Новые аргументы в пользу кометного происхождения Тунгусского метеорита привел В. А. Бронштэн. Количественный анализ данных американской болидной сети привел его к заключению, что по крайней мере 70 % тех космических тел, которые образуют болиды, имеют малую плотность. Наиболее вероятное их происхождение — по Бронштэну — это рыхлые остатки кометных ядер. С этой точки зрения болид, вспыхнувший в 1984 году над Томской областью, также мог быть осколком кометы.

В 1983 году было опубликовано сообщение американского исследователя Р. Ганапати об обнаружении им в колонках льда, взятых в Антарктиде, аномального слоя, содержащего пыль с повышенной концентрацией ряда металлов. Среди них наибольший интерес представлял редкий металл — иридий, содержание которого в космическом веществе в 100–1000 раз больше, чем в земных горных породах. В слое льда, лежащем на глубине 10 метров, пылевые частицы содержали иридия в шесть раз больше, чем в слоях, расположенных выше и ниже. Датировка образца, проведенная Ганапати, говорила, что запыленный лед образовался в 1912 году. Возможный разброс составлял 4 года, т. е. пыль, обогащенная иридием, могла попасть в ледник в период между 1908 и 1916 годами. Ганапати опубликовал заключение, что обнаружено вещество Тунгусского метеорита, которое было занесено в Антарктиду. Будучи плохо осведомлен (как и многие другие ученые на Западе) о современном состоянии проблемы Тунгусского метеорита, Ганапати сопоставил результаты своих анализов с давно устаревшим представлением о природе и составе космического тела, не оставившего никаких бесспорных следов. Считая, что в 1908 году в. Сибири упал обычный каменный метеорит, Рамачандран Ганапати оценил его массу в 7 миллионов тонн, а размер — в 160 метров.

Несмотря на то, что оценка массы в десятки раз превышала оценки, сделанные аэродинамиками на основе карт вывала леса, а представление о падении каменного метеорита противоречило всем данным послевоенного этапа исследования района катастрофы, пресса всего мира, включая и советскую, широко разрекламировала этот, в общем-то скромный результат. В газетах 1983 года появились заголовки: “Следы Тунгусского метеорита найдены под льдом Антарктиды!”, “Разгадка близка” и т. п.

Авторы этих статей приводили следующие аргументы. Аномалии иридия и других металлов платиновой группы, резко выделяющиеся на фоне более типичных для Земли элементов, в последние годы все чаще обнаруживались учеными в некоторых пластах древних геологических эпох. В нескольких случаях в эпохи, “помеченные” такой аномалией, происходили крупные, катастрофические перемены в истории Земли. Например, вымирание динозавров. Поскольку иридий — метка космического вещества, представлялось правдоподобным объяснение подобных катастроф вторжением гигантских космических тел — комет, астероидов.

В 1985 году в журнале “Наука в СССР” была напечатана статья Н. В. Васильева, в которой давалась оценка новой сенсации. Отмечая, что результат, полученный Ганапати, представляет большой интерес для исследователей космической пыли, Васильев предостерегал от преждевременных выводов в отношении связи этой находки с Тунгусским метеоритом. В 1912 году произошло грандиозное извержение вулкана Катмай, выбросившего в атмосферу гораздо больше пыли, чем Тунгусский взрыв. Не связана ли обнаруженная аномалия с этой пылью? Есть ли такая аномалия в других ледниках? И, наконец, если она действительно порождена Тунгусским взрывом, то естественно ожидать, что в районе эпицентра этого взрыва и вообще в Сибири будет обнаружено более интенсивное загрязнение иридием и другими платиноидами.

Данные спектрохимических и нейтронно-активационных анализов, проводившихся в 60-х и 70-х годах, не давали ответа на этот вопрос, т. к. определение иридия в природных объектах требовало специальной методики. Поэтому в 1985 году из Томска в Москву были посланы послойные пробы торфа специально для анализов на иридий. Анализы, проведенные в Институте геохимии и аналитической химии имени Вернадского при участии сотрудников Комитета по метеоритам, подтвердили присутствие иридиевой аномалии в слое торфа, включающего 1908 год. Однако по абсолютной величине аномалия платиноидов в районе эпицентра Тунгусского взрыва не превышала аномалию в Антарктиде! Что бы это значило?

