Изменить стиль страницы

ХРИСТОС В ГЕФСИМАНСКОМ САДУ[295]

Перевод П. Стрижевской

Бог умер! Небеса пусты…

Плачьте, дети! У вас нет отныне отца…

Жан-Поль[296]
I
Когда Господь, ничьим участьем не согрет,
На предавших друзей взирал с немым упреком
И к небу воздевал в отчаянье жестоком
Худые длани, как отвергнутый поэт,
Он посмотрел на тех, кому нес веры свет,—
Там каждый мнил себя властителем, пророком,
Но пребывал меж тем в животном сне глубоком,—
И изнемог Господь и крикнул: «Бога нет!»
Дремали все. «Друзья, вы эту весть слыхали?
Мой лоб в крови, меня ждут беды и печали,
И свода вечного коснулся я челом!
О, бездна! Бездна! Ложь, обман мое ученье!
Не освящен алтарь, нет в жертве искупленья…
Нет Бога! Бога нет!» Все спали крепким сном!
II
Твердил он: «Все мертво! Пустыня — мирозданье;
Я обошел весь свет, по млечным брел путям,
К истокам вечных рек меня влекло скитанье
По серебру воды и золотым пескам,—
Везде безжизненных земель и вод молчанье,
Лишь океан валы вздымает к небесам,
Покой межзвездных сфер тревожит их дыханье,
Но разума — увы! — не существует там.
Я божий взор искал, по впадина глазная
Зияла надо мной, откуда тьма ночная
На мир спускается, густея с каждым днем;
И смутной радугой очерчен круг колодца,
Преддверье хаоса, где мрак спиралью вьется,—
Во мгле Миры и Дни бесследно гибнут в нем!»
III
«Неумолимый Рок! Страж молчаливой дали!
Необходимости непобедимой лед!
Твои шаги простор вселенной охлаждали,
Когда немых снегов ты совершал обход;
Ты ведал, что творил: светила угасали,
За солнцем солнца вдруг лишался небосвод;
Дыханье вечное ты передашь едва ли
От мира мертвого тому, что вновь придет…
Отец мой! Твой ли дух мной правит вездесущий?
И вправду ли дана тебе над смертью власть?
Ужель когда-нибудь тебя заставит пасть
Сей ангел ночи, нас во мраке стерегущий?
Я осужден один страдать во тьме ночной.
Увы! — коль я умру, то все умрет со мной!»
IV
Никто не приходил прервать его мученье,
Он сердце изливал напрасно в тишине;
В Солиме[297] лишь один не пребывал во сне,—
Господь к нему воззвал, моля об избавленье:
«Иуда, — крикнул он, — оставь же промедленье,
Спеши меня продать, спор кончи о цене,
Я им не нужен, друг! Скорей явись ко мне,
Осмелься совершить хотя бы преступленье!»
Но шел Иуда прочь, насуплен и угрюм,
Раскаянье и стыд его терзали ум
И скорбь, что дешево он совершил продажу…
И только лишь Пилат, оторванный от дел,
К страдальцу жалостью проникся и велел
Охране наконец: «Безумца взять под стражу!»
V
Он тот безумец был, в ком вечное горенье,—
Забытый, к небесам вознесшийся Икар,
Он — Фаэтон[298], его сжег солнечный пожар,
В нем Аттиса[299] творит Кибела воскресенье!
Авгур[300] отыскивал в утробах птиц знаменье,
И почву опьянял бесценной крови дар,
И на своей оси земной крепился шар,
Олимп над бездною склонился на мгновенье.
«О, не таись, Амон-Юпитер[301], от меня,—
Воскликнул Кесарь, — чей он ангел, тьмы иль света?
Кто послан нам, ответь! Он бог иль сатана?»
Оракул не давал правителю ответа…
Могла быть лишь тому известна тайна эта,
Кем глина мертвая душой наделена.

ЗОЛОТЫЕ СТИХИ

Перевод А. Ревича

Что же! Все в мире чувствует.

Пифагор[302]
Подумай, человек! Тебе ли одному
Дарована душа? Ведь жизнь — всему начало.
Ты волей наделен, и сил в тебе немало,
Но миру все твои советы ни к чему.
Узрев любую тварь, воздай ее уму:
Любой цветок душой природа увенчала,
Мистерия любви — в руде, в куске металла.
«Все в мире чувствует!» Подвластен ты всему.
И стен слепых страшись, они пронзают взглядом,
Сама материя в себе глагол таит…
Ее не надо чтить кощунственным обрядом!
Но дух божественный подчас в предметах скрыт;
Заслоны плотных век — перед незримым глазом,
А в глыбе каменной упрятан чистый разум.

АЛОИЗИУС БЕРТРАН

Перевод Е. Гунста

Алоизиус (настоящее — имя Луи-Наполеон) Бертран (1807–1841). — В истории французской литературы известен как создатель очень важного для нее жанра — стихотворения в прозе. Жизнь поэта прошла и глухой бедности; единственная его книга — «Ночной Гаспар. Фантазии в манере Рембрандта и Калло» — была издана посмертно, в 1842 году. Она состоит из лирических зарисовок, сюжет которых — нравы, искусство, поверья разных стран Европы в излюбленные романтиками времена средневековья и Ренессанса. Нередко здесь неожиданный поворот ситуации вскрывает истинную суть призрачной и таинственной картины. Истина порой оказывается зловещей: ведь Ночной Гаспар, мнимый автор «Фантазий», — не кто иной, как дьявол. Отделанные с великой тщательностью, оттеняющие прихотливость вымысла тонким юмором, эти миниатюры послужили моделью для «Стихотворений в прозе» Бодлера.

вернуться

295

Христос в Гефсиманском саду. — В Евангелии рассказывается, что в ночь перед распятием Иисус пришел с учениками «на место, называемое Гефсимания… Тогда говорит им Иисус: душа моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со мною. И, отошед немного… молился и говорил: „Отче мой! если возможно, да минует меня чаша сия; впрочем, не как я хочу, но как ты“. И приходит к ученикам, и находит их спящими, и говорит Петру: так ли не могли вы один час бодрствовать со мною?» (От Матфея, XXVI, 36–40).

вернуться

296

Жан-Поль — псевдоним Иоганна Пауля Рихтера (1763–1825), немецкого писателя, которого романтики почитали как своего предшественника.

вернуться

297

Солим — Иерусалим.

вернуться

298

Фаэтон — в греческой мифологии сын бога солнца Гелиоса; он умолил отца позволить ему править солнечной колесницей, но слишком приблизился к земле, воспламеняя ее, и был испепелен молнией Зевса.

вернуться

299

Аттис — малоазийское божество умирающей и воскресающей природы, возлюбленный Кибелы, великой Матери богов; после смерти был превращен ею в сосну.

вернуться

300

Авгур — в Древнем Риме жрец, гадавший по полету птиц и внутренностям жертвенных животных.

вернуться

301

Амон-Юпитер. — В поздней античности египетское верховное божество Амон-Ра отождествлялось с Юпитером.

вернуться

302

Пифагор (ок. 580–500 гг. до н. э.) — греческий математик и философ. С его именем связывается, в частности, учение о вечном круговороте душ, не исчезающих со смертью людей, но переселяющихся в другие существа и предметы.