Море пенилось, словно пиво в кружке. Геби стояла на палубе, смотрела на линию горизонта и старалась вспомнить, когда же у неё последний раз были крови. Результат подсчёта был неутешительный: давно. Довольно давно, чтобы быть просто задержкой от волнений или чего-то там ещё… Теперь всё было ясно… Но даже если и так… то и до родов ещё далеко. Геби прислушалась к ощущениям в себе: пока ещё незаметно, неощутимо, но уже вполне определённо в ней живёт ребёнок Триса…

Ребёнок эльфа.

Ребёнок, который родится после смерти отца.

Ребёнок, который обречён на прозвища "бастард ", "ублюдок "и просто незаконный в глазах церкви. При мысли о церкви Геби застонала, как от зубной боли. Что делать?! Как спасти ситуацию? О том, чтобы избавится от плода, Геби и думать не хотела. Наоборот, она стала искренне молиться, что бы Господь дал ей силы и здоровья выносить и родить это дитя.

"Интересно, почему во всех эльфийских легендах не упоминается о том, были ли дети у их героев? И если да, то какие они были? Впрочем, боюсь, скоро я и сама это узнаю… "

Новый приступ тошноты заставил её перегнуться через борт. К ней подбежал матрос.

— Госпожа… С вами всё в порядке? Может, лучше отойдите от борта…

— Нет, благодарю вас, просто немного укачало… — вытерев губы ладонью, Геби кивнула и свалилась в обморок, прямо на руки матроса.

Капитан, высокий, как все эльфы, увидел её на палубе и спустился к ней.

— Госпожа, мне сообщили, что вам нездоровится. Могу я чем-то помочь?

— Нет, благодарю вас. Должно быть, приступ морской болезни… Скажите, капитан, как скоро… берег?

— Если на Звёздном Кругу не решат иначе, то через десять дней мы пересечём Радугу.

— Что?

— Радугу. Ах, да, вы ведь не знаете… дело в том, что ваша страна, насколько я понял, лежит За Радугой. Место, где существует такой проход, знаем только мы. Проходящие мимо корабли из ваших стран никогда не смогут потревожить землю Детей Звёзд. Но дальше вам придётся искать путь домой в одиночку. К сожалению, я не могу послать с вами сопровождение…

— В этом нет необходимости. Вы и так сделали для меня многое. Поверьте, я не забуду того, что вы сделали, хотя вряд ли мои молитвы моему Господу дойдут до вашего Звёздного Круга…

— Это мой долг, госпожа. Леди Элессента беспокоится за вас.

Геби улыбнулась.

— Ах, леди Элессента… Понятно. Боюсь, Владыка другого мнения. Ну что ж, его можно понять. Я расстроила его планы.

— Скажите, госпожа, это правда, что вы вернули нам Дар Звёзд?

— Так получилось, — пожала плечами Геби. — Мне дали этот свёрток друиды и попросили принести Владыке. Хотя это должен был сделать кто-то из сыновей Дома Эль-Далиан. К сожалению, Его Высочество был убит. Очевидно, друиды предвидели подобную вероятность и поручили это мне.

— Да, это большая трагедия. Владычица Инварра недавно разрешилась от бремени, но юный принц вступит в возраст правления ещё не скоро.

— Всё у вас, эльфов, нескоро. Мы, люди, живём мало, но каждый день считаем. А вам спешить некуда… У вас пятьдесят лет — это возраст, когда меняют пелёнку на рубаху. А у нас пятьдесят лет, это когда пелёнку меняют на саван… — Геби качнула головой. — С вашего позволения, капитан…

Капитан смотрел ей вслед и потом ещё долго старался понять, что же имела в виду эта странная человеческая девушка. Пятьдесят вёсен… Много это или нет?

Молодой мужчина остановил коня возле поворота, ведущего к холму, на котором стоял большой каменный дом. Туман, стелившийся по лугу, окутывал его до самой крыши. Второй всадник, одетый в сутану, встал рядом, тоже долго смотрел на дом. Потом слез с коня, зашёл на поле, встал на колени и истово перекрестился.

— Не чаял я увидеть его снова!

— Ну вот, видите, отче, всё не так уж плохо!

— Кощунствуешь, сын мой! — Священник встал с колен и снова сел на своего коня. — Господь дал тебе возможность искупления. Он милосерден к нам, недостойным, я всегда это знал!