По мнению проводившего эти исследования химика-аналитика М. Назарова, одновременно с падением Тунгусского метеорита на Землю выпало огромное количество космической пыли, равномерно распределенной ветрами впоследствии по поверхности планеты. Само тело, очевидно, имело иной состав, чем сопровождавшее его пылевое облако. Оно по-прежнему оказалось неуловимым для спектроскопов исследователей!

Самодеятельные экспедиции в овеянный легендами район космической катастрофы не могли обойтись без юмора и лирики, романтики и сатиры. Они сплачивали коллектив и нередко заменяли отсутствующее снаряжение. В рядах добровольных искателей оказалось достаточно талантливых бардов, которые в процессе трудовой деятельности творили и торжественные гимны, и лирические песенки. Но самый большой спрос и социальный заказ был на “кавалерию острот” и разнообразные сатирические пики, щекотавшие как бытовые будни экспедиций, так и их теоретические основы. В 1961 году во время совместной экспедиции с Комитетом по метеоритам (сокращенно обозначавшимся КМЕТ АН СССР) неизвестный поэт создал песенку, многие годы сохранявшую популярность. В ней были такие куплеты:

В той конкретной яме, вдохновившей барда, как и следовало ожидать, ничего похожего на комету не было найдено. Но в теории Тунгусского феномена за его многолетнюю историю появлялись совершенно различные кометы — по мере того, как практика вносила свои коррективы в теорию. Интересующиеся проблемой Тунгусского метеорита часто не подозревают, что за привычным штампом “явление лучше всего объясняется с позиций кометной гипотезы” в разное время стояли совершенно различные модели “изделия”, именовавшегося кометой.

Когда в 30-х годах английский метеоролог Фрэнсис Уиппл предложил считать, что Тунгусский метеорит был ядром небольшой кометы с пылевым хвостом, единой для всех астрономов модели кометы еще не было. Конкурировали две гипотезы: гипотеза каменного роя и гипотеза ледяного конгломерата. Картина кометного ядра в виде компактного облака, состоящего из крупных и мелких глыб и пыли, многими специалистами считалась наиболее правдоподобной. Уиппл, предлагая гипотезу о кометной природе Тунгусского метеорита, считал, что она хорошо объясняет не только оптические аномалии в атмосфере, но и появление воронок в торфянике, которые раскапывал Кулик.

Но в 50-х годах одержала победу вторая модель, обоснованная другим Уипплом: Фред Уиппл — американский астроном — убедительно показал, что модель в виде монолитной глыбы из метано-аммиачных и водяных льдов, содержащая по массе 30–50 % пыли, гораздо лучше объясняет накопленный наблюдательный материал и позволяет прогнозировать некоторые явления кометной астрономии.

В 1958 году К. П. Флоренский, руководитель первой послевоенной экспедиции КМЕТа в район Тунгусского падения, сделал вывод, что взрыв Тунгусского космического тела произошел в воздухе, как потом выяснилось, на высоте от 5 до 7 км. В 1960 году на Метеоритной конференции в Киеве академик В. Г. Фесенков выступил с докладом, посвященным обоснованию новой кометной гипотезы, в основе которой лежала, теперь уже общепризнанная, модель ядра, состоящего из льдов и пыли. Ее можно назвать второй кометной гипотезой, поскольку физическая модель кометы теперь существенно отличалась от модели Фрэнсиса Уиппла. Один из авторов настоящего обзора — Ф. Зигель — выступил с резкой критикой этой гипотезы, как не объясняющей многие особенности Тунгусского явления и содержащей внутренние противоречия. Критические статьи Зигеля и других оппонентов гипотезы Фесенкова либо не публиковались, либо игнорировались.