Элизабет энергично закачала головой.

— Инид, я не знала…

Инид была слишком разгневана, чтобы слушать.

— С меня довольно, Лиз, — оборвала она подругу. — Я сыта вами обеими по горло! — И в следующую минуту Инид пулей вылетела из сада.

Элизабет показалось, словно весь мир вдруг обрушился вокруг нее. Предчувствуя, что на этой вечеринке ее ждут неприятности, она и в мыслях не держала, что все обернется именно таким образом!

— Лиз, — раздался у нее за спиной тихий потерянный голос, — может быть, для меня найдется местечко в «фиате»?

Элизабет обернулась и увидела свою сестру, которая выглядела как самая печальная Клеопатра, которую только можно вообразить. Горько рассмеявшись, она быстро произнесла:

— Можешь не сомневаться, там для тебя есть очень много места.

— А что случилось с Эми и Инид? — спросила Джессика с любопытством, не покинувшим ее даже в несчастье.

Элизабет пристально на нее посмотрела.

— А что случилось с Джеем? — ответила она вопросом на вопрос.

Взявшись за руки, двойняшки направились к Лиле, чтобы поблагодарить ее за вечер и пожелать ей спокойной ночи. Ни одной из них не удалось изобразить на лице большого энтузиазма. Это был один из самых несносных вечеров, который они только могли припомнить за долгие-долгие годы.

11

В воскресенье утром Элизабет проснулась, чувствуя себя просто ужасно. Поначалу она не могла вспомнить, что же такое стряслось, а затем события прошедшего вечера нахлынули на нее так живо и болезненно, словно она переживала их вновь. Как Эми, так и Инид были вне себя от ярости по отношению к ней. От Предчувствия, что ей придется выбирать из двух своих самых близких подруг одну, Элизабет перешла к реальности, потеряв обеих подруг сразу!

Было уже одиннадцать часов, и Элизабет не могла поверить, что спала так долго. Она понимала, что проспала только потому, что большую часть ночи ворочалась с боку на бок, вспоминая вновь и вновь события, произошедшие на вечеринке у Лилы, и заснула, лишь когда взошло солнце. Неудивительно, что сейчас она чувствовала себя отвратительно.

Резким движением опустив ноги на пол, Элизабет взяла телефон, стоявший на ночном столике около кровати, и поставила его себе на колени. Совершенно машинально она набрала номер телефона Инид. Для нее было вполне очевидно, что, не уладив отношений с ней и Эми, она не сможет успокоиться.

— А, — проговорила Инид без особого энтузиазма в голосе, — это ты.

— Инид, я хочу извиниться за недоразумение, которое произошло между нами вчера вечером. Я даже не знаю, что случилось на самом деле, но чувствую себя преотвратно! Давай я приеду к тебе? Полагаю, нам нужно поговорить.

— Извини, — сухо ответила Инид, — но сегодня мне нужно выполнить кое-какие поручения матери. Кроме того, — продолжила она намеренно резким тоном, — я не знаю, о чем нам вообще разговаривать, Лиз. Мне кажется, что в последнее время наши взгляды на определенные вещи стали сильно различаться.

— Инид, подожди, — выдохнула Элизабет в отчаянии. — Не вешай трубку, хорошо?

Инид ничего не ответила, но Элизабет слышала в трубке ее дыхание. Она знала, что ее подруга не повесила трубку.

— Послушай, — сделала новую попытку Элизабет, — я не понимаю, что же на самом деле произошло, но хочу сделать все возможное, чтобы это исправить. Пожалуйста, Инид. Ты же моя самая близкая подруга!

— Я в этом не совсем уверена, — ответила Инид усталым и печальным голосом. — Мне хотелось бы в это поверить, но, судя по твоему поведению, Лиз, это далеко не так.

Элизабет не знала, что ответить. Неужели Инид права?

— Послушай, — добавила Инид, — я тоже чувствую себя отвратительно после всего, что вчера произошло. Но как раз сейчас… — Ее голос дрогнул. — Почему бы нам не перенести этот разговор, скажем, мы не могли бы поговорить завтра в школе или на следующий день?

— Но…

— Извини меня, Лиз, — сказала Инид. — Сейчас мне нужно уйти. — Она повесила трубку.

С бьющимся сердцем Элизабет набрала номер телефона Саттонов. После пяти гудков трубку подняла Диана Саттон.

