– Может быть, может быть, – согласился парень, – Только тот, кто живет здесь, может рассказать нам.

– А разве здесь кто-то живет? – шепотом спросил Карл.

– Конечно, – убедительно сказал Ковбой. – Прислушайся.

Здесь кто-то точно был. Посторонних звуков было много – только что кто-то вошел в пещеру или не выходил из нее.

– Он хочет, чтобы мы его оставили, – сказал парень, фонарик погас, и Ковбой куда-то исчез. Карл оглянулся, попытался ощупать место руками, но так как было темно, тем более после того, как глаза привыкли к фонарику, он ничего не увидел, только зацепился за торчащий камень и присел на не совсем гладкий выступ.

– Дорожный рэйнджер! – взвыл мальчик, но никто не ответил ему. Он не понимал, куда делся Ковбой и, забыв о том, что не стоит кричать в пещере, продолжил повышать голос. Сверху что-то посыпалось, и, сильно испугавшись, мальчик побежал вперед, не думая о том, что впереди, заботясь о том, что может быть похоронен под каменной грудой, продолжая все так же кричать, вызывая повторные осадки в виде каменной стружки. Достаточно было сделать десяток больших шагов, как он увидел струящийся свет. Карл поспешил к нему, едва заметив силуэт, тесно прижимающийся к стене. Ну, конечно же, это был Волшебник. Он же Чуткий нос. Он де Дорожный рэйнджер. Ему тоже удалось спастись от этого небольшого камнепада.

– Так, когда же мы придем? – растеряно спросил он у силуэта. Тот не сразу ответил, как будто ему что-то мешало это сделать.

– А… – протянул он, – мы уже пришли.

Перед ними в двух шагах был широкий выход. Они поднялись по каменным ступеням, как будто специально выдолбленные гостеприимным троллем, вышли на поверхность, и увидели город. Он зажигал вечерние огни, и становился еще более близким. Это были огни города, который мог стать ТЕМ САМЫМ. Он причудливо моргал, шептал «Я лучший», звал, маня своей отдаленностью и тайной. Карл впервые смотрел на новый город, как спасение, видя в нем живое существо, человека, который примет его, поймет и даст возможность говорить то, что он думает, не прикрываясь. И пока он видел только положительное. «Иди ко мне». «Это лучший город». «Здесь Вам всегда будут рады». «Мы умеем быть гостеприимными».

– Так вот он, – произнес Карл.

Ковбой, как будто что-то хотел сказать, как будто о чем-то не договорил с хозяином этой пещеры.

– Да это он.

Но Кард понимал, что с ним. Он сам был в том же состоянии. Каждый думал о своем – у каждого были свои планы на этот город.

10

– Я должен отлучиться, – сказал Ковбой. – Видишь магазин игрушек «Зайка ищет хозяйку». Встречаемся около входа через два, нет три с половиной часа. Понял?

– Но я хочу с тобой, – сказал Карл, не желая оставаться один.

– Нет, это невозможно, – ответил парень, повторил название магазина и тут же нырнул в переулок.

– А я… – пытался обратить на себя внимание мальчик, но Ковбоя уже не было рядом и только город, новый город был перед ним. Невысокие дома с прямоугольными крышами и шпилями с вертящимися флюгерами на самом верху, центральной площадью с парком скамейками и телеграфом. С бегающими спортсменами, влюбленными и продавцами сладкой ваты. С дорогами с редкими машинами, и детьми, идущими из школы.

Этот город был совсем недалек от его родины и был почти точной копией, и, возможно, нужно было уехать дальше, но мальчик доверял Волшебнику – если ему этот город подходит, то значит и Карлу вполне. Тем более, здесь не было той самой школы с мистером Поком во главе и учениками вроде Денвера и Базилика. Этот город как непопробованное мороженное – пока не лизнешь, не узнаешь, насколько это вкусно.

И тут, как в самой детской сказке, появился мороженщик с передвижным холодильником. И мальчик, почувствовав себя сильным, решил попробовать, каково это – быть Ковбоем.

– Я волшебник, – уверенно говорил Карл, направляясь к мороженщику с широкой улыбкой. – У меня получится.

– У вас утюг, – возбуждено сказал мальчик, пытаясь показать расстройство и изумление на глазах. – Он остался включенным и боюсь, что от вашего дома мало что осталось.

