Потом были еще встречи.

Сергей все-таки получил ту романтику долгих невинных свиданий, от которой пытался убежать, применив решительность и натиск боевого офицера. Хотя он попробовал этот метод еще раз: когда на третьем свидании предложил Тане ехать с ним в один из пятизвездочных отелей на берегу Средиземного моря и провести там вместе несколько оставшихся от отпуска дней.

— Нет, — сказала девушка, подумав недолго. — Так не пойдет. Ты мне нравишься, Сережа. Правда. Я обещаю тебя ждать. Но все должно быть сделано правильно. А уехать в отель будет неправильно.

— Но что в этом такого? — изумился Сергей.

— Так нельзя. Ты должен меня полюбить. Я тоже. Это важно, я хочу любить и быть любимой по-настоящему. Пока рано. А уподобляться кроликам не стоит ни тебе, ни мне.

А потом отпуск закончился. Точку в нем поставил долгий поцелуй и блестящие глаза Тани у входа в космодром. Сергей хотел уйти не оглядываясь. Но не смог, оглянулся в последний момент, когда створки автоматических входных дверей уже закрывались. Таня стояла и смотрела ему вслед…

Глава 12

Звездолет девяностого проекта был большим. Почти в два раза длиннее «семидесятки» и в полтора раза толще. Неудивительно для корабля, который должен был совершить самый дальний в истории человечества гиперпрыжок и проникнуть в систему Эридана. Хотя и не без посторонней помощи. Ученые из специального отдела флота при ОЗБ разработали какую-то хитрую промежуточную схему с задействованием только что достроенного единственного земного гиперпространственного звездолета-носителя. Он должен был проделать часть пути с тремя «девятками» на борту и выпустить их в нужной точке пространства, из которой те уже смогут достичь системы Эридана самостоятельно. «Девяткам» предлагалось сделать свое дело во вражеском тылу и вернуться обратно, к кораблю-матке. Принципиально подобная схема была разработана еще около года назад, но реально осуществить ее помог недавний случайный визит «семидесятки» Сергея в пасть врага. Точные данные по гравитационным взаимодействиям в системе Эридана были очень важны для настройки сверхдальнего прыжка. И Сергей со своим экипажем сумели их предоставить. Так что операция готовилась с максимальной скоростью. Тем более что обстановка на фронте становилась все более и более невеселой.

Потерпев поражение в битве за Землю, эридане временно отказались от идеи разгрома человечества одним ударом. Два поражения подряд заставили их изменить тактику и временно забыть про Солнечную систему. Зато интенсивность боев в системе Барнарда и Альфа Центавра выросла чуть ли не на порядок. За земными транспортами с обогащенной рудой развернулась настоящая охота. Эридане от прямых атак перешли к системе патрулей, пытаясь контролировать наиболее вероятные маршруты прохождения транспортных кораблей землян. И небезуспешно. Обычно действовали тройками: два боевых корабля и один звездолет с детектором возмущений гиперпространства, отслеживающий земные звездолеты. Если раньше нападения в основном приходились на человеческие базы, прикрывающие рудники, а транспорты летали относительно свободно, то теперь каждый вылет грузового звездолета был своеобразной лотереей со смертью, враги могли запросто уничтожить его в гиперпространстве или ждать в точке выхода. Каждый восьмой транспорт обычно не переживал и первых двух рейсов…

Принять против врага серьезные контрмеры земляне не могли — не хватало ресурсов и кораблей. В последнем крупном сражении победа была на стороне людей, но и потери были значительными. Нельзя было отставить в сторону и восстановление практически уничтоженной планетарной обороны Земли, требовавшее бездну ресурсов. Люди проигрывали навязанную им войну на истощение сил.

Вскоре Земное Командование получило и более серьезные проблемы — в системе Альфа Центавра эридане сожгли крупнейшую добывающую базу на железно-никелевом астероиде «Магнитка». Сильно поредевшая сеть земных патрулей в этой системе не успела собрать свои силы в кулак и помочь в бою стационарным боевым базам, прикрывающим шахтерскую колонию. Потеряв несколько звездолетов, эридане сожгли поселок, перерабатывающий и обогатительный заводы, а также запечатали вход в шахты термоядерными взрывами. Поставки металла для военных нужд упали на четверть, что ставило крест на программе быстрого наращивания сил флота.

