В узком закутке с железной дверью он обменял первые пять тысяч долларов на фишки. Остальные пять он решил пустить в игру только если не погорит.

Первым делом Умрихин отправился в туалет. Долго стоял, склонившись над розовым умывальником и хлестая холодной водой по лицу и шее. Расслабиться и собраться – важное правило, которое Умрихин вывел для себя в прокуренных общажных комнатах, выигрывал тот, кто мог побороть сон, справиться с нервами и не сбиваться с размеренного ритма игры.

Люся уже сидела в баре и болтала с соседом.

Умрихин сел за средний стол, сразу же отметив двух типичных офисных в одинаковых голубых рубашках – скорее всего, игра для них просто развлечение, фишек у них меньше всего, значит проигрывают, не особо парясь.

Третий – зэк с наколками на пальцах и четвертый – пивной толстяк в кожаной жилетке, лет за пятьдесят – эти уже были опаснее. Зэк от нечего делать имел возможность шлифовать мастерство, а Простак на самом деле вполне мог быть настоящим профи, который зарабатывает игрой, подсекая крупных и наивных рыбешек. К тому же пока они были чемпионами по набору фишек.

Пятый, пижонистый малый, по покерной моде нацепивший темные очки, наверняка только-только пробует себя в реальном покере, но хорошо натренировался в интернет-турнирах.

Без практики Умрихин автоматом, не успев опустить задницу в пластиковое кресло, оказывался на уровне офисных. Если остальные действительно были профессионалы, то показывать им этого нельзя.

Так, так, так. Что мы имеем.

Пижонистый раздаст каждому по две карты шотландскими юбками вверх. Слепые, обязательные ставки – пятьдесят и сто. Первый офисный, которого Умрихин прозвал Конторским, сидевший слева от Пижонистого кинет на стол фишку в пятьдесят долларов, а Умрихин должен кинуть сто, потому что сидит вторым от раздающего. В банке уже сто пятьдесят долларов.

Умрихин посмотрит на свои карты. Это будет Дама черви и Десятка пики. Расклад хреновый. При том, что нужно будет собрать одну из пяти самых распространенных комбинаций, шансы минимальные. Надеяться на то, что при второй раздаче, когда на стол лягут еще три карты картинками вверх, появится дама или десятки, а еще лучше две дамы – он не будет.

Первое, собрав минимальную комбинацию – пару дам, есть большая вероятность напороться на то, что у кого-то уже есть пара королей или тузов с первой раздачи. Они его побьют. Если он соберет следующую по старшинству комбинацию – две дамы и две десятки и будет тихо радоваться, Пижонистый положит на стол четвертую карту, которая даст кому-то шанс собрать либо две пары короли-валеты или вообще три шестерки, что тоже в пух и прах побьет его две несчастные пары. Про последнюю, пятую карту, которая должна лечь на стол и говорить нечего – шансы быть побитым увеличиваются в несколько раз.

Дальше – если он понадеется собрать трех дам или три десятки, все будет зависеть от второй, третьей и последней раздачи Пижонистого. На столе выпадут две десятки, значит, он соберет три карты, но его могут побить либо стритом, когда собираются пять карт по порядку – к примеру, десятка, валет, дама, король, либо его убьет комбинация покруче стрита – флеш, пять карт одинакового достоинства, типа любых пяти червовых или пяти пиковых карт. Не говоря уже о том, что его могут побить три старшие карты – тузы, короли, или валеты.

Азы возможных комбинаций были давным-давно намертво впечатаны в память, поэтому как только он посмотрел на свои карты, все дорожки возможностей, о которых можно было долго и нудно рассказывать новичку, нарисовались в его голове за мгновение – и шесть дорожек из десяти вели к обрыву.

Считай, что сто долларов уже потерял – расплата за возможность посмотреть, как играют другие и определить характер будущих противников.

Самое интересное было впереди. После того, как все посмотрят на свои карты, каждый начнет делать ставки.