– Но я не включал сегодня утюг, – растеряно проговорил Мистер Улыбка. – И вчера. Я человек холостой, поэтому брюки мне гладят в химчистке, Да и все остальное тоже.

– Я не знаю, но что-то у вас дымится, – настойчиво говорил Карл.

– Что-то? – возбужденно спросил мороженщик, на мгновение задумался, вспоминая, что же это могло дымить, серьезно посмотрел на мальчика, – Что-то! – и побежал в сторону, продолжая говорить «что-то». Карл спокойно открыл морозильник, выбрал брикет с рисунком клубники, и только собирался открыть его, как перед ним возник Мистер Улыбка.

– Решил меня обмануть? – нервно сказал он, хватая мальчика за волосы. – Я живу в этом доме, – показал он на стоящий в двух метрах от них дом, бросающий тень на половину площади, – и, наверное бы, я увидел, если бы он стал гореть. И как только я сразу не понял, что ты меня хочешь надуть. Заставил бежать меня целый квартал. И куда на это смотрит полиция?

– Не надо никакой полиции, – послышался знакомый глас, и мальчик с облегчением вздохнул. Мороженщик ослабил хватку и отпустил мальчика. Ковбой тем временем что-то шептал Улыбке, тот внимательно слушал, кивал, пожимал руку парню, трепал Карла, и не стал забирать мороженое, достав еще одно для Ковбоя (с шоколадной крошкой).

– Ну, хорошо, – сказал он. – Всего доброго… Ох уж эти дети, – и поехал дальше, расхваливая свой товар.

– Рассказывай, – вздыхая, сказал Ковбой, срывая обертку. Мальчик не решался есть мороженое, и был готов побежать за мороженщиком, чтобы извиниться. Но сперва нужно было объяснить спасителю «в который раз».

– Я пробовал договориться, сказал, что у него утюг… А у него дом здесь, вот этот. Вот, если бы его дом был далеко, тогда другое дело, а он совсем рядом. А у тебя так ловко получилось. Что ты ему сказал, а?

– Что у него самое лучшее мороженое в округе, и что я думаю, написать о нем в журнале «Лучшие имена в городе», – быстро сказал Ковбой, беспокойно смотря на часы на магазине игрушек. – Мне пора.

– Но я захотел мороженое, – пытался оправдать себя Карл. – Я думал, что он живет далеко.

– Он захотел мороженое, – пробубнил себе под нос парень, уходя в очередной раз. – Хорошо, что я был недалеко.

Карл снова остался один. Хорошо, что все обошлось. И Ковбой всегда рядом. Только сейчас он действительно ушел и нужно быть осторожным.

– Ничего, попробую в другой раз, – успокоил себя Карл, ступив на покрытую булыжником площадь с каким-то булыжником вместо памятника. Он сел на свободную скамейку, и осмелился развернуть подтаявший брикет.

«Мама, мама» – кричал радостно мальчик в белой курточке и гольфиках. Он бежал к женщине в лимонного цвета платье, радостно размахивая руками. «Зайчик, ты мой» – воскликнула женщина, протягивая ему руки, чтобы обнять. И это мальчик 3–4 лет действительно был похож на зайчика. Он как будто не бежал, а прыгал, да и зубки у него выступали. И когда мальчик, чуть младше Карла, гонялся с алюминиевой банкой по проезжей части, то кричал другому стоящему на «воротах» из кирпичей: «Эдвард не только руки, но и ноги-ножницы, держись?» и банка летела в сторону Эдварда, а тот, растопырив руки, кричал в ответ: «Баллон, не сдуйся!». Девушка, на соседней скамейке, общаясь со своей подругой, использовала, как минимум, три имени (в сочетании с глаголами, что позволяло понять, что это люди) – «Вендетта не пришел», «Катастрофа не выдержала» и «Носорог звонил полчаса». Кафе называлось «Апельсиновый сад» с торчащими в разные стороны деревьями с желтыми плодами. Все правильно. Этого зовут Фазан – из-за яркого «оперения, ту Савраска – по суетливости и нервозности в движениях. А вот этого…

– Тебя зовут… Шагомер… ты меряешь шаги, точно зная, сколько надо пройти.

– Да, наверное, – растерянно сказал мальчик.

– А твоего друга… Орлиный глаз. Он замечает каждый камешек на дороге.