Анриель не встревал в этот словесный поток. А после слова «диснеевских» перестал вообще вникать. Зоопарк помолчал.

— Ужо, я вам тут в снах порядок наведу! Цивилизацию и толерантность! — выдал он громко и властно, а потом мерзко захихикал.

Целитель искренне, но молча пожалел, что им достался такой Ключ. Хотя, в конце концов, надо было просто лучше обращаться с парнем…

Генрих ночью пытался пробиться к Сто-двадцать-седьмому, потом к Алтын-кёс — и всё безрезультатно. Они оба не пускали его, знали, что придёт. Четырнадцатый уже кусал локти и жалел, что отправил такого непроверенного человека на столь ответственное задание. Времени учить нового не было, оставалось самому всё бросать и мчаться знакомиться со светлой королевой, как там её…

Но к середине дня парень вернулся. Четырнадцатый растерялся — он не ждал его так скоро. Невозможно было добраться от устья Карред-Ирауна до Олассие Махальма и обратно за сутки!

Генрих схватил принесённый парнем амулет перехода между мирами — столь необходимый в свете событий, разворачивающихся так быстро, безумно быстро. Не было времени как следует допросить гонца.

Четырнадцатый прожёг взглядом Сто-двадцать-седьмого.

— Как ты смог так быстро добраться? — он искал сапоги, ещё давно сшитые женой, и тёплую куртку.

— Меня встретил посланник королевы. И передал амулет.

— Не понял… — остановился Генрих.

— Колкалесивель знала, что нам понадобится амулет. То, что серые заберут его, было оговорено в одной из передавшихся ей клятв. Вот она и послала гонца…

Генриху было достаточно. Он оделся, проверил лезвия в рукавах и кинжал в сапоге, надел амулет. Он ещё помнил, как заставить побрякушку действовать не только в точках перехода. Фигуру окутал серый туман, и она исчезла.

После его ухода в избушку тихо пробралась Алтын-кёс, обвила руками спину и плечи Сто-двадцать-седьмого. Тот развернулся и поцеловал её в лоб.

— Я передам королеве большое спасибо за посланника, — улыбнулась она. — Было не сложно уговорить её отправить его тебе навстречу.

— Ты умница, моя богиня…

Глава 98. Шифры и Дипломатия

Эстелиель проснулась поздно. Как, впрочем, и все в замке. Даже под парой одеял и курткой ей было безумно холодно. Одного взгляда в окно хватило, чтобы понять: зима вступает в свои права. Там шёл мокрый снег, пушистые неровные хлопья моментально таяли на запотевшем стекле.

Очень не хотелось вставать, но ароматный чай и горячий душ можно было получить только на первом этаже. А тут лежи, скрепи костями…

Тель выбралась из-под одеял, попытавшись сразу юркнуть в куртку, но запуталась, уронила её с раскладушки и чуть не рухнула сама. Вскочила, обулась, еле шнуруя вмиг окоченевшими пальцами берцы, подаренные Сайласом, влезла в куртку. Накинула капюшон, заправила мешающиеся уши.

На первом этаже тут же обнаружились Хельга и голос, исходивший из душевой. Голос принадлежал Рине и завывал что-то душевное, мелодичное и медленное. Хельга зверела.

— Она двадцать минут там сидит! — шипела девушка подошедшей Тель. — Нет, я всё понимаю, но ещё немного, и я эту дверь вышибу… Сейчас всю воду истратит, а нам ждать, пока новая нагреется! — уже в направлении самой двери негодовала она. — Кое-кто забыл, что он не в своей берлоге!.. Выйдешь — и можешь сразу туда отправляться!

— Я уже-е почти-и всё-о-о! — пропела Рина оттуда, и Тель поняла, мёрзнуть ей ещё долго.

Заняв очередь, она пошла на кухню, включила газ — погреть хотя бы руки. В это время Рина всё-таки вышла, вернее, вылетела пулей, бросив на ходу воздушный поцелуй Хельге и фразу: «надо волосы сушить, не то замёрзну», умчалась наверх.

— Я не долго, — пообещала Хельга, — только душ и немножко постирушек.

И с заговорщическим видом скрылась за дверями душевой.

Тель решила, что успеет сварганить завтрак. Хоть настроение у народа поднимется.

Спозаранку Наван с Сайласом перебрались в арсенал-лабораторию изучать природу золотого огня. Маг даже попробовал ритуал упокоения одержимых демонами, за что получил этим самым огнём по левому плечу и волосам. Тут же скинул майку, обкорнал несколько прядей и принялся изучать. В материальном привычном мире не удалось обнаружить ровным счётом ничего. Наван долго задумчиво вертел майку и выглядел настолько разочарованным, что Сайласу его даже стало жалко.

