– Продал я их, – соврал Мухин. На самом деле, еще утром он отдал часы Полякову. Увидев, тот сразу положил на них глаз. Расставаться было, в общем, не жалко и за чисто символическую сумму с условием поэтапного расчета, хронометр перекочевал на широкое запястье офицера милиции. Знать об этом Максиму было вовсе не обязательно.

– Ну что же, продал, так продал. В общем, правильно сделал, – одобрил поступок Разин.

Когда они подошли к опорному пункту милиции, располагавшемуся на первом этаже жилого дома, уже стемнело. Открыв обшарпанную, обитую листовым железом дверь своим ключом, Игорь нащупал выключатель и зажег свет. Это была обычная двухкомнатная квартира с переделанной под еще один кабинет кухней. Самое большое помещение было отдано под штаб народной дружины. Туда же доставлялись задержанные за мелкие правонарушения граждане. Специально для них предназначалась металлическая клетка, закрепленная в углу. В двух других кабинетах обитали участковые инспектора милиции.

Усевшись за одиноко стоящий стол, Мухин раскрыл журнал и стал что-то записывать. Максим примостился на шатком стуле сбоку. От нечего делать, стал разглядывать наглядную агитацию, призывающую всех строго соблюдать законы. Потом переключился на стенд под впечатляющим названием: «Они мешают нам жить». Всматриваясь в перекошенные пьяные рожи, не мог сдержать смех. Фотограф, определенно, был мастером своего дела.

– Слыш, Игореха, а где вы этих дебилов откопали?

– А чего их искать. После получки на заводе по двору не пройти – валяются кто где. Успевай только собирать. – Ответил, не отрываясь от бумаг. – Ты не отвлекай. Сейчас отчет допишу, тогда побазарим.

Разин еще некоторое время поерзал по стулу.

– Тогда я за пузырьком сгоняю. Времени еще полно. Надо как-то его культурно коротать. Где тут у вас магазин?

– В этом же доме, с другой стороны. Если очередь большая будет, спросишь Регину Натановну, скажешь, от меня.

– Ничего себе имя, сразу и не выговоришь. А ты, сразу видно, начальник тута.

– Ты не подкалывай, а иди, пока лабаз открыт.

Накинув куртку, Максим ушел. Игорь еще какое-то время писал. Закончив, закрыл журнал и убрал в стол. В это время зазвонил телефон. Звонил Альберт Вениаминович. Просил срочно подойти в отделение милиции и побыть понятыми. Ну что же, надо так надо. Как раз купленное Максом спиртное будет совсем не лишним.

Семен прибыл на место заранее. Было еще светло. Незаметно проскользнув в указанный Ритой подъезд, внимательно осмотрелся. С удовлетворением отметил про себя, что место подобрано подходяще. Единственным недостатком было то, что запасная дверь, выводящая на другую сторону дома, оказалась закрытой. Получалось, что, находясь здесь, как бы оказываешься в элементарной ловушке. Да и уходить с места всегда лучше другим путем, чем пришел. Этот пробел он решил не медля исправить. Выйдя из подъезда и обогнув здание, поднялся на второй этаж. Так и есть, на двери висел внушительного вида замок. Воспользовавшись заранее припасенными отверткой и плоскогубцами, отсоединил одну из проушин от двери. Затем, поставил ее на место, зафиксировав шурупами меньшего диаметра. Теперь при нажатии с другой стороны, замок срывался с крепления и дверь свободно открывалась. Повторив несколько раз, он в последний раз все проверил и, довольный результатом, вышел на улицу. Хотя до мероприятия оставалось несколько часов, домой рассудил не идти. Оружие в хорошо подогнанной кобуре плотно сидело под мышкой. Кобуру он смастерил из голенища старого Ритиного сапога вскоре после того злополучного эпизода, когда по-небрежности засветил ствол перед Андреем. Поэтому «пилить» в другой конец города не было никакой необходимости. Он зашел в ближайшую закусочную, где плотно поел. Потом решил заглянуть в кинотеатр. Крутили французскую кинокомедию с Жаном Полем Бельмондо в главной роли. Сеанс как раз заканчивался около десяти вечера, что его полностью устраивало. Купив билет и коротая время, оставшееся до начала фильма, зашел в универмаг. Побродив по длинным залам и ничего не купив, возвратился в кинотеатр.

