– Когда я укладывала Бориса спать он, и рассказал мне о вашем с Ритой договоре, об этих злосчастных записках со словами Шекспира. Как там: Прощай, и если навсегда, то навсегда прощай… Правда, не все мне было понятно, казалось, что Борис просто бредит. Но когда я вышла от него и увидела тебя под дверью у Риты, когда ты рассказал мне обо всем, я была потрясена! Я была потрясена той чудовищной ложью, на которую решился мой любимый и единственный брат! И, из-за чего? Зачем понадобился ему этот многоступенчатый обман? Я снова ничего не решилась сказать или спросить, да и не до того было. Но ощущение незаконченности, незавершенности ситуации не проходило. И потом, у меня было время подумать обо всем этом, – она вздохнула прерывисто, словно ей не хватало воздуха, крепче сжала руку Андрея. – Только страсть, дикая, необузданная страсть, которую Борис должен был испытывать к Рите, только она могла толкнуть моего брата на такую длительную, сложную игру…

– Погоди, – перебил ее Андрей, – уж не считаешь ли ты, что Борис посмел…

– Я ни на чем не настаиваю, – сказала Маша, – и не делаю никаких выводов. Но я хочу теперь сообщить тебе о главном, – она подобралась и сцепила пальцы, так что побелели костяшки, – когда днем он проспался и вызвал меня к себе, я пришла и принесла ему Ритино письмо. Я не знаю, о чем писала Рита, но, прочитав письмо, Борис страшно разозлился. Он оскорблял меня, попрекал деньгами, грозил оставить нищей и вел себя ужасно. И, если у меня на тот момент оставались какие-то сомнения относительно того, надо ли вам с ним говорить перед отъездом, то, выслушав его, я решила, что встречаться тебе, а тем более Рите с ним не за чем.

Андрей смотрел на нее пристально, он был бледен, лицо его сделалось страшным, глаза загорелись:

– Ты была не права, – выдохнул он, – ты должна была все рассказать мне. И все-таки, поведение твоего брата ничего не доказывает.

– Погоди, это еще не все, – Маша судорожно сглотнула, – когда я уходила, в номер вошла Вика. Я так понимаю, что у них какие-то совместные дела. Потому что перед этим она звонила и он орал на нее, что она должна что-то отменить.

– Вылет, – сказал Андрей, – в тот день вечером Борис с Ритой должны были улететь на остров.

– Ах, вот оно что, – поняла Маша, – в таком случае, я понимаю, почему не последовало никаких немедленных действий с их стороны.

– Конечно, – устало подтвердил Андрей, – это было нецелесообразно на тот момент. Не выгодно.

– К тому же, им в голову не пришло, что ты и Рита находитесь у них под носом, в этой же гостинице, – продолжила Маша. – Возможно, будь у них побольше времени, я не ушла бы так легко от Вики…

– От Вики? – недоуменно переспросил Андрей.

– Да, от Вики, – подтвердила Маша, – узнав у Бориса, что я проговорилась тебе и Рите, Вика хотела устроить мне допрос с пристрастием. Но Борис не позволил. Я тогда подумала, что ему стало неловко передо мной, но потом поняла, что он просто испугался, ему нельзя было попадать в истории, связываться с администрацией гостиницы, властями, и так далее.

– Разумно, со стороны Бориса, – задумчиво произнес Андрей. – Но, что же это получается? – он вскинул голову, посмотрел на Машу и спросил, – Значит, Вика была посвящена во все эти тайны?

– Выходит, что была…

– Я предполагал нечто подобное, – пробормотал Андрей.

– Ты о чем? – удивилась Маша. – Насколько близкими людьми надо быть, чтобы знать друг о друге такое?! Значит, Вика не только телохранитель?

– Маша, – сказал Андрей, – Борис когда-то добыл себе новую игрушку. Она развлекала его, удовлетворяла его прихоти. Борису нравилась ее преданность, и он начал использовать ее по обыкновению. Вот и все.

– Вика его любовница? – ужаснулась Маша. – Но как же тогда Рита? Как же он намеревался соединить этих двух женщин? Боже мой, как все это чудовищно! – воскликнула она и разрыдалась.

