«А он ведь был очень хорош собой в молодости», — мелькнуло у девушки. Впрочем, от ее зоркого глаза не укрылись темные круги под глазами и серебристые нити в густой светлой шевелюре. Старость! Лорел почувствовала, как непроизвольно сжалось у нее сердце при виде столь прекрасного, но — увы! неизбежного увядания.

«Безжалостное время посеребрило его кудри, которые некогда были золотыми», — вдруг всплыли в ее памяти строчки стихотворения, которое она когда-то учила в школе. Вот только кто его написал, она вряд ли вспомнит. Особенно, после бокала шерри. Ну, и почему, интересно знать, он над ней завис с этим графином? Неужели сейчас полезет целоваться? О, Поль, где ты? Ты мне сейчас очень бы пригодился!

В дверь негромко постучали. На пороге появилась темнокожая служанка.

— Прошу прощения, сэр! К вам миссис Виллитон.

Стоя в холле, Грейс Виллитон прихорашивалась возле старинного зеркала в бронзовой раме, поддерживаемой двумя позолоченными купидонами. Собираясь с визитом к своему бывшему зятю, она специально надела новую шляпку и сейчас решила, что снимать она ее не будет. Бледно-розовый фетр хорошо сочетается с серым цветом ее костюма, и вообще! Пусть знает, что она тоже знает толк в том, как должна выглядеть леди. Итак, коль скоро он дома, значит, ее письмо получил. Что ж, тем лучше! Не стоит тянуть с тем, что называется «поставить все точки над i».

— Доктор Форбс у себя в библиотеке, — объявила появившаяся на лестнице служанка. — Он ждет вас.

Миссис Виллитон стала медленно подниматься по ступенькам, придирчиво оглядывая ковер под ногами. Чисто! Неужели служанка пылесосит его каждый день? В противном случае, в нем, должно быть, полно моли. Нет! Она все же никогда не чувствовала себя в этом доме комфортно. Да и ее дочь тоже.

— Здравствуйте, Элвин! — проговорила она несколько церемонным тоном, входя в библиотеку. Что за дурацкое имя у ее бывшего зятя! Надо же придумать такое. Элвин!

— Здравствуйте, Грейс! Какая приятная неожиданность!

Наверное, напрасно он назвал ее по имени, испугался Элвин уже после того, как озвучил свое приветствие. Кто знает, вдруг бывшая теща оценит подобную фамильярность, как вопиющую бестактность. Но не «мамой» же ее называть, в самом деле! Особенно в нынешней ситуации.

— Позвольте представить вам мисс… э-э-э… Манаринг.

Черт! Имя девочки начисто выветрилось из его памяти. Ошарашенная Лорел взглянула на него с нескрываемым недоумением. С какой стати этот старикашка решил выдать ее за ее старую тетку?

Маленькая пухленькая женщина в сером костюме и чересчур яркой для ее возраста шляпке с нескрываемым удивлением вперила свой взгляд в гостью.

— Миссис Виллитон, моя теща! Прошу любить и жаловать!

— Здравствуйте! — улыбнулась Лорел. Улыбка получилась преувеличенно лучезарной. Возможно потому, что спиртное уже успело ударить ей в голову. А, возможно, потому, что ей и в самом деле стало смешно, что у такого пожилого человека есть теща. И вообще, наличие подобных родственников никак не вяжется с обликом мистера Форбса. — Ну, мне пора! Спасибо за угощение, доктор Форбс!

— Я провожу вас! Прошу простить меня, Грейс! Я буквально на одну минуту.

Оставшись одна, миссис Виллитон внимательно обозрела комнату. Так-так! Два бокала для шерри, рядом почти пустой графин. Наверняка он был полон, когда эти двое уединились в библиотеке, якобы для работы. Чего и следовало ожидать! Бывший зятек в своем привычном амплуа: волочится за молоденькими девушками. Омерзительный тип! Какие же нужны еще доказательства его развратной натуры? Можно только предполагать, чем завершилось бы это милое свидание, не появись она здесь в столь неподходящий момент. Подумать только! Даже сам антураж — книги! не в состоянии остановить этого бабника. Он способен к грехопадению даже в окружении столь славных имен. Она мельком скользнула по корешкам: «Ночные размышления», «Игра воображения», «Россиада». Ничего не говорящие ей названия, неизвестные фамилии авторов. Как же он мог опуститься до подобного безобразия? И это после того, как она предупредила его письмом о том, что придет к нему для разговора. Впрочем, чего еще можно ожидать от всей этой богемной публики? Она ведь сама на днях вернула в библиотеку книгу о похождениях лорда Байрона. Там про него такое написано! Одно слово — развратник! И ее зять недалеко ушел от беспутного лорда.

