довольно нервной. В связи с этим я вынужден сообщить две вещи. Во-первых, наша позиция нашла однозначное понимание у мирового сообщества в лице Организации Объединенных Наций, а также, прошу отметить, Евросоюза. Во-вторых, Россия твердо намерена добиться выполнения своих законных требований. Используя для этого любые имеющиеся в нашем распоряжении средства, которые, отмечу, приведены в полную боевую готовность.

Мы, на минуточку, все-таки Россия. Великая держава с великим прошлым и великим будущим. И это будущее в наших, а не чужих руках. Тем, кто это забыл, мы напомним.

И последнее. Я с благодарностью принял приглашение президента Магдиева и собираюсь в ближайшее время прибыть в Казань, чтобы окончательно снять все проблемы, сохраняющиеся в наших взаимоотношениях. До встречи, друзья.

Овация отвлекала Иванькова, когда он совсем уже увлекся общением с зеленой молодежью. Приданная Неяпончику в подчинение спецгруппа не распущенного пока, но доживающего, видимо, последние часы ополчения топталась на крыльце Большого концертного зала, выстроенного ошую Ленина. Делать было решительно нечего, народному энтузиазму лучше было не мешать, оставалось трепаться. Иваньков занимался этим в воспитательных целях: чтобы группа сержантов и лейтенантов не думала, что последние полгода все было так однозначно. Сначала он рассказал, как практически одновременно бил морду татарским националам (много болтавшим о джихаде и шахидизме) и русским патриотам, почти уже организовавшим вполне себе террористический Единый народный фронт. Потом, переждав ураган, завершивший выступление Борисова, по особой просьбе молодежи в лицах изложил ставшую легендой историю о том, как 20 июня, когда случилась однодневная война Москвы и Казани, оказался главным татарским поединщиком, фактически Челубеем:

– В других районах, короче, уже гасилово идет, из танков садят и «Грады» подкатывают, а мы сидим друг напротив друга и очком играем. Мне надоело, я кричу, э, черти, че, по-пацански нереально побазарить, совсем жим-жим без стволов и БТР? Дятел там какой-то возбухнул, начал там: че ты сказал, типа, повтори, все такое – детсад, короче. Ну, я выхожу в чисто поле, не спеша так, говорю: иди сюда, мужчина. Он вышел, бугай, блин, сразу мне с ноги в челюсть. Ну, я ему ножку немножко сломал, тут с его стороны остальные полезли, наши навстречу – и все без оружия, что характерно. Веселуха. Зато на остальных участках потери, а у нас как сводка из воскресного кабака: черепно-мозговые, переломы да ушибы. У меня мениск чуть в ботинок не упал, но вот, жив, здоров, и, короче… Так, вон там что за дятел стоит?

– Где? – не понял лейтенант Еремеев, заместитель командира отряда.

– Лейтенант, хрена ли вообще мышей не ловим? Вон, чувак рыжий стоит, с банкой в руках. Джин-тоник, что ли, держит. Это нормально, что ли?

– А что шариат уже, что ли?

– Лейтенант, у нас пока не шариат. Просто этот орел уже полчаса банку держит, и ни разу к ней не прикладывался. А банка открытая. И рядом, чтоб вы знали, ни один магазин не пашет. Проверить, живо.

Два сержанта подошли к рыжему парню, увлеченно слушавшему ораторов рядом с дальней от милиционеров колонны. Беседа у них, похоже, не сложилась, так что Иваньков, ругнувшись, двинулся на помощь.