– Маша, милая, не надо плакать! Прошу тебя, – уговаривал ее Андрей. – Все образуется, – не очень уверенно говорил он, – а теперь, если ты не против, давай я позвоню Ритиному отцу. Нельзя же сидеть сложа руки.

– Да, да, – всхлипывая, твердила Маша, – звони, скорее звони, может быть, что-то еще можно исправить… О, Боже мой, Боже мой! За что же ты испытываешь нас?! Я виновата! Я! – исступленно причитала она, пока Андрей, торопясь, дозванивался Ритиному отцу.

52

Соболев старший приехал не один, с ним был незаметный Сергей Иванович.

Пока мужчины молча пожимали друг другу руки в прихожей, Маша смотрела на них, опершись на дверной косяк, газа ее были уже сухими, хотя она до сих пор сжимала в руке платок.

Соболев старший сердечно поздоровался с ней, представил Сергея Ивановича, как человека компетентного. Пока Андрей варил кофе, Маша вкратце повторила свою историю. Теперь она говорила спокойно и более последовательно. Сергей Иванович изредка задавал вопросы, она отвечала. Соболев молча слушал.

Когда Маша закончила рассказывать, Сергей Иванович, подумав немного, сказал:

– Итак, насколько я понял, ваш брат полностью отошел от дел?

– Да, он передал управление Андрею, когда заболел и собирался ехать в Швейцарию, – ответила Маша.

– Я ушел из компании, – добавил Андрей.

– Давно? – заинтересовался Сергей Иванович.

– Год назад.

– Не мое дело, конечно, – равнодушно поинтересовался Сергей Иванович, – но какова причина?

– Учитывая обстоятельства, я не мог оставаться в фирме, основателем и фактическим владельцем которой был Борис Петрович, – Андрей опустил голову.

– Да, – протянул Соболев, – намудрил ты, Андрюша! До сих пор не могу понять: ты принимал помощь от человека постороннего: учился у него, работал на него. Сам измучился, Риту измучил. Все твои принципы эти, идиотские. Неужели же, нельзя было изначально обратиться ко мне? Скольких бед удалось бы избежать…

– Вы сами ответили на свой вопрос, Александр Дмитриевич, – ответил Андрей, – Шахматов был для меня посторонним человеком. Я ничего у него не просил. Он нуждался во мне так же, как и я в нем. А вы – отец девушки, которую я люблю, я не мог позволить себе прийти к вам с пустыми карманами.

– Ладно, оставим это, – отмахнулся Соболев. – Что ты думаешь, Сережа обо всем сказанном?

– Что я думаю? – Когда Сергей Иванович говорил, он имел привычку чуть прикрывать глаза. – Я думаю, что доказательств у нас нет никаких, кроме весьма эмоционального рассказа уважаемой Марии Петровны. Далее, – он жестом руки остановил Андрея, который порывался что-то сказать, – нет ничего проще, найти господина Шахматова, если он все еще сидит на своем замечательном острове. Но, если господин Шахматов не пригласит нас с вами в гости, то мы, на сегодняшний день, не имеем никаких оснований для насильственного вторжения на территорию, которая по закону является частным владением; и доступ туда должен быть санкционирован соответствующими органами.

– Что же нам делать? – спросил Соболев.

– Кое-что можно сделать. И я постараюсь пока хотя бы выяснить, где находится Борис Петрович, а так же, таинственная Вика. Кстати, ее фотография есть у кого-нибудь?

Маша пожала плечами и отрицательно мотнула головой.

– В таком случае, мне понадобиться, чтобы вы помогли составить фоторобот этой женщины.

– Но ведь это все время! Время! – простонал Андрей.

– Что вы предлагаете? – спросил Сергей Иванович.

– Надо ехать туда, немедленно! – сказал Андрей.

– Прекрасно! Поезжайте, – разрешил Сергей Иванович. – А что если, Шахматов никакого отношения к похищению вашей жены не имеет?

– Сережа, – перебил его Соболев, – не пора ли обратиться в Интерпол? Не нравится мне эта история…

– И мне не нравится, – согласился Сергей Иванович. – Но мне нужны хоть какие-то факты.

– Надо найти Валентину, – неожиданно предложила Маша.

– Кого? – спросил Сергей Иванович.

– Сиделку Бориса, – пояснила Маша. – Она ухаживала за ним в клинике, когда он был болен. Возможно, она знает что-то.