— Как это — уполз? — недоверчиво спросил один из рабочих. — А как же купол? Все ж знают, что туда-то пройти можно, а обратно дороги нет. Его ж вроде для того и делали…

— Вот этого не скажу. — Фрай задумчиво потёр щёку. — Похоже, с барьером случилось что, раз он оттуда выбраться сумел.

— А как это — ноги обморожены? Не зима ж на улице, поди.

— И этого тоже не знаю. Может, за Стеной холод лютый? Ты знаешь? Я — нет. И, надеюсь, никогда не узнаю. — Фрай поднялся, сделав перед тем солидный глоток пива из кружки. — Ладно, хватит. Я уж сутки не спал. Сами всё увидите. Не вечером, так на крайний случай завтра поутру его светлость уж точно здесь будут.

Народ, возбуждённо переговариваясь, принялся расходиться.

— Кого привезут-то? Прослушал я. — Джош тронул за плечо знакомого ему подмастерья.

— Говорит, дхарга поймали.

— Дхарга? Так это ж сказки, вроде?

— Сам ты сказки. Мой папаша, когда я ещё под стол ходил, как-то раз… ой, всё, пока. Вон мастер Григ стоит, меня высматривает. Сейчас наваляет по первое число.

Подмастерье бегом бросился к своему хозяину, не забыв состроить озабоченное выражение лица.

Джош в некоторой задумчивости направился к выходу, еле сумев по дороге увернуться от здоровенной телеги, груженной бочками с пивом. Стена. Вот так история. Он неоднократно расспрашивал о ней Миртена, но вразумительного ответа ни разу не получил. Построили её в незапамятные времена, и сложена она из огромных валунов, как говорят, потрескавшихся и заросших мхом от старости. В ней не было ворот, и тянулась она от горизонта до горизонта. И над Застеньем висел купол. Серовато-синий и почти незаметный в солнечные дни, а ночью по нему нередко пробегали всполохи молний. Купол этот создали могущественные маги, каких уж нет нынче, специально для того, непонятно для чего. Вот здесь начинались загадки. Миртен усердно учил Джоша грамоте, обещая ему, что когда обучение будет закончено, он допустит его до чтения редкостных книг, которые хранились в библиотеке, и там-то Джош и найдёт ответы на свои вопросы. А сейчас лекарь советовал ему не забивать голову глупостями и больше думать о правилах правописания, а не о тех вещах, которые его пока что не касаются.

Пропустив перед собой очередную партию носильщиков, юноша миновал ворота и вышел в город. Вообще-то Хартворд был не городом, а просто большим замком, построенным для защиты границ королевства от нападения из-за Стены. Нападения, которого на памяти Джоша, да и более старшего поколения, никогда не случалось. Хартворд окружало два кольца крепостных стен: одно собственно замковое, другое — внешнее — ограждало большое поселение, которым крепость обросла с течением времени. Это-то поселение и именовалось в обиходе «городом». Здесь располагались лавки, мастерские, жилища ремесленников, стражников и купцов, улицы и переулки, имелась даже рыночная площадь — так что, по большому счету, Хартворд вполне мог претендовать на роль небольшого городка.

Выйдя из ворот и свернув налево, Джош сразу попал на довольно широкую улицу, именуемую обычно Замковой, поскольку, с небольшими перерывами, она обегала вдоль всего кольца внутренних крепостных укреплений, и, потратив, наверное, с час времени, получилось бы с другой стороны неспешно подойти к тем же воротам.

Почти перед воротами, опять же чуть левее от выхода из замка, располагалась местная достопримечательность: площадь, добрую половину которой занимало озерцо с холодной и относительно чистой водой. Рек в округе никаких не было и наличие здесь озера считалось чудом и манной небесной для всех жителей города. Боги, по мнению Миртена, к этому отношения не имели, и на вопрос Джоша о том, как здесь появилось это озеро, он отвечал коротко: родники. Особой заботы о чистоте воды хартвордцы не проявляли — купались, поили лошадей, мыли кастрюли, стирали бельё и тут же набирали воду для приготовления пищи. Только сила подземных источников спасала озеро от неминуемого превращения в грязное и заросшее болотце.