Впрочем, Сергея и его экипаж эти проблемы пока не касались. Спецотдел дальнего прорыва получал все необходимое в первоочередном режиме. В закрытой части лунной базы, той, что формально относилась к объединенной военной судоверфи Луны, был немаленьких размеров подлунный ангар, в котором стояли готовящийся к старту звездолет-носитель и три экспериментальных «девятки», как прозвали звездолет дальнего прыжка девяностой серии его будущие экипажи. К некоторому своему удивлению, Сергей опознал в экипажах двух других новейших звездолетов своих давних знакомых: экипажи Паши Соколенко и Светы Викаревой. В последнем бою она чудом выжила в полуразрушенной «семидесятке», потерявшей после ракетного удара управляемость и с трудом сумевшей выйти из гиперпространства, используя последние резервы энергии. Потерявший возможность двигаться и сопротивляться корабль эридане добивать не стали — к этому времени они уже проигрывали сражение и спешили спасти остатки своих сил. Светлане пришлось плохо: у нее погибла четверть экипажа, вышел из строя реактор и большая часть оборудования, а корабль впоследствии был признан не подлежащим восстановлению. Поэтому предложение быстро получить новый корабль, да еще с более мощным вооружением и гипердвигателем она восприняла с энтузиазмом и перевелась со своими людьми в спецгруппу флота. Хохол же пояснил свой перевод на новый корабль просто: «Казаку любо, чтобы шашка была острой, конь добрый, а пика наточена. И басурман, басурман побольше, чтобы рубить всласть шашкой их песьи головы да пикой колоть. И то, и другое, и особенно третье спецотдел обещает предоставить. Так чего еще думать?»

Вот так и получилось, что рядом с двумя «девятками» с изображениями казака на бочке с пивом и летящей стрелы добавилась третья — с рисунком на корпусе звездолета витязя в кольчуге, с щитом и мечом. Именно такую эмблему решил взять себе экипаж Сергея. Первая группа сверхдальнего прыжка или сверхдальнего удара, как их иногда еще именовали, была сформирована.

Кроме носителя и трех «девяток», в нее входили также шесть десантных ботов, по два на каждый корабль. В рейд по тылам противника готовилась отправиться элита земного десанта — одна из рот полка особого назначения «Дружина гнева». Полк такого типа был всего один, каждый боец из него обходился Земной Конфедерации чрезвычайно дорого. По сути, каждый десантник был автономной боевой машиной весом под триста килограммов, если считать тяжелый роботизированный скафандр, оружие повышенной мощности и специальную подготовку. И это еще не считая труднейшего отбора, который проходили кандидаты на вступление в этот полк, каждый из которых был добровольцем.

Готовность командования рискнуть целой ротой столь отчаянно нужных в последнее время профессионалов говорило о многом.

Новый звездолет Сергею понравился. Помещения стали больше, свою крохотную каюту получил не только капитан, но и остальные командиры. Кстати, почти все подчиненные Сергея были повышены в званиях. Палыч, Вельтман, Алексей и тезка Сергея — Сергей Доронин стали лейтенантами, остальной командный состав получил звания мичманов. Среди матросов тоже не осталось рядовых — одни старшие матросы и старшины. Сергей с радостью встретился с людьми, которые за последние полгода стали для него родными.

Впрочем, долго предаваться радостям встречи времени не было. Уже в который раз следовало, отложив все дела, плотно заниматься подготовкой к старту. Время как всегда поджимало.

Новый звездолет был напичкан самым современным оборудованием. Кроме того, его вооружение было значительно усилено — стационарный лазер, который в предыдущих боях на «семидесятке» так и не удалось использовать из-за его неадекватно малой мощности, был заменен. Новая модель лазера была способна не только добить вражеский транспорт, не тратя собственные ракеты зря, или, при толике удачи, вывести из строя инопланетную ракету, но и причинить серьезный вред боевому кораблю эридан. Правда, за все приходилось платить: новая установка была запитана не от реактора, а от специальных одноразовых батарей, удерживающих в магнитной ловушке плазму, способную преобразовываться в жесткое коротковолновое лазерное излучение. Мощность повысилась, зато количество выстрелов исчислялось лишь несколькими десятками. Ракет стало больше вдвое — тридцать штук вместо пятнадцати, две трети из которых были также оснащены боеголовками с рентгеновскими лазерами. Вместо лазерной установки реактор теперь питал энергией рельсовую пушку Гаусса с возможностью ведения огня обычными и разрывными снарядами.