— Прошу простить меня, Грейс, что заставил вас ждать, — проговорил Форбс, снова появившись в дверях. — Зато сейчас я всецело в вашем распоряжении. Выпить желаете?

— Нет, благодарю вас. Я никогда не употребляю спиртное.

— Ну, шерри едва ли можно назвать спиртным в привычном понимании этого слова. — Кажется, его реплика прозвучала чересчур саркастически. — Тогда позвольте, я позвоню служанке, чтобы она подала вам сок. Например, томатный.

— Нет-нет! Обойдемся без соков! Вы получили мое письмо?

— Письмо? Какое письмо?

— Я послала вам письмо третьего дня. Оно уже точно должно было прийти.

— Позвольте-позвольте! Ах, вот вечерняя почта! Сожалею, но я еще не успел ее разобрать.

— Конечно! Вам ведь было недосуг!

— Вот и ваше письмо, кстати! Но моя дорогая Грейс! Вы же перепутали индексы! Я живу на Юго-Западе, а вы написали индекс Западного округа. Неудивительно, что письмо блуждало в пути лишний день. Сейчас я прочитаю его. Или вы предпочтете изложить мне его содержание в устной форме?

— Там нет никакого содержания. Я просто предупредила вас, что собираюсь к вам с визитом.

— Бог мой! Но не проще ли было позвонить по телефону?

Миссис Виллитон, с большой опаской относившаяся к любым техническим устройствам и никогда вполне не доверявшая таким из них, как телефоны, лишь еще плотнее поджала губы.

— Я привыкла уведомлять о своих визитах письменно. Не вижу повода отступать от своих привычек! Впрочем, коль скоро я уже здесь, то не могли бы мы перейти непосредственно к цели моего визита? Я хочу поговорить с вами о Марджори. Дело в том, что я хотела бы знать, какие у вас дальнейшие намерения относительно моей дочери.

— Намерения? — переспросил Форбс удивленным тоном. — А какие у меня могут быть намерения? Она сама ушла от меня, так и не удосужившись объяснить на прощание истинные мотивы столь импульсивного поступка. Я даже хотел навестить вас, переговорить с ней начистоту, но так и не рискнул зайти.

— Когда это было?

— В тот день, когда у вас в доме проходила благотворительная ярмарка по сбору средств для приобретения нового органа. Я посчитал неуместным появляться у вас дома в такой момент.

— Ах, вот как? — черты лица миссис Виллитон слегка разгладились, и взгляд ее стал не таким колючим.

«Наверняка вспомнила того красавчика-органиста, для которого она собирала пожертвования», — язвительно подумал Форбс, но промолчал.

— Мне жаль, что все так вышло, — проговорила она после некоторой паузы. — Но если бы вы предупредили нас заранее, то, уверена, мы бы что-нибудь придумали.

— Я никак не мог предупредить вас заранее. Дело в том, что желание увидеться с Марджори у меня возникло спонтанно, и я…

— Ах, вот как? Но вы же уже вполне зрелый человек. И мне ли говорить вам о том, как неразумно следовать сиюминутным порывам души или, тем более, желаниям.

— Пожалуй, вы правы! — тяжело вздохнул Форбс. Вот он последовал такому сиюминутному желанию и женился на Марджори. И ничего хорошего в итоге из этого брака не получилось. Да и она, тоже исключительно в порыве чувств, собрала свои вещи и уехала к матери.

— А что, если вам с Марджори встретиться с вашим старшим братом? Он ведь священник, и ему приходится сталкиваться с самыми разными житейскими коллизиями. Авось и насоветует что-то дельное.

— Он бы вначале с собственными коллизиями разобрался, а уже потом начинал советовать другим.

— Тогда, возможно, вам сумеет помочь наш приходской священник, отец Тулливер. Он очень разумный человек. Приезжайте к нам на Пасху. Думаю, он сумеет выкроить время для того, чтобы переговорить с вами, даже притом, что Пасха для священников — горячая пора.