– Не томите, Василий Васильевич, – попросил Соболев.

– У меня несколько новостей, и я не могу сказать, что все они хорошие, – начал Василий Васильевич.

– Говорите, – Андрей побледнел, он заметно волновался.

– Итак, господа, – продолжил Кузнецов, – Вы все так или иначе представляете себе то, что произошло сегодня ночью. Благодаря вашему брату, – Кузнецов слегка поклонился Маше, – нам удалось предотвратить запланированное убийство, причем не только господина Соболева, но и ваше, Андрей Владимирович, и вашей жены. Нам удалось обезвредить группу боевиков, которыми руководила небезызвестная всем вам Вика. Правда, самой Вике удалось скрыться.

– Опять! – досадливо поморщился Соболев.

– Это еще не все, – остановил его Кузнецов, – не смотря на принятые нами меры, ваш брат, Мария Петровна, был тяжело ранен.

– Как! – ахнула Маша.

– Мне очень жаль, – вздохнул Кузнецов, – Вика использовала его как живой щит, она толкнула его под пули.

– Боже мой, – Маша тихо заплакала.

– Он жив? – спросил Андрей.

– Мы можем увидеть его? – осведомился Соболев.

– Вся информация у Сергея Ивановича, – ответил Кузнецов, – насколько я знаю, он объявил журналистам, что господин Шахматов погиб.

Маша посмотрела на Кузнецова блестящими от слез глазами:

– Значит, есть надежда…

– Я предпочел бы не говорить пока на эту тему, – мягко сказал Кузнецов.

– Понимаю, – покорно согласилась Маша.

– У нас с вами есть и еще одна проблема, – Кузнецов обвел взглядом присутствующих, – Александр Дмитриевич, – обратился он к Соболеву, – вы посветили вашего зятя?

– Да мы говорили об обстоятельствах вашей поездки в Австралию и о том, что поиски увенчались успехом, – сообщил Соболев.

– Прекрасно. Андрей Владимирович, хочу вас поздравить, вас и вашу жену. Ее особенно, ведь благодаря ее твердости и уверенности, мы не оставили надежды и неустанно продолжали разыскивать вашего сына.

– Вы его видели? – быстро переспросил Андрей.

– Да, видел. И его, и Валентину, – кивнул Кузнецов.

– Когда мы сможем, – начал Андрей, но Василий Васильевич остановил его:

– Андрей Владимирович, я понимаю ваше нетерпение, но повремените еще немного. Сначала я должен во всем разобраться. К тому же, Валентина вышла замуж.

– Но я не понимаю…

– Видите ли, женщина осталась совсем одна с вашим сыном на руках. Она была в отчаянии. Я вообще не понимаю, как ей удалось скрыться от преследования. Заметьте, она сохранила вашего сына, мало того, она нашла в себе силы позвонить вам. Ведь, если бы не звонок, нам не скоро удалось бы обнаружить ее.

– Боже мой! Как все запуталось! – Андрей без сил опустился в кресло и уронил голову на руки.

– Да, ситуация только усложнилась, – задумчиво произнес Соболев. – Теперь, когда Вика на свободе, не думаю, чтобы она успокоилась.

– Некоторое время ей будет не до вас, уверяю, – сказал Кузнецов, – те, кто вас заказал, по головке ее не погладят. Охота на вас не прекратится, но пока будет затишье, надо им воспользоваться.

– Что вы предполагаете делать? – спросил Соболев.

– Сегодня вечером Сергей Иванович расскажет все подробнее. А пока, вынужден откланяться.

99

Когда Сергею Ивановичу удалось, наконец, отделаться от настойчивых журналистов, он поспешил в главный корпус к доктору Россу. Нашел он доктора с трудом, так как того не было в кабинете. Пришлось вызывать его по телефону. Старенький доктор явился не сразу, так что Сергей Иванович ждал его некоторое время.

– Я приношу вам свои глубочайшие извинения, – поспешил навстречу доктору Сергей Иванович.

– О! Нет! Что вы! – старик выглядел несколько встрепанным, но абсолютно счастливым, – Вы принесли моей клинике известность и славу. У меня же теперь от пациентов отбоя не будет! – воскликнул доктор, – должен признаться, – понизив голос, сообщил он, – мне уже звонили некоторые из моих коллег и поздравляли, – он многозначительно поднял указательный палец, – а так же, – доктор наклонился к уху Сергея Ивановича, – меня поздравили оттуда, – он победно взглянул на собеседника.

– Что же, я рад за вас, – несколько обескуражено произнес Сергей Иванович.

– Кстати, я подумал, это может вас заинтересовать, – таинственно шепнул доктор.