Здесь же на площади, примыкая к крепостной стене, высился большой деревянный помост с виселицей. Виселица не оставляла сомнений по поводу его основного назначения, хотя нередко это сооружение использовалось и во вполне мирных целях: для зачитывания указов его светлости Рутвена Беркли, графа Хартворда, а также для выступления скоморохов, фокусников и разного рода заезжих артистов во время нечастых всенародных праздников.

Мельком глянув на виселицу — слава богам, нынче она пустовала, — Джош обогнул озеро и углубился в Замковую улицу. Здесь было на что посмотреть, хотя Джош и видел всё это не единожды: многочисленные лавки и мастерские, на первых этажах которых выставлены образцы товаров, а у дверей нараспев зазывали покупателей подмастерья и иногда — жёны или дочери владельцев; открытые пекарни, из глубины которых доносились горячие запахи сладких булочек; кабаки и таверны со звуками музыки, смехом и звоном посуды.

Рабочий день находился в самом разгаре, а лавки и питейные заведения обычно открывались ближе к вечеру, но толпы народа, прибывшие в замок, диктовали свои условия. Постоялые дворы были забиты приезжими; продавцы и покупатели, нищие и наёмные солдаты, подозрительные типы с кинжалами в кожаных ножнах, приличные горожанки, размалёванные девки и нищие заполняли улицу до отказа.

Пробираясь через толпу, поругиваясь и отпихивая ногами наиболее настырных дворняг, Джош наконец-то добрался до рыночной площади. Народу здесь толпилось не меньше, но пространство, слава богам, было пообширнее. Джош перевёл дух. И тут же в сердцах чертыхнулся. Буллит. Сволочь. Стоит и пялится прямо на него и пройти мимо, не столкнувшись нос к носу, не получится.

Буллит служил наёмником — всё время, сколько Джош себя помнил. И он всегда не давал Джошу прохода. Без повода, по причине свинского своего характера. Буллита в замке не любили. Склочный, неопрятный и вечно небритый тип в видавшем виды чёрном кожаном камзоле, о который он имел обыкновение вытирать руки.

Вытирай, не вытирай, подумал Джош, без толку. Вонючка.

Сделав вид, что он не увидел тощую фигуру Буллита и старательно высматривая что-то в лавке напротив, Джош попытался незамеченным пройти мимо. Но безуспешно. Подножка — и он со всего маху шлёпнулся носом прямо в лужу на мостовой.

— Какого чёрта?! — взвился Джош, стремительно поднявшись с колен, но не тут-то было. Крепкие пальцы Буллита с вечно грязными ногтями цепко держали его за воротник. Буллит был худ, как сама смерть, но жилист и очень силён.

— Куда спешим, малыш? Что ж ты неаккуратно-то как. Под ноги смотреть надо. — Длинная щель на лице Буллита, которая заменяла у него рот, раздвинулась в ухмылке.

— Отпусти.

— Да как же отпустить-то? А вдруг опять споткнёшься. Давай провожу тебя. Куда идём? И в карманах что-то позвякивает, надо же.

Буллит потянул его в проулок между домами. Там валялись какие-то корзины и сломанные ящики.

Вот олух я, промелькнуло в голове Джоша. В кармане у него действительно имелось несколько медяков, а он засунул туда ещё и ту странную монету, что дал ему мастер Гербер. Улучив момент, Джош с силой крутнулся под рукой Буллита, благо тот был на голову его выше, попутно врезав носком сапога ему по голени. Увы. На мгновение наёмник ослабил хватку, но лишь для того, чтобы наотмашь ударить Джоша по лицу. Ошалев от боли — удар пришёлся прямо по носу, — Джош без разбора принялся месить кулаками пространство вокруг себя.

Вдруг чья-то рука схватила его за запястье.

— Стоп. Да успокойся. Буллит, лапы убери. Опять на неприятности напрашиваешься?

Затёкшим глазом Джош глянул через плечо. Рядом стоял Финн, торговец с рыночной площади. В красном кожаном колете с металлическими бляхами. Ишь ты, хмуро подумал Джош, как солдат на параде вырядился.

Наёмник разжал пальцы и неспешно положил руку на рукоять меча, висевшего у него на поясе. С другой стороны у него болтался кинжал с тонким длинным лезвием. Очень дорогой кинжал, явно не по одежонке.