— Привет, Лиз, — произнесла она таким же дружелюбным и ровным тоном, как прежде. — Нет, дорогая, боюсь, Эми нет дома. Она ушла на пляж с Лилой и Джессикой.

— О, — проговорила Элизабет сдавленным голосом. — Спасибо. — «С Лилой и Джессикой», — гневно подумала она, чувствуя себя совершенно одинокой. Даже Джессика не разбудила ее, чтобы пригласить с собой на пляж!

Элизабет не могла припомнить, когда в последний раз чувствовала себя так отвратительно. И было очевидно, что она сама все испортила. Все пошло не так, как она надеялась.

Мало того, что неприязнь между Эми и Инид не завершилась мировой, они обе перенесли эту неприязнь на нее!

Элизабет захотелось снова залезть в постель и, укрывшись одеялом с головой, пролежать так весь день. Ей было совершенно безразлично, что на улице прекрасный солнечный день. Она была убеждена, что сегодня в мире нет ничего, что заставило бы ее встать с постели.

— Ну, — сказала Элис Уэйкфилд, наливая себе вторую чашку кофе, — ты сама расскажешь, почему грустишь, или мне придется использовать телепатию, чтобы выяснить, в чем дело?

Элизабет попыталась улыбнуться шутке матери, однако мышцы лица не повиновались ее воле.

— Мам, — выдавила она наконец и ее лицо сморщилось, — все обернулось таким кошмаром!

Элис Уэйкфилд внимательно посмотрела на дочь.

— Звучит безнадежно, — отреагировала она, садясь за стол рядом с Элизабет. — Может ли твоя древняя старушка мать чем-нибудь помочь, или ты предпочитаешь все хранить внутри, доведя себя до сумасшествия?

Элизабет сделала глубокий, прерывистый вздох.

— Дело в Эми, — начала она, чувствуя себя ужасно от одной только мысли о том, в каком гадком положении оказалась. — И в Инид. Мам, боюсь, они будут меня ненавидеть всю мою оставшуюся жизнь!

— Ладно, — проговорила мать, отхлебнув глоток кофе. — Давай начнем с самого начала, хорошо? — Бросив на дочь внимательный взгляд, она продолжила: — Хотя я не очень-то уверена, когда же все это началось. Может быть, со дня возвращения Эми?

Элизабет беспомощно покачала головой.

— Я и сама не очень-то уверена. Поначалу все казалось таким простым. Нужно было только познакомить их друг с другом и надеяться на то что они поладят.

— Но они не поладили?

Элизабет покачала головой.

— Думаю, что нет. Но, честно говоря, я даже не заметила этого. По крайней мере, не сразу.

— И когда же наступило прозрение?

— Ну, я ничего не замечала вплоть до вчерашнего вечера. Надо признаться, у меня и прежде было ощущение, что они не слишком-то нравятся друг другу. Но я не думала, что они так друг друга ненавидят.

— Почему ты так полагаешь? — удивленно спросила Элис Уэйкфилд.

Элизабет начала, постепенно вспоминая события последних нескольких недель, вводить мать в курс происшедшего. Она рассказала о несостоявшейся поездке на озеро Тахо, об увлечении Эми Кристофером, о вечеринке у Лилы.

— И все это нарастало, словно снежный ком, — заключила она, вздохнув, — прежде всего между Эми и Инид. Если Эми шла со мной, то Инид отказывалась к нам присоединиться.

— Дорогая, — прервала ее Элис Уэйкфилд, — судя по тому, что ты мне рассказала, Эми достаточно часто заставляла тебя менять планы. Сколько раз она обещала и не приходила обедать с тобой?

— Дважды.

— А как часто она подводила тебя по другим поводам?

— Ну, например, в прошлую пятницу мы собирались пойти в кино, однако она объявилась только около десяти часов вечера, — снова вздохнула Элизабет. — Дело в том, что она всегда находит оправдания и так искренно переживает, что я не могу даже рассердиться на нее.

Элис Уэйкфилд задумалась.

— Элизабет, — неторопливо начала она, — судя по тому, как ты ее описываешь, эта молодая леди очень умело играет на твоих дружеских чувствах. Не кажется ли тебе, что Инид пытается держаться от нее подальше, боясь причинить тебе боль?