– Что такое?

– Исчез один из моих пациентов.

– Когда? – нахмурился Сергей Иванович.

– Как раз, сегодня ночью…

– Я так и думал. У нее непременно был осведомитель, – буркнул Сергей Иванович по-русски, – но почему он не предупредил ее?

– Что вы сказали? – переспросил доктор.

– Ничего, так… вы не могли бы показать мне медицинскую карту пропавшего?

– Конечно! – важно ответил доктор Росс.

100

Вечером Рита смогла присутствовать при разговоре с Сергеем Ивановичем. Чтобы ее не расстраивать, решили не говорить о Шахматове. Обсуждали, в основном вопросы, связанные с предстоящим отъездом Кузнецов в Австралию. Рита смотрела на Василия Васильевича, не отрывая взгляда:

– Вы его видели? Видели? – шептала она.

– Да, видел. Маргарита Александровна, поверьте, все будет хорошо.

– Когда мы сможем забрать его?

– Существуют некоторые сложности, бюрократического характера, но мы их преодолеем, – убеждал ее Сергей Иванович.

– Но, мой сын по-прежнему в опасности.

– Мы знаем. Он находится под охраной. К тому же, местонахождение вашего сына никому не известно.

– Я ни в чем не могу быть уверена, пока мой малыш не со мной, – повысила голос Рита.

– Дорогая, успокойся, – бросился к ней Андрей.

– Господи, когда же это кончится! – Рита заплакала.

Маша выбежала за доктором.

– Маргарита Александровна, – Кузнецов склонился к плачущей матери, – возьмите себя в руки. Вам еще воспитывать сына, возможно, у вас будут и другие дети. Поберегите себя для них.

Рита неожиданно послушалась и затихла.

– Все в порядке, – сказала она прибежавшему доктору, – Все в порядке, – она улыбнулась Андрею, взяла его за руку, – мы подождем еще, правда? Мы сможем пережить все это…

– Конечно, милая, – Андрей поцеловал жене руку.

– Вы намерены и дальше оставаться в этой клинике? – спросил Сергей Иванович.

Соболев нахмурился и пожал плечами.

– Как вы скажете, так мы и сделаем, – сказал Андрей.

– Не вижу причин, по которым вам следовало бы уехать, если, конечно, Маргарита Александровна не думает иначе. – Предложил Сергей Иванович. – Вторичной попытки нападения не будет, я уверен.

– Мне все равно, – сказала Рита.

– Что говорит доктор Росс? – спросил Андрей.

– О, ваш доктор абсолютно счастлив, – улыбнулся Сергей Иванович.

– В таком случае, мы останемся, – сообщил Андрей.

– Сергей Иванович, – робко начала Маша, – вы ничего не сказали о моем брате…

– Извините, Мария Петровна, я понимаю ваше беспокойство. Но пока ничего определенного сообщить не могу.

– Но, он жив?

– Официально – нет.

– Я понимаю, он сделал много зла. Но даже приговоренным к смерти разрешается последнее свидание с близкими.

– Мария Петровна, – Сергей Иванович подошел к ней сосем близко и взял за руки, – мы делаем все возможное. Но, даже если ваш брат выживет, то, все равно, такого человека, как Борис Петрович Шахматов больше не существует, вы меня понимаете?

– программа защиты свидетелей? – переспросил Соболев.

– Возможно, – ответил Сергей Иванович.

Рита прижалась к Андрею и смотрела со страхом.

– Он что-нибудь говорил? – спросила Маша.

– Когда я наклонился над ним, то подумал, что все кончено, но неожиданно он произнес: «спасите Риту», и еще через мгновение: «я виноват…» – сказал Сергей Иванович.

– Ах, Боже мой, Боже мой! – прошептала Рита.

По щекам Маши побежали быстрые слезинки.

101

В рюкзаке, припрятанном Викой, было все необходимо для отступления: новые документы, одежда, парик и коробка с гримом, были так же наличные деньги и ключи от машины, ожидающей хозяйку на оплаченной стоянке в соседней деревушке. По документам она была английской студенткой. В деревушке остановилась целая группа молодых людей, приехавших заниматься альпинизмом. Таким образом, Вика не вызывала подозрений у местных жителей и представителей правопорядка. Несколько дней перед операцией Вика действительно провела в этой деревне даже ходила со студентами в горы. Остаток ночи она отлеживалась в небольшой пещерке, утром же, переодевшись и приведя себя в порядок, Вика с самым невинным видом направилась в деревню. По дороге она встретила знакомых, с которыми и появилась в деревне, где провела еще несколько дней.