Это суждение, а также вывод, что резервы работоспособного гражданского населения с конца 1938 года снизились на 12 процентов или более, в декабре 1941 года привели MEW в выводу, что Германия оттянула из промышленных и сельскохозяйственных трудовых ресурсов чересчур много людей. В результате она вынуждена будет в течение зимы демобилизовать людей, чтобы не начать кампанию 1942 года с куда меньшими материальными ресурсами, чем в 1941 году.

В июне 1942 года Отделение противника признало, что его прогноз был неверен, что в 1941/42 году демобилизация для пополнения армии промышленных рабочих не проводилась. Возросшее число трудящихся женщин, использование иностранных рабочих, эксплуатация военнопленных позволили Германии начать 1942 год с тем же самым числом рабочих, что и 1941-й. Однако отделение доказывало, что гражданские трудовые ресурсы стали менее производительными, нежели ранее.

В 1941/42 году производство продуктов питания было более легкой темой для Отделения противника. Снижение производства и потребления в течение первых шести месяцев 1942 года для отделения было очевидно. В июне оно оценивало, что средний уровень потребления в Германии не превышает 2000 калорий, в то время как рабочим, занятым тяжелым физическим трудом, требуется не менее 3000 калорий. Оценка объясняла это снижение менее чем удовлетворительным урожаем 1941 года и сокращением импорта. Оно также сообщало, что и в грядущем году следует ожидать, что ситуация в Юго-Восточной Европе и на Украине не изменится. Отделение заключило, что Германия практически целиком зависит от собственного производства пищевых продуктов, в то время как ей грядет нехватка трудовых ресурсов, машин и удобрений.

К концу года разведывательная ветвь MEW исправно донесла, что потребление пищевых продуктов значительно возросло, рацион рабочих, занятых тяжелым физическим трудом, возрос с 2500 до 3000 калорий на человека. В результате Отделение противника сообщило, что по всем признакам Германия практически оправилась от пищевого кризиса, надвигавшегося в начале года.

В течение войны основной заботой MEW и Отделения противника было немецкое снабжение нефтью. Согласно оценке за июль 1941 года, при сохранении текущей интенсивности боевых действий потребление нефти на вражеских и оккупированных территориях потребует увеличения поставок на 250 тысяч тонн ежемесячно. Через восемь месяцев имеющиеся в распоряжении Германии два миллиона тонн будут исчерпаны, и рейх не сможет поддерживать интенсивность боевых действий, если только не сможет перехватить или извлечь из обращения около 2850 тысяч тонн нефти. В августе оценка ежемесячного расхода достигла 375 тысяч тонн, и в результате MEW отметило, что "представляется весьма вероятным, что пролонгация русской кампании еще на несколько месяцев благодаря влиянию на нефть скажется на военном потенциале Германии или ее стратегической мобильности, а то и на том, и на другом сразу".

Как оказалось, немецкие войска в 1941 году не слишком страдали от нехватки нефти, и Генеральный штаб не прибегал к ссылкам на нехватку нефтепродуктов в качестве оправдания поражений. Но и британская разведка, и немецкие официальные лица осознали, что в 1942 году все будет обстоять совершенно иначе. Основываясь на анализе MEW, JIC в марте 1942 года уверенно предсказал, что основной удар гитлеровцев в летнем наступлении будет направлен на юг, к советским месторождениям нефти. Изданная весной директива Гитлера № 41 требовала, чтобы летнее наступление было направлено на юг и, помимо прочего, предусматривало захват советских месторождений нефти.

Установить подобную взаимосвязь между нефтяной ситуацией и стратегией Германии удавалось не всегда. Так, "с декабря 1942 года и до середины 1943-го ситуация с нефтью в Германии сложилась воистину критическая, но власти не смогли выявить ее воздействия на немецкую стратегию"[46].

ЧАСТЬ III

В ЭПОХУ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ И ПОСЛЕ

ГЛАВА 13

НОВЫЕ АНТАГОНИСТЫ

Признаки раскола среди союзников наметились еще до исхода Второй мировой войны. В феврале 1945 года на Ялтинской конференции союзники изложили свои несхожие воззрения на послевоенную политическую систему в Польше. В июле 1945 года на Потсдамской конференции Соединенные Штаты противостояли давлению Советов, требовавших признать насажденные Советами правительства Румынии, Венгрии и Болгарии.

