АНДРЕЙ РАЗБАШ. Интрига, безусловно, была. Обижаться на Влада стали все. Необиженных быть не могло. Влад не стал делать команду из старых контактов. Как это бывает между интеллигентными и на самом-то деле не слишком хваткими людьми, подразумевалось, что Влад ни о ком не забудет. «Мы тебя выдвинули, и теперь ты сам должен решить» - вот что витало в воздухе. Все, в общем, морально освободили его для принятия решений, прессинга с нашей стороны не было никакого. А вот со стороны руководства, уверен, был. Думаю, что если бы Владик подкреплен обязательствами перед нами – теми людьми, которые его выдвинули, и мы бы работали вместе, то не возникло бы той гадости, которая в результате привела к трагедии. Не знаю, в чем эта гадость, но ведь она возникла в отрыве от нас.
АЛЕКСАНДР ПОЛИТКОВСКИЙ. Влад всегда хотел сделать эффективное телевидение. Так, как он это понимал. Как он делал все свои проекты, так он и хотел сделать телевидение, состоящее из таких эффективных, работающих квадратиков. Сделал, а дальше только контроль генерального продюсера. Поймите меня правильно: Влад в этой ситуации был очень хорошим «кооператором». Для него было важно не просто существование тех или иных проектов, а именно апробированные западные аналоги, которые уже достигли там пика популярности. Он их переделывал на российский лад. Эти проекты должны были работать как кооперативная палатка и приносить доход. Скажем, должны вовремя подвозиться батончики «Марс». Эти батончики приобретаются по определенной закупочной цене и продаются по рыночной. Палатка стоит возле самого метро. Первый канал поэтому и первый. Влад был дельцом в самом прямом и лучшем смысле этого слова. Поэтому он так легко и уходил из проектов. Он их ставил, потом собиралась группа которой говорилось: шаг вправо, шаг влево — расстрел. Вы должны делать только так, как сказано, и без всякой самодеятельности. Это чисто американский подход к производству телевидения. И совершенно нормальный. Другое дело, что лично для меня эта позиция неприемлема, потому что всегда интереснее придумывать самим. Я далек от мысли, что все на свете уже выдумано. Это как мир поэзии, любви и музыки, где всегда может появиться что-то принципиально новое и живое.
ТАТЬЯНА ДМИТРАКОВА. Саша не делал никаких проектов с Владом, откуда он может знать?! На самом деле все решалось коллективно, обсуждался каждый вопрос. Обсуждений становилось меньше только тог да, когда проект превращался в серийную продукцию, и то — до первого прокола. А так — все обсуждалось, буквально все! Более демократичного руководителя мы не знали. Влад прислушивался ко всем, к любому мнению. А что до американизации, о которой говорит Саша, то это происходило только в том смысле, что проект не запускался, пока под него не строилась база. Вот тут да, Влад становился очень дотошен.
АНДРЕЙ КАЛИТИН. Влад, сам того не желая, не оставлял места своим ближайшим партнерам. Я думаю, что давление на него оказывалось очень сильное, в том числе и с точки зрения политического вешания, к которому он, в общем, не тяготел. С этой точки зрения в стратегию Влада не вписались бы программы Политковского и Любимова, в которых они тогда могли существовать. Влад это понимал и, вероятно, переживал. Нет, безусловно, отношения с теми людьми, с которыми он шел все это время, сохранялись очень добрые, но ситуация диктовала уже совершенно другие правила. Она была достаточно драматична, учитывая длительные ссоры Любимова с Лисовским, которые продолжались практически до смерти Влада. Потом, насколько я знаю, они помирились очень быстро, и Любимов вернулся на ОРТ, хотя это не планировалось — я абсолютно в этом убежден. Листьев балансировал, смягчал эту ситуацию. Пробовал объединить интересы. Это было нелегко, особенно учитывая давление, которое на него оказывалось в отношении рекламного рынка на ОРТ.
АЛЕКСАНДР ЛЮБИМОВ. Уверен, что Владу были поставлены определенные условия и он их принял. Я ни-когда не спрашивал об этом ни Березовского, ни Бадри Патаркацишвили. В этом нет никакого смысла. Вероятно, я считался менее управляемым человеком, нежели Влад. Вспомнили мне и 93-й год, и все мои комментарии, и выступления. В этом, возможно, состояла суть условий.
АНДРЕЙ РАЗБАШ. Как я понимаю, Березовский поначалу просто набирал информацию и потом все-таки сделал предложение Владу. Решающего разговора между нами не было. Это естественным образом разрешалось, все ведь люди взрослые.