Этот момент до раздачи трех открытых карт он любил больше всего. Наверное, так общались в доисторические времена. На ледяном пятачке вокруг околевшего мамонта сходились шесть безъязыких охотников из враждующих племен. Они оценивающе оглядывали друг друга, и каждый пытался понять, с кем он имеет дело. Один мычал и бил себя в грудь – Офисный поддержит минимальную ставку и небрежно, как он видел в фильмах, кинет в центр стола стодолларовую фишку. Второй показывал камень, мол, и не таких видали – Зек сделает повышенную ставку в двести долларов. Третий строил грозную рожу и приседал, показывая, что камень может и пролететь мимо, а его бесстрашие и сноровка одолеют любого – у Простака будет три выхода: поддержать ставку Зека, подкинуть еще больше фишек, если карты пришли хорошие, или выйти из игры. Он поддержит ставку, и в банке окажется шестьсот пятьдесят долларов. Четвертый недочеловек, чьи кости, может быть, найдут через семьдесят тысяч лет, молча разворачивался и уходил, понимая, что ни силы, ни камня, ни должного бесстрашия у него нет – Пижонистый просто сбросил карты. Пятый охотник прыгал, бегал на месте, показывал дубиной за горизонт, грозя соплеменниками, которые вот-вот подойдут – Конторский кинет в центр сто пятьдесят долларов, потому что пятьдесят он уже внес и у него есть надежда на карты, которые придут на следующих раздачах. Шестой чесал мохнатую голову и уходил ни с чем – Умрихин мог бы и рискнуть, подкинув еще сто долларов, и продолжить игру, но не зная своих противников, с такими картами ему нечего будет делать. Первый охотник не сдавался, подвывая на разные лады: пусть у вас камни и соплеменники, но мои собратья прибегут быстрее – Офисный решил не сдаваться и добавил сто долларов.

В банке окажется девятьсот долларов. Пижонистый аккуратно выложит на стол три карты, по которым каждый сможет прикинуть, продолжать ли ему игру или выйти с минимальными потерями.

Тройка пики, восьмерка черви, валет крести.

Первый охотник уставал и садился возле туши, надеясь на то, что соплеменники сообразят и поскорее придут на помощь – Офисный пропустит ход, хотя карты у него могут оказаться вполне себе для небольшого повышения ставки, но по таким выскочкам не поймешь, что у них в голове, они и с двумя тузами будут осторожно подкладывать дровишки до самого конца, пока в конце не соберется гарантированный фулл-хаус или стрит-флеш. Второй охотник переходил в атаку и набрасывался на тушу с заостренным камнем – у Зека, похоже, собиралась неплохая комбинация и он поставил триста долларов, чтобы окончательно выбить слабых духом конкурентов. Третий охотник не отставал и набросился на мамонта с другой стороны: начнем рвать свои куски, а там посмотрим, чье племя возьмет верх – Простак был в самой выгодной позиции, офисные, скорее всего, скинут карты, если не совсем малахольные. Пятый охотник, который первым начал грозить соплеменниками, оказывался не у дел: а вдруг они придут, и ему придется лишиться не только мамонта, но и жизни, поэтому он уходил – Конторский скинет. Первый охотник вдруг вскакивал и столбил территорию левой ноги мамонта своим копьем – Офисный поддержит ставку и раздует банк до тысячи восьмисот долларов.

Пижонистый улыбнется и покачает головой. Он выложит четвертую карту.

Десятка крести.

Охотники уже рассказали, какие они сильные, и приходило время выяснять, кто же станет хозяином мамонта. Тот, который первым набросился на мамонта, ударил камнем по голове настырного охотника с копьем и пинком выбил своего последыша – Зек поставит тысячу долларов и остальным двум придется скидывать карты.

До пятой карты дело не дойдет, значит, у Простака на руках были туз-король разномастные, а у Зека, скорее всего, два короля или два валета, хотя его карты были под большим вопросом, потому что он был явным агрессором, который слабо поддавался анализу.

С каждой раздачей Умрихин отчетливее представлял расклад сил за столом. Он не смотрел в лица своих новых противников, пытаясь угадать малейшие движения век, рта, носа и ушей, чтобы распознать, какие карты пришли и какие карты со стола помогают собрать сильную комбинацию. Все это только отвлекало и могло увести далеко в логические джунгли. Он видел только руки, которые у каждого сейчас светились силой. У Зека – ярким красным, как и у Офисного, который до последнего кидался в бой – Зек был опытным и агрессивным, а Офисный взбаломошным и нахальным, поэтому ждать от них можно было все что угодно. У Простака и Конторского руки светились желтым – они были поосторожнее, и если что, их можно было добить жестким блефом, когда на руках будет всего лишь мусор, типа пятерок или четверок. У Пижонистого руки светились зеленоватым – но это не значило, что на него не стоило обращать внимания, он играл только с хорошими картами, и в какой-то момент мог позволить себе поблефовать.