- А может... ну, встретимся? Походим... Я ничего тебя спрашивать не стану, не бойся!

- Я не боюсь, Колюня,- называя его прежним именем, сказала Оля.

- А чего ж тогда?

- Я другого люблю. Я жена ему.- Она прямо посмотрела ему в лицо.

- А-а-э!.. Там? Ну, молчу!.. И про нас ему рассказала? Ну, про слова твои, обещание? И он, гад, как ни в чем?-Коля перевел дыхание.- Ну, ясное дело. Надо было мне тебя перед призывом... Помнишь?

Оля покраснела, отвернулась и позже, собравшись, ответила:

- А я бы встретила его там и возненавидела тебя теперь - раз уж так случилось, так и было бы. Это судьба, Колюня. Я люблю его. И сейчас на мне греха нет. А тогда был бы.

- А он что, бросил тебя? Гад он грязный! Кончил бы его!..- Барьерчик под его руками скрипнул.

- Полюбишь -все поймешь,- тихо сказала Оля и не сдержала вздох, и Коля поднял голову, посмотрел на нее.- Ты еще не любишь, Колюня. Жизнь нас с ним развела. И с тобой тоже. Потом простишь меня, когда полюбишь.

- Я еще приду? - Коля задержался у порога.- Можно?

- Заходи, если хочешь.- Она подождала, когда он уйдет, и, с трудом поднявшись, закрыла дверь. И стало тихо.

Наш гений зреет в тиши собственных пространств и времен.

Вполглаза, прислушиваясь к дыханию своего дома, спали матери.

Оля заснула под утро, устало, не расслабляясь лицом, сведя брови, и сны у нее были короткие, обрывистые. И утром, разбирая почту, отштемпелевала свое письмо, не переписав его. А Вадик вернулся домой поздно, дома все уже спали, но до утра ворочался, не мог уснуть, изнемог в борьбе с подушкой.

А Машка среди ночи внезапно проснулась и тихо встала, взяла бумагу, краски и ушла на кухню.

Лучше всех спал Витька. Сразу же провалившись в нестрашный колодец, он все падал и падал в него, а потом его обступила тьма, и он, как ночная птица, полетел в ней, размахивая руками. Все дневные разговоры, лица, мельком и пристально рассмотренные днем,- все возвращалось к нему в этом полете. И только по тому, как тяжелело его тело, Витька знал, что все увиденное останется с ним навсегда.

-Я не позволяю тебе, слышишь? - крикнула мама и бросила только что закуренную сигарету в пепельницу.

Машка сидела, сложив руки между коленей, и смотрела в пол - мама сразу же запретила ей вмешиваться,- Это даже... не романтика! Это глупость! Это!..

- Я должен поехать,-тупо повторял Вадик, Они спорили уже второй час, с той минуты, как он объявил что уезжает не на юг, а к Оле, и объяснил, почему. Мама дала ему высказаться и теперь все время повторяла и повторяла: "Не позволяю!"

- Вадик!-Мама тронула его за руку.- Это глупость: вместо Кавказа провести отпуск в том городишке, или что там, деревня?

- Я должен поехать. Ты же читала?!

- Ну и что я прочла? - Мама схватила короткое Олино письмо, заглянула в него, потом взяла Витьки ну бумажку: "Оля круглый день плачет, а ты не пишешь, дорогой друг Вадик. Приезжай, а то она помрет на днях. Мне очень понравились марки..." - прочла она.- Это так... неестественно. Этот мальчик пишет одно, Оля пишет другое,.. Ну, хорошо, я скажу: я боюсь, что тебя там попросту женят! Ты не знаешь женщин, Вадик, это такие хитрые и расчетливые существа!..

- И ты? - подала голос Машка.

- Замолчи! - крикнула на нее мама.- Я не против того, чтобы ты женился, нет! Но подожди! Да, сынок, я понимаю - два месяца рядом, это много. Но жизнь прожить - это не поле перейти...- И когда Вадик скривился, она пояснила: - Ведь ты мне рассказывал, вы шли через поле, ну, помнишь?..- И Вадик покраснел - все сейчас оборачивалось против него и Оли, а Машка опять встряла:

- Мама, не пошли!

- Выйди! - зло сказала мама. Машка поднялась и ушла из кухни в комнату. Мама закрыла за ней дверь,- Вадик! - Мама обняла его, прижалась головой к щеке.- Я все видела - ты влюблен в нее, конечно. Я не спорю! Она славная, милая, но подумай, она девочка, провинциалочка, без образования, без желания учиться...

-- Она не хочет учиться просто ради диплома,- с тоской промямлил Вадик.- Почему ты все видишь не так, а иначе?

- Я знаю жизнь,- мама горько усмехнулась.- И поэтому не позволю тебе ехать туда.