— Работа у вас такая, отче, — пошутил мужчина, — верить. И нас на путь истинный наставлять. Только я ещё раз прошу: ни слова о том, что знаете, что видели. Сохраните тайну исповеди… Я вам рассказал всё, и теперь моя жизнь в ваших руках.

— Не в моих, но Господа нашего, ибо…

— Да хватит! Ты прекрасно знаешь, что я имел в виду. А раскроешь рот — мне тоже найдётся, о чём сказать. Мы с тобой одной верёвочкой связаны. И давай не будем больше об этом!

Моросящий дождь покалывал гладковыбритое лицо первого всадника, он вытерся перчаткой и вдохнул запах луга. Потом решительно направил коня к дому.

Крестьяне, работавшие в поле, разгибали спины, всматриваясь в ехавших мужчин. Собаки подняли лай, слуги вышли на крыльцо. Возле крыльца мужчины остановились и спешились. Кинув поводья первому попавшемуся слуге, они поднялись на ступеньки. Двери в дом были открыты. В большом холле стояли мужчины и женщины, о чём-то перекрикиваясь.

— Отец меня больше любил!

— Теперь это не имеет значения!

— Что значит, тебя? А я? Это я ему первого внука подарила!

— Какая теперь разница?

— Э-э-эй, если мы не договоримся полюбовно, у нас отберут и то, что имеем!

— А ты вообще молчи!

— Да! Не твоего ума дело!

Спорящие стороны так увлеклись, что не заметили, как мужчина вошёл в холл. Следом за ним вошёл и священник. Кто-то из спорщиков увидел его и недружелюбно прикрикнул:

— А тебе чего тут надо?! Ты кто такой?

Мужчина не обратил внимания на грубость. Он просто подождал, пока все обратят на него внимание и утихнут. Расчёт оказался верен — от неожиданности, испуга или изумления многие из спорящих потеряли дар речи.

— Ивонна? Маргарита? А вы, я вижу, такие же крикливые, как и раньше!

Женщины смотрели на вошедших мужчин, как на привидения. Та, которую назвали Маргаритой, рухнула в обморок, её подхватил один из стоящих мужчин. Другая, Ивонна, подошла поближе.

— Ты? Не может быть! Ты же… умер!

— Как видишь, сестричка, я, к вашему сожалению, жив и здоров.

Очнулась Маргарита. Не было сомнения, что и она тоже его узнала. Поднявшись на ноги, она оттолкнула поддерживавшего её мужчину.

— Ну вот. Вот! Он пришёл, значит, нам теперь ничего не достанется!

— Что мне должно достаться? Сестрёнки, я пропустил что-то интересное?

Вперёд вышел один из мужчин, очевидно, муж Ивонны.

— Я бы попросил вас представиться, но думаю, что раз вас узнали эти дамы, необходимость в этом отпала. Дело в том, что по завещанию вашего покойного папеньки…

— Давно? Я не знал! — несмотря на печальное известие, скорби на лицах мужчин не появилось. Только священник перекрестился и что-то прошептал.

— Недавно. Сегодня собрались наследники, а также покупатели, заинтересованные в покупке Уотерфолла.

— Поместье не продаётся. Но если моего имени всё же нет в завещании, то я, на правах первостепенного родственника, сам куплю этот дом…

— Я протестую! Это не законно! Я первый! — раздались крики. Мужчина, даже не обратив внимания на эти реплики, продолжил:

— …и, надо сказать, не сильно от этого обеднею. Ну, а если это кому-то не нравится, пусть поцелует меня в…!

Поняв, что дармовой кусок им не светит, второстепенные претенденты ушли, выплёвывая пустые угрозы и проклятья. В доме остались только дети покойного. Мужчина с блаженствующим видом сидел в старом кресле у камина, а священник, женщины и их мужья расселись кто где.

— Итак, вы все согласны, что дом теперь мой?

Женщины тяжко вздохнули, но промолчали.

— Ну, а раз так, то может, это заменит столь тяжёлую утрату? Я имел в виду дом! — и он достал из карманов два маленьких мешочка и отдал их женщинам. Те раскрыли их и с восторженными ахами-охами начали разглядывать лежавшие там побрякушки. Сидящий у камина пожал плечами:

— Я всегда знал, что драгоценности — лучшие друзья женщин!