В последние годы десятилетия за этими разногласиями последовали даже более серьезные диспуты: должен ли Советский Союз вывести свои войска из Ирана (1946), по поводу событий в Турции и Греции (1947 и 1948) и еще более острые — по поводу Берлина (1948). Затем в 1950 году США и Британия пустили в ход войска, чтобы воспрепятствовать вторжению Северной Кореи в Южную, в то время как Сталин поддерживал Северную Корею и Китай оружием и словами. Союзники времен Второй мировой войны стали антагонистами и потенциальными врагами.

Окончание войны и изменение международного расклада сил сказались на разведывательной деятельности и Востока, и Запада. Британия распустила Исполнительный комитет специальных операций (Special Operations Executive, SOE), передав часть подразделений организации и часть персонала в SIS, Министерство экономической войны (Ministry of Economic Warfare, MEW) и Исполнительный комитет политической войны (Political Warfare Executive). Британия сохранила SIS, службу госбезопасности (Security Service) и агентства военной разведки, а также Объединенный разведывательный комитет (Joint Intelligence Committee, JIC). В 1946 году она учредила Объединенное разведывательное бюро (Joint Intelligence Bureau) с целью координации оборонительной разведки.

Соединенные Штаты расформировали Управление стратегических служб (Office of Strategic Services, OSS). План Донована по учреждению послевоенного Центрального разведывательного агентства представлял угрозу и для агентств военной разведки, и для Дж. Эдгара Гувера, надеявшегося, что его Бюро специальной разведывательной службы (Special Intelligence Service) времен Второй мировой войны, ориентированной на Латинскую Америку, будет дан мандат на всемирную деятельность. Утечка информации в газеты, настроенные против администрации Рузвельта-Трумэна, привела к тому, что в статьях новое агентство окрестили "Супергестапо", которое будет "шпионить за всем миром и нашим собственным населением".

20 сентября 1945 года президент Гарри Трумэн подписал приказ № 9621 "О ликвидации канцелярии стратегических служб и перераспределении ее функций", упразднивший OSS с момента "открытия дел 1 октября 1945 года". Тот же приказ передавал отделения исследований, анализа и интерпретации Госдепартаменту, где они были объединены во временную службу исследований и разведки (Interim Research and Intelligence Service). Остатки OSS были переданы военному министерству, где стали Подразделением стратегических служб (Strategic Services Unit). В то же самое время Трумэн велел госсекретарю Джеймсу Бирнсу учредить новую организацию для координации внешней разведывательной деятельности.

Старания Бирнса привели к тому, что 22 января 1946 года Трумэн подписал директиву, учреждавшую Национальную разведывательную администрацию (National Intelligence Authority, NIA) и Центральную разведывательную группу (Central Intelligence Group, CIG) и назначавшую директора центральной разведки (Director of Central Intelligence, DCI). Директива наделяла DCI через CIG ответственностью за "согласование и оценку разведывательных данных по вопросам национальной безопасности". CIG также получила сформулированную в расплывчатых выражениях санкцию на внешнюю разведывательную деятельность.

В 1947 году, в результате пересмотра представлений об аппарате национальной безопасности, необходимом в послевоенную эпоху, CIG уступила место Центральному разведывательному управлению (Central Intelligence Agency, CIA). Согласно Акту о национальной безопасности 1947 года основной задачей ЦРУ должно было стать согласование и оценка разведданных, собранных другими спецслужбами (т. е. военными). Однако в числе прочего акт уполномочивал управление осуществлять деятельность, "представляющую общий интерес", а также "другие функции и обязанности, связанные с разведывательной деятельностью, влияющей на национальную безопасность, как может указывать время от времени Национальный совет безопасности (National Security Council)". Последняя оговорка, аналогичная оговорке в директиве Трумэна, учреждавшей CIG, также позволяла новому агентству заниматься внешней разведкой. Законопроект также категорически возбранял ЦРУ заниматься внутриполитической деятельностью.