Горбатов занял исходную позицию в половине одиннадцатого вечера. Сидя сбоку на подоконнике, он внимательно вглядывался в темноту заросшего старыми тополями двора. Иногда он курил, стряхивая пепел в пустую сигаретную пачку. Туда же помещал окурки. Один раз скрипнула входная дверь. Кто-то зашел. Потом раздалось характерное журчание и дверь захлопнулась.

Время тянулось медленно. Семен начинал чувствовать неприятную ломоту в теле. Тянуло в сон. Он соскочил с подоконника, сделал несколько энергичных движений руками и приседаний. Восстанавливая дыхание, взад– вперед прошелся по узкому пространству площадки. В это время он услышал, как в подъезд зашли. По шагам, которые не мог спутать, он понял, что это Марго. Снизу послышался беспорядочный топот, отряхиваемых ног и мужское бурчание. Потом они стали медленно подниматься по лестнице. Семен, отстегнув защелку кобуры и вжавшись в стену, приготовился к атаке.

Глава 4

Все, идут – выдохнул Воробей.

– Где? – Дед всем телом подался вперед. – Не вижу!

– Да вот, от арки вдоль дома…

– Ага, так и есть. Не прошло и полгода… А где же наш Игорек? Вот и он, родной. Молодец. Толик, Андрея наблюдаешь? Под арочкой затаился.

– Наблюдаю, Дед.

– Ну, что же, значит, так тому и быть, – с видимым облегчением проговорил Ермолин. – Удача сама прет в наши руки, господа офицеры. Сейчас главное не расслабляться, чтобы не получилось, как в анекдоте с собачками.

– А что за анекдот? – Тут же спросил любознательный Краснов.

– Когда проколешься – прочувствуешь. – Ермолин открыл дверцу. – Пора!

Прокравшись до подъезда и подождав подбежавшего Брагина, они проскользнули внутрь и остановились. Несколько секунд стояли, прислушиваясь. Еле различимый невнятный говор. Потом – тишина, прерываемая приглушенным мужским покашливанием и каким – то шуршанием.

– Пошли, – прошептал Дед и первым, мягко ступая по каменным выщербленным ступенькам, двинулся наверх.

Гуськом, почти бесшумно, подошли к выступу шахты лифта, откуда начинался подъем непосредственно к площадке с людьми.

Ермолин остановился и поднял правую руку. Остальные замерли в ожидании.

– С богом, – чуть слышно проговорил он. Не прячась, вышел на открытое пространство и стал подниматься по ступенькам. Ему удалось преодолеть почти половину лестничного пролета, прежде чем его заметили.

В полумраке лестницы он увидел лежащее на каменном полу лестничной площадки тело, над которым склонился плотный парень. Рядом, вполоборота, стояла молодая женщина и рядом с ней растерянный Мухин. Увидев Ермолина, парень распрямился.

– Дедуля, а у него ствол. – Совершенно буднично промолвил сзади Воробей.

– Вижу, не слепой, – скривив рот и, не поворачивая головы, процедил Ермолин.

– Что делать будем? – Птицын встал рядом с Володей.

– Чего вылез! Сматывайтесь! Я пока попробую заболтать.

– А Петруху им оставим? В заложниках? Не пойдет!

– Разговорчики!! Делай, что сказал!!!

Толя, конечно же, не сдвинулся с места.

Со стороны они были похожи на неплатежеспособных покупателей, обсуждающих у рыночного лотка запредельные цены, но так, чтобы об этом никто не догадался.

Дед и раньше частенько оказывался в щекотливых ситуациях, из которых не мытьем, так катаньем удавалось выходить с честью. Там все было более или менее ясно. Лоб в лоб с превосходящими силами противника – этим его не испугать. Синяки, шишки, иногда и серьезные травмы. Но там внезапность, натиск, осознание своей правоты и поддержка товарищей, стоящих плечом к плечу – все это вводило бандитов в замешательство и оцепенение. Подобная ситуация сложилась впервые. Если бы не валяющийся ниц на холодном каменном полу Бритвин, Ермолин, не задумываясь, первым, ломанулся отсюда. Потом, заблокировав входную дверь массивной скамейкой, примеченной им у подъезда, вызвал подмогу. Никуда бы злодеи не делись. Как миленькие, с поднятыми вверх лапками и, обливаясь слезами, после доброй порции «черемухи», сдались бы на милость победителя.