Горло предупреждающе жгло, Магистр не мог ничего рассказать. Поэтому побрёл вдоль стен, изучая содержимое полок. Внезапно перед его носом промелькнуло существо, похожее на летучую мышь. Сайлас обернулся и увидел, что маг сидит в окружении стаи мерзостей, которые опускаются ему на голову и плечи, на майку на столе, взлетают снова, а сам Наван прокручивает на пальце печатку с чёрным камнем. И что-то шепчет, кивая стрёкоту тварей. Выглядело бы зловеще, если бы картину не портил голый щуплый торс мага — бледный, в мурашках и с выпирающими лопатками.

— Амулет только блокирует действия демона, — тихо и медленно сказал Наван. — Чтобы Паридиэн вышел из тебя и вернулся в свой мир, нужны две вещи, но первая тебе не понравится.

— Моя смерть? Это моя смерть. — Уверенно произнёс Сайлас. Маг кивнул. — А вторая?

— Надо, чтобы кто-то вызвал демона с той стороны, в том мире.

— Хм, — нахмурился Сайлас, присел рядом с магом, стараясь не замечать летучих жутей, — по-моему, мы уже обсуждали такой вариант. А что, если мне попробовать просто перебраться к эльфам самому. С демоном в нагрузку. И здесь никого беспокоить не буду, и… жив останусь.

Маг поднял на него глаза:

— Угадай с трёх раз, в чём проблема?

— Вам проще меня убить и дождаться, пока кто-нибудь из ушастых соскучится по нашему пустынному другу… И засыплете вы мой прах в рукоять меча.

Маг молча опустил глаза.

— Так, ну хоть с одной проблемой мы определились. Остался портал…

Маг молча развёл руками. Летучие твари растворялись в тенях подземелья.

— Господин Магистр, Вы там скоро? Только Вас ждём! — сообщил привычно бодрый голос Пашки с верха лестницы.

— А меня не ждёте? — в меру язвительно откликнулся Наван, натягивая майку.

Пашка смутился и промолчал. Сайлас, знавший ситуацию, счёл это нехорошим знаком. Лучше бы пацан хоть что-то ляпнул. Однако, Наван, казалось, не заметил этой паузы. С лёгкой улыбкой спокойно пошёл наверх, на кухню.

— Маг! Твою маму… магическую, как её там!.. — Грим еле сдерживался. — Где дневники Седрика?!

Наван жутенько-лучезарно улыбнулся:

— Откуда мне знать, колдун? Потерялись, наверно. У тебя теперь не комната, а проходной двор, — и кивнул в сторону Рины, сидящей на спинке одного из стульев и что-то жующей.

Та икнула, но с честными глазами отчеканила:

— Я не брала! Зачем мне? Да и куда бы спрятала?

— В себя, — ухмыльнулся маг и, проходя, взъерошил ей волосы. Та увернулась и в шутку клацнула зубами рядом с его ладонью.

Наван прошествовал через кухню к Тель, сидевшей в углу, хлопнул перед ней листы и тихо, очень тихо и мило попросил:

— Переведи.

Девушка переборола порыв непослушания, улыбнулась Хельге, зашипевшей от недовольства этой сценой, и взяла рукопись.

Она вглядывалась в знакомый почерк. Она вспоминала. Не могла разобрать выцветшие знаки. Понимала, что на кухне полно народу, все ждут от неё перевод или хотя бы несколько слов, которые можно связать. Строки плыли перед глазами, листы дрожали. Она почти не различала букв, не представляла, что говорить…

— Как хотите, а я буду ес-сть! — разорвало тишину заявление Лорешинада.

Эльф получил тычок локтем под рёбра от Хельги — для вида, — а потом одобрительную тёплую улыбку от неё же и благодарную — от Тель.

Все замершие в ожидании фигуры зашевелились. И общее внимание как-то нарочито резко перескочило на завтрак.

Тель сидела в углу и маялась. Надо ли говорить, что из всего предоставленного ей текста она не поняла ни слова. Язык не был латынью — ни чистой, ни с примесями. Девушка очень жалела, что у неё нет знаменитой «Энигмы»^[111] — записи казались зашифрованы. При этом важны, ведь на одном из листов нашёлся чертёж проведения Ритуала Сокрытия с комментариями уже другим почерком…