Превозносить любовь — занятье для глупца,

Но трудно совладать с певцом полубезумным,

Хотя в безверья век ни тяжбам хитроумным,

Ни разрушительным сраженьям нет конца.

Амур — исчадье зла! Я сед и спал с лица.

С повязкой на глазах, мальчишкой полоумным

Он делает меня, что мужем был разумным,

Но жалким слепком стал с коварного юнца.

Неужто, увидав с чужим гербом знамена

В родном краю — под власть Амурова закона

Я, к своему стыду, беспечно подпаду?

Нет! Поспешу в Париж — искать в нем правосудья!

У Муз, — у старых ведьм, — не соглашусь отнюдь я

На побегушках быть, ходить на поводу!

Я вами побежден! Коленопреклоненный,

Дарю вам этот плющ. Он, узел за узлом,

Кольцом в кольцо, зажал, обвил деревья, дом,

Прильнул, обняв карниз, опутав ствол плененный.

Вам должен этот плющ по праву быть короной, —

О, если б каждый миг вот так же — ночью, днем,

Колонну дивную, стократно всю кругом

Я мог вас обвивать, любовник исступленный!

Придет ли сладкий час, когда в укромный грот

Сквозь зелень брызнет к нам Аврора золотая,

И птицы запоют, и вспыхнет небосвод.

И разбужу я вас под звонкий щебет мая,

Целуя жадно ваш полураскрытый рот,

От лилий и от роз руки не отнимая.

He вечен красоты венок благоуханный!

Ты, время упустив, ей втуне дашь пропасть!

Но если у тебя очарованья часть

Осталась — раздели с друзьями дар желанный.

Киприда, я кляну твой нрав непостоянный.

Зачем тобой, как раб, я отдан был во власть

Мучительнице той, что надо мною всласть

Натешилась, пока не пал я, бездыханный.

Мятущихся валов тебе покорна дурь.

Дитя пучины, — мне пошлешь ты много бурь!

Какого ждать еще блаженства, Киферея?

Раскатов громовых и языков огня

Ты припасла, жена Вулкана, для меня.

Страстей, ножей и стрел — любовница Арея.

В купальне, развязав, тебе вручила пояс

Киприда и беречь его дала наказ.

А ты стрелу метнуть в меня из дивных глаз

Успела, стан обвив и с волшебством освоясь.

Но, доброхотства Муз, увы, не удостоясь,

От раны гибну я! Богини, разве вас

Я, как школяр, спросил о свойствах лунных фаз

Иль об эклиптике, лениво в книгах роясь?

За вами волочусь я не затем, чтоб мог

Узнать, кто создал мир — Фортуна или Бог?

Я помышлял смягчить Еленино коварство,

Ей посвятив сонет, но беден был мой слог!

Вам нужен ученик, чей стих не столь убог.

Прощайте, ухожу! Окончено школярство.

О, стыд мне и позор! Одуматься пора б,

С седою головой резон угомониться.

Отныне лучше бы рассудку покориться,

Бежать бы от любви, от этих цепких лап.

Сто раз давал зарок, но что мне делать? — слаб.

Зимой бутонам роз, увы, не распуститься.

Уже полсотни лет моя неволя длится,

Разбойнице служу, ее галерный раб.

Отныне я готов доверить сердце в руки

Лишь Аристотелю, хочу служить науке,

Прекрасной дочери его, остаток лет.

Пора бы мне понять все тонкости Амура.

Он — бог, и он парит, а я брожу понуро.

Он молод, он силен, а я согбен и сед.

Оставь страну рабов, державу фараонов,

Приди на Иордан, на берег чистых вод,

Покинь цирцей, сирен и фавнов хоровод,

На тихий дом смени тлетворный вихрь салонов,

Собою правь сама, не знай чужих законов,

Мгновеньем насладись, — ведь молодость не ждет!

За днем веселия печали день придет

И заблестит зима, твой лоб снегами тронув.

Ужель не видишь ты, как лицемерен Двор?

Он золотом одел Донос и Наговор,

Унизил Правду он и сделал Ложь великой.

На что нам лесть вельмож и милость короля?

В страну богов и нимф — беги в леса, в поля,

Орфеем буду я, ты будешь Эвридикой.

Когда уж старенькой, со свечкой, перед жаром

Вы будете сучить и прясть в вечерний час, —

Пропев мои стихи, Вы скажете, дивясь:

«Я в юности была прославлена Ронсаром!»

Тогда последняя служанка в доме старом,

Полузаснувшая, день долгий натрудясь,

При имени моем согнав дремоту с глаз,

Бессмертною хвалой Вас окружит недаром.

Я буду под землей и — призрак без костей —

Смогу под сенью мирт покой свой обрести, —

Близ углей будете старушкой Вы согбенной

Жалеть, что я любил, что горд был Ваш отказ…

Живите, верьте мне, ловите каждый час,

Роз жизни тотчас же срывайте цвет мгновенный.

Созвездья Близнецов любимая сестра

И Леды с Лебедем пленительное чадо!

Краса твоя была причиною разлада

Европы с Азией, но стала ты стара.

При виде зеркала тебя берет хандра:

«Иль тело дряблое и сеть морщин — отрада,

Из-за которой шла Троянских стен осада,

Глупцов, мужей моих, кровавая игра?

Но кожу каждый год меняя змеям, Боги

Весну у нас навек, завистливы и строги,

Спешат отнять: глядишь — и осень на дворе!»

Красавицы! Нельзя не внять словам Елены

О том, что свойственны природе перемены.

Кто упустил апрель, заплачет в октябре!