- Я должен поехать,- почти неслышно произнес Вадик.- Я поеду за ответом. Это не ее письмо, я знаю.

- Хорошо. Ты поедешь, но после того, как вернешься с юга. У тебя будет еще несколько дней. Что такое три недели, если у вас серьезные чувства?- У нее даже голос зазвенел от сдерживаемой улыбки.

- Я поеду сейчас,- пробормотал Вадик.- Три недели ничего не изменят "в чувствах", как ты говоришь, но зато я ее предам. Мама, это нечестно.- Он взял письмо. "Так вышло... Не поминай меня лихом..."

- А если ты считаешь, что вот это ее письмо - зов, то почему бы мне не считать, что это письмо нечестный прием? Что тебя заманивают? Потому что она молодая и интересная женщина,- отвечая на молчаливый вопрос, сказала мама.- И тебя... м-м, влечет к ней. И там ей ничего не стоит соблазнить тебя,- Мама покраснела. Вадик тихо засмеялся.- Что смешного я сказала?

- Ужасно, мама! "Соблазнить"! Я поеду. Ну что, мне еще раз сказать: "Я ее люблю!" Я повторю - я ее люблю.

- Не верю, что ты любишь ее, не верю!.. Любовь!.. Она основывается на чем-то идеальном в человеке, пусть крошечном, но идеальном. А ты... рохля. Профессионально подготовленная, но рохля. Тебя можно полюбить, только разглядев... А она просто расчетливая девица. Да! Да, Вадик! Ты добрый, ты мягкий, тебя так легко взять в руки... Не обижайся, кто еще тебе это скажет? Но, пойми, брак - это не только радость... близости. Это ответственность, это... ну, ты понимаешь - сотни проблем! И рано или поздно женщина и мужчина становятся, как бы партнерами по общему делу - я говорю о семье, и тогда важнейшими качествами становятся человеческие качества, богатство души, идеальное, понимаешь? А вы с этой девушкой люди совершенно разного уровня! Она просто не поймет твои богатства! Не возражай, я еще не кончила. У вас будет типичный мезальянс, да! Ну, что может дать тебе она, Оля? С ее кругозором, интересами? Да у вас просто несовместимые понятия о счастье!

- Откуда ты знаешь? Что ты знаешь о том, какой она человек? Что ты знаешь о том, что мы пережили вместе?

- Ах, да что же это такое вы там пережили? Смерть? Войну? Какие испытания? Ах, Вадик, оставь! В наше спокойное и благополучное время нужно так осторожно думать о... м-м, любви.

- Мне не надо думать, мама! Не надо! Я чувствую!

- Да что же ты можешь чувствовать, Вадик? - Мама усмехнулась.- У вас обыкновенный каникулярный роман. Репетиция того, на что вы оба способны. Я не сужу тебя, милый, это все так естественно и нормально, но так несерьезно! Поверь, твое счастье еще впереди. А если ты сейчас женишься, ты попадешь в западню.

- Почему?

- Ты еще не взрослый мужчина. И не улыбайся, пожалуйста. Тем, о чем ты думаешь, ничто не определяется. Ты еще рохля.

- То я гранит, то я рохля!.. Понимаешь, я хочу быть счастливым, сейчас, немедленно. Я могу быть им с Олей. Я знаю это, я чувствую.- Вадик закурил, закашлялся.- Я не могу тебе всего объяснить, не умею, но я чувствую!..

...Утром его разбудил телефонный звонок, громкий в пустой квартире, смешал сон в хаос - мимо проплывали знакомые и незнакомые лица, и Вадик во сне оборачивался на Олю, вернее, гуда, где она должна была стоять, и чувствовал улыбку на своем лице... Картавый голосок Сашки Шимблита, рабочий день которого уже начался (и надо все делать в темпе, в темпе!), сообщил, чтобы сегодня же Вадик получил деньги - и заработок и премию - и быстрей, быстрей! - немалые деньги, показалось Вадику, когда он взял их в руки и нес домой и радовался всему на свете, а внизу в подъезде, достав почту, он увидел Олино письмо, которое терпеливо и улыбчиво ждал уже два дня: тот странный телефонный звонок еще не всколыхнул его - Вадик подумал, что Оля просто задерживается, соскучилась по дому, вот и задерживается, и он еще побурчит по этому поводу,- но все равно скоро приедет. И все планы, которые он нафантазировал, еще танцуя с нею в ресторане, легкой, чуткой, красивой, и в последние дни привел в соответствие с обыкновенной жизнью, в которой не так уж много музыки, изысканной еды и, кажется, часов безраздельного умиротворяющего уединения вдвоем,- все планы, которые он выстроил для них, рухнули: он распечатал конверт, улыбаясь, в подъезде, прочел письмо и Витькину записочку и растерялся - так внезапно над ним грянул гром.