А дальше всё произошло настолько быстро, что Бланка едва успела понять, что к чему. Замелькавшие среди деревьев разноцветные эскофли её спутников; Гриффин, который с налёту сзади вышиб её из седла и сам тут же скатился вниз в обнимку с кабаном, отчаянно терзая того кинжалом; свист арбалетных болтов, некоторые из которых, как ей показалось, пролетели в дюйме от её лица, и серо-стальные глаза Кнута Тэлфрина, медленно, очень медленно проплывшего мимо в стремительном прыжке с коня.

Свалившись откуда-то сверху, Тэлфрин несколько раз всадил свою страшную с большим крюком рогатину в спину вепря; тем временем с полдюжины собак, остервенело рыча, вцепились в огромное животное — в затылок, в ноги, в шею.

Дернувшись несколько раз, зверь затих. Появившиеся псари принялись с трудом оттаскивать хрипящих псов в сторону. Бланка, сидя у корней большого дуба — при падении она довольно сильно ударилась о землю — пыталась отдышаться.

— Кнут… — Из-за деревьев показался запыхавшийся Галахад. — Я твой должник.

— Не мой. — Тэлфрин, весь заляпанный кровью, откашлялся, с трудом опираясь на свою рогатину, и ткнул пальцем куда-то вниз. — Его…

— Эй, — раздался снизу приглушенный голос Гриффина, — меня кто-нибудь уже вытащит из-под этой твари? Похоже, я ногу сломал… И ещё что-нибудь выпить…

Ответом ему стал громкий и облегчённый хохот собравшихся вокруг охотников.

Предоставив псарям самим разбираться с тушей кабана, вся компания, весело перешучиваясь и обмениваясь впечатлениями от бешеной гонки по лесу, неспешно направилась обратно. Гриффин, слава богам, был жив и почти здоров: перелома не обнаружилось, хотя сухожилия он потянул довольно сильно. Кроме этого да ещё невероятного количества ссадин и кровоподтёков, других боевых ран он не обрёл. Сейчас, слегка морщась от боли, он ехал рядом с Бланкой. В ответ на её слова благодарности он только отмахнулся.

— Любой бы сделал то же самое. И даже будь впереди не вы, а кто-то из нашей компании, это единственный способ спасти его жизнь. Когда испуганная лошадь встаёт на дыбы, такому здоровенному вепрю опрокинуть её вместе с наездником не составляет никакого труда. А потом до смерти — полволоска. Я уже видел один раз, с какой скоростью кабан может убить человека. Хотя… — он почесал нос, лукаво глянув на свою спутницу, — я всё равно рад, что это оказались именно вы… день прожит не зря.

Бланка улыбнулась и, слегка придержав лошадь, привстала на стременах и поцеловала молодого человека в лоб.

— О боги, что я вижу… — Рядом с ними оказался смеющийся Галахад. — Гриф, похоже, ты выбрал самый беспроигрышный способ завоевать сердце женщины. Раненый герой, спасший её от смерти…

— О чём вы, милорд? — с невинным видом спросила Бланка. — Это всего лишь маленькое выражение благодарности.

— Конечно. Я шучу. — Принц кивнул и добавил уже более серьёзным тоном: — Гриффин, Рихер поможет тебе добраться до твоих покоев. Сам ты, похоже, ближайшую неделю только с палочкой передвигаться сможешь. И он пришлёт тебе лекаря — я думаю, Гленкиддин быстро тебя на ноги поставит. А леди Бланку я провожу сам.

Предложив Бланке руку, Галахад галантно помог ей сойти с седла перед той самой лестницей, по которой она три дня назад поднималась наверх в сопровождении матушки Тэгвен, и девушка в очередной раз подумала о превратностях судьбы. Три дня назад она не знала, что будет есть на ужин, а вот сейчас сам наследный принц Корнваллиса под руку провожает её в роскошные покои. А там, в углу двора она заметила обнажённого по пояс Томаса, который с мечом в руке упражнялся на арене в компании с каким-то солдатом, отмечая шуткой каждый удачный выпад. Тот, увидев её, приветственно помахал рукой. Да, у нас всё хорошо. У неё и у Томаса. На сердце опять защемило. А как там Алиенора? Столько времени прошло. Может быть, её уже тоже нет в живых, как и Эдмунда? Слёзы чуть опять не брызнули из её глаз. А как там её отец?

