Но - обошлось. Хотя, Николка уже не раз и не два давал себе слово, что припрячет велосипед на Гороховской, а в Перловку вернётся вечерним поездом.

Никол, Никол, я на связи, приём, - забубнило в ухе.

Мальчик нажал тангету: - Слышу, тебя Яша, слышу хорошо, прием.

-  Ему ужасно нравились эти словечки «приём», «на связи», «тангета». Он много таких запомнил - из проглоченных книг о будущем, а больше всего - из захватывающих, только очень уж жестоких фильмов, которые Ваня называл «боевики». Теперь словечки пригодились.

- … тр-р-р-…- ш--шух… -фр-р-р - ..я на месте. Сижу под навесом,  напротив дома Румянцева - с артелью плотницкой, вологодские.  Приём.

- -Понял, жди, приём.

Николка невольно поёжился.  Хитров рынок считался самым опасным уголовным местом Москвы. Это была Большая площадь в центре столицы, в низинке, куда близ Яузы, окруженная облупленными каменными постройками.  Двух— и трехэтажные дома полны ночлежками, во всякое  время забитыми разным  отребьем : здесь были  и ворье, и бродяги, и пропившиеся мастеровые с портными, за копейку перешивающими краденое. Попадались и беглые, с каторги.

На площадь прямо с вокзалов приходили приезжие артели. Оттуда их забирали  ушлые подрядчики - и уводили по работам. А после полудня под навеслм  поступал в распоряжение хитрованцев и барышников: те скупали все, что попади. Вот возле такого навеса Яков видимо, и пристроился, , …

Рация снова ожила:

- Ш-ш-ш… Тр-р-р……вижу студента, входит в «Сибирь». Иду за ним, гляну, с кем он встречается…

Дома, где помещались ночлежки, назывались по фамилии владельцев: Бунина, Румянцева, Степанова.  В доме Румянцева были два трактира — «Пересыльный» и «Сибирь». Названия  негласные - но иначе хитрованцы эти заведения не называли.  Любой москвич  знал, что в «Пересыльном» толкутся нищие и барышники и всякий бездомный люд, а вот «Сибирь» считалась степенью выше — его облюбовали воры, карманники и крупные скупщики краденого. Выше трактира, в бельэтаже сдавали номера.

- В трактире его нет, приём. Хотел дать половому гривенник, спросить, куда пошел студент - не стал. Приём.

Николка понимающе кивнул. Чужаков на Хитровке не жаловали - человек, принявшийся задавать в «Сибири» вопросы, подходящие для полицейского сыщика, рисковал уйти оттуда с ножом в боку.

- Осторжно, зря, не рискуй. Что будешь делать, приём.

На этот раз рация молчала дольше - минуты три. Николка начал, было волноваться, когда голос Яши снова прорвался сквозь шорох помех.

- Хочу заглянуть в окна, готовлю дрон. Приём

-Кого? - опешил гимназист. Откуда там оказался приятель Геннадия и как Яков сумел уговорить его среди бела дня лезть по фасаду хитровского притона?

-  Машинка, летающая, маленькая, с камерой, я тебе показывал. Попробую подвести к окнам на фасаде. Прием.

-  Николка облегченно выдохнул - значит это все же не он сошел с ума. И немедленно снова встревожился: Как Яков представляет себе эту операию? Конечно, «дрон» ( Николка вспомнил, как называется летающая машинка, которой можно управлять с крохотного пульта)   совсем небольшой, да и в полете не шумит, а - скорее шуршит. Яша, во время визита в Перловку показывал мальчику эту электрическое насекомое, и они вдоволь наигрались, гоняя его над полем и между деревьями. Но - запускать дрон посреди бела дня, на Хитровке, где внимательных глаз побольше, чем в театре на премьере!

- Яш, ты подумал? Увидят, собьют. Приём.

- Чем?  - тр-р-р-…- ш--шух… -фр-р-р…- разве что палкой кинут? -

В наушниках опять зашипело, заверещало. Николка недовольно покрутил колёсико подстройки, помехи смолкли.

- … уведу по переулку, к Солянке, он быстро летит. Сам вслед, бы я и при чем. А  там городовой стоит. Потом во дворе посажу. Приём, приём.