ТАТЬЯНА ДМИТРАКОВА. Я не помню Влада во мраке в этот период. Мы с Андреем Чикирисом делали «Час Пик» по очереди, день он, день я. Как-то стояли с Владом на лестнице, он как раз занимался созданием ОРТ, и он сказал, что его только что утвердили в должности генерального директора ОРТ. В голосе — дрожь восторга и радости. Никакого мрака в тот момент не было и в помине. Ни у кого и в мыслях не было, что кому-то понадобится убить Влада. Казалось, что и врагов-то у него быть не могло. Очень гибкий, мирный человек. Могли быть завистники, но враги — нет.
ИГОРЬ УГОЛЬНИКОВ. Я знаю, что у «ВИДа» до сих пор сложные отношения с первым каналом. Это тот самый этический момент, который не был перейден и разрешен. Это трудно, когда большая компания имеет внутри маленькую. Она ее должна либо вытеснить, либо поглотить. Ни то ни другое не было сделано. И так это все сейчас и болтается. Ситуация тяжелая. Никто никак не может определиться. Она и тогда была такая же тяжелая. Получалось, что Влад одновременно руководил двумя компаниями. Комплексовать по этому поводу он не успевал, слишком много было работы.
АНДРЕЙ РАЗБАШ. Конечно, был такой подспудный конфликт, поскольку Влад становился у руля и решал, сколько программ будет делать «ВИД», сколько «Авторское телевидение» и так дальше. Думаю, что отстраненность Влада от нас была связана еще и с тем, что он не хотел, чтобы его обвиняли в том, что он в лидеры проводит своих. Я ему помогал делать сетку в первоначальных вариантах. Распечатывал ее на цветных принтерах, куда-то ходил, чуть ли не как курьер работал. Я помню это состояние, когда сам был зампредом ^Останкино».
СЕРГЕЙ ЛОМАКИН. ...Он загорался, когда начинал говорить о телевидении. Как только разговор переходил на административные моменты, Влад гас. У меня все же такое ощущение, что в «ВИДе» Владу недоставало именно вещания. «ВИД» — компания по производству программ. Владу нужно было эфирное пространство. Кстати, все ребята «видовские» были против того, чтобы Влад был гендиректором. Как я это себе представляю, бомба была заложена в том, что нечетко разграничили функции Влада как генпродюсера и гендиректора. У генпродюсера должен быть помощник, который занимается только вещанием. А гендиректор — это финансы, структура, стратегия, кадры, общение в высших эшелонах власти. Но если ты при этом возьмешь на себя функции программирования и вещания, то просто умрешь. А Влад-то как раз был специалистом по вещанию. Тут был подводный камень, которого Влад не разглядел. Я думаю, он сразу столкнулся с этой проблемой. По моему разумению те, кто ему предложил этот пост, вовсе не имели в виду, что Влад будет заниматься вешанием. Поэтому конфликт так стремительно и рос. Просто им нужно было имя человека популярного, раскрученного и, конечно, любимого зрителями. То есть канал ОРТ, который возглавляет такой человек, как Владислав Листьев, не может играть в какую-то скверную игру. Играли на вере зрителей во Влада как аполитичного человека.
ИГОРЬ УГОЛЬНИКОВ. ...Я знаю, что Влад очень нуждался в настоящих помощниках и всю жизнь их искал. Казалось бы, вокруг было много близких людей, тех, с кем Влад начинал. Но реально никто не мог помочь в последнее время. Влад старался расширить свое профессиональное влияние, поэтому профессионалы ему были нужны не только на телевидении, но и в политике, в спорте, в экономике, в искусстве.
ЕВДОКИЯ ХАБАРОВА. Мы виделись минимум раз в неделю в течение всего этого периода, вплоть до 1 марта. В последний раз встретились за две недели. Он приезжал к нам с мужем на дачу. И мы немного поссорились, чего я себе долго не могла простить. Влад предложил мне возглавить рекламу на канале. Я отказалась. Отказалась по вполне семейным мотивам, понимая, так сказать, объем этой пахоты. У меня был свой бизнес: журнал, агентство. Кроме того, лучший способ испортить дружеские отношения — это вступить в деловые. Но это подсознательно. А самое главное, я просто нагляделась на Влада, который работал, наверное, часов 20 в сутки. В это время уже принималось решение по рекламе, и все дело приходилось отстраивать заново. Работал он действительно невероятно много. В шесть утра мог находиться в «ЛогоВАЗе» и заканчивал день в четыре утра там же. Так продолжалось с осени 94-го и до конца.