Бланка титаническим усилием взяла себя в руки и улыбнулась в ответ на взгляд принца. Они уже давно миновали парадный холл гостевых палат и медленно шли по длинному коридору, завешенному роскошными шпалерами.

— О чём вы задумались, миледи?

— Я… — Девушка несколько растерялась. — Я думаю… а вы помните, вы обещали рассказать о том, как мой предок Гунтрамн Оргин едва не стал королём? Я ничего не слышала об этом. Впрочем, надо признать, я никогда не выказывала особенных стараний на уроках истории.

— О, эта история скорее грустная. О том, как любовь разбивается об условности. Но, слава богам, всё там закончилось относительно благополучно.

— То есть как? Любовь умерла, но всё стало хорошо?

Галахад улыбнулся.

— Почти. Всё несколько сложнее. Это произошло при короле Гвейне Храбром двести пятьдесят лет назад. Он был болен, у него не было детей и, конечно, встал вопрос о престолонаследии. У Гвейна имелась младшая сестра, Эирлис, почти на пятнадцать лет его младше. Её имя, кстати, означает «снежинка». И, с согласия эорлинов королевства, её официально объявили наследницей престола. Но, то ли после этого, то ли незадолго до того, она страстно влюбилась в Гунтрамна Оргина — молодого, но уже всеми уважаемого рыцаря. Они тайно поженились и, конечно, их брак немедленно всплыл наружу после того, как Эирлис стала наследной принцессой, и принялись подыскивать ей достойного по рангу жениха.

Она и её муж категорически отказались расстаться, хотя скандал поднялся неслыханный: как смел простой дворянин поднять глаза на королевскую дочь? И как она могла быть такой легкомысленной? И тогда эорлины единогласно потребовали развода, угрожая в случае отказа лишить Эирлис её статуса, выбрать короля из другого дома, а Гунтрамна судить за оскорбление королевского достоинства. Но принцесса отказалась выполнить это требование, хотя Оргин, как говорили, не желая портить будущее любимой женщине, уже готов был пойти на попятный.

— Это — любовь, ваше высочество, — задумчиво отозвалась Бланка.

— Да, — кивнул Галахад. — Иного объяснения не существует. Так вот: тогда молодые сбежали и, поскольку по всему королевству пыла объявлена охота на них, вынуждены были вести тяжёлую и полную лишений жизнь в лесу. Гунтрамн построил там маленький дом, ходил на охоту — и так они прожили почти год. У них родился сын, и они и дальше, судя по всему, были готовы жить вдалеке от всех только ради друг друга, но голодная и холодная зима сильно подкосила здоровье Эирлис. И её жизнь, и жизнь младенца оказались под угрозой. И тогда Гунтрамн — можно представить, чего это ему стоило — ради спасения своей жены отвёз её, в беспамятстве и горячке, в столицу. Там он передал её родственникам и добровольно расторг с ней брак в обмен на обещание вернуть Эирлис здоровье и королевский ранг. Кроме того, ему разрешили удалиться в своё поместье и забрать с собой своего маленького сына.

Эирлис выходили и в скором времени, несмотря на все её слёзы и протесты, выдали замуж за графа Эйра Даннидира — моего предка. Она подарила ему наследника, но при родах умерла.

— И что же здесь благополучного, мой принц?

— Я же сказал — относительно благополучно. Все умирают когда-нибудь. Но история об этой любви, как видите, пережила столетия, Даннидиры стали королями, а тот младенец, объявленный, правда, незаконнорожденным, пополнил ряд ваших славных предков, Бланка.

— Получается, что в моих жилах тоже течёт капелька королевской крови?

— Именно. — Галахад улыбнулся. — Ваш дед, Лан Оргин, какой по счёту?

— Восьмой, ваше высочество. Лан VIII Оргин.

Галахад удовлетворённо кивнул.

— А тот младенец — он был Ланом I-ым. Но в связи с тем, что брак его родителей объявили незаконным, права претендовать на престол вы не имеете…

Принц запнулся и остановился.

— Если только… если только…

— Что? — спросила девушка.

Внезапно опустившись на одно колено, Галахад взял её за руку.

— Бланка… я прошу вас стать моей женой.