Значит и Яша с ума не сошёл. План, признал про себя Николка, был толков - быстренько заглянуть в бельэтажные окна «Сибири», а потом, когда хитрованцы увидят летающую невидаль и поднимут хай, увести дрон в сторону Солянки, куда толпа оборванцев, скорее всего, не сунется. А сунется - пожалеет.   Пока городовые станут разгонять невесть с чего выплеснувшуюся их хитровского горшка накипь, тихонечко подобрать аппаратик в каком-нибудь тихом палисаднике.

-Все, начинаю, приём.

- Удачи, жду как пройдёт, приём.

Минуты томительно тянулись; рация трещала помехами, но голоса не подавала. Николка поймал себя на том, что задержал дыхание - и выдохнул, лишь когда потемнело в глазах - так переживал за товарища.

…. ш--шух… тиу-туу-у-у-  тр-р-р-…-фр-р-р..-там варяг! На втром этаже, третье окно от дома Бунина. Студент с ним, говорят. Варяг достал саквояж, там деньги. Много. Приём.

Николка не сразу сообразил, что «варягом» они с Яшей условились называть ван дер Стрейкера. Значит, бельгиец все-таки в Москве, на Хитровке? Ай да Яша, ну и голова, молодчина!

- ... фр-р-р… ш--шух…- забегали!  Все, ухожу,  до связи - тиу-туу-у-у-Черт! - Меня… пшш-ш-ш-…Тр-р-р-р.. - 

Николка беспомощно смотрел на коробочку рации и понимал, что Яша, кажется,  вляпался в неприятности…

******************************************-...А по моему, это просто мерзость! - Вероника крутила в руках карандаш; было видно что она сильно взволнована. - Мало у нас в Москве этой героина и прочей дури, так вы еще и добавить решили?

Девушку можно было понять. Не каждый день узнаёшь, что твои боевые товарищи собираются заняться наркоторговлей. То, что дурь при этом предполагалось доставлять не из Афганистана, а из прошлого роли не играло.

- Не понимаю, как вообще можно обсуждать подобные пакости! Наркотики! Может, еще и сутенёрством займетесь? Или органами будете торговать?

- А что, вариант - ухмыльнулся Дрон.  - Видела бы ты, сколько там бомжар - ну бродяг всяких и нищих. И все, что характерно, живут на экологически чистых объедках и сивухе.Ни тебе пестицидов, ни тяжёлых металлов…  товар первый сорт!

Веронику передернуло от отвращения. Отвечать Дрону она не стала и продолжила:

-  Мы, а минуточку, собирались стать там, в прошлом, революционерами, а  не наркоторговцами. По-вашему - революцию можно делать на деньги от продажи наркоты?

- Революцию можно делать на любые деньги. - рассудительно сказал Геннадий. - От наркоты, от вражеской разведки, от грабежа почтового поезда. Даже на фальшивые. Главное - чтобы они были. А вот если их нет - тогда и революции не будет. Очень простая, знаешь ли, причинно-следственная связь. Нет денег - нет революции.

- Слыхала про таких ребят - ФАРК? - осведомился Дрон. - Это колумбийские леваки и партизаны.  И коммунисты, между прочим - «Подпольная коммунистическая партия Колумбии». Они с 64-го года всю страну на уши ставят, воюют с янкесами и буржуями. А бабло, между прочим, идет от кокаина. Они, понимаешь, не считают, что это западло, даже наоборот - пусть всякая шваль и слабаки от наркотиков сдохнет, на свете чище будет. Не знаешь про такое? То-то… думаешь, почему они там с наркомафией воюют? Те когда-то тоже были с ними, а потом решили скрысятничать и чисто бабло делать, вместо того, чтобы на революцию отстегивать - вот теперь их за такой косяк и мочат.

Дрон был известен в БПД своей приверженностью к латиноамериканской романтике.

- В данном случае Дрон во многом прав. - поддержал соратника Геннадий. И вообще, друзья, давайте договоримся - кто не хочет марать руки - мы никого не держим. Пока не держим. - добавил он многозначительно.

- Ага, а кто станет трепаться… -   Дрон интернациональным жестом провел  большим пальцем по горлу.

- Так что, ты по прежнему,  будешь настаивать на своей позиции? - Снова обратился к девушке Геннадий. - или, будем считать, что непонимание преодолено?

Вероника пожала плечами и отвела глаза.

А мне вот что непонятно, - осведомился сидящий рядом с ней Олег. - Неужели кокс там продают просто так, без рецептов? Это что ж - заходи и бери, что ли? Кто угодно, в любой аптеке?