И еще он подумал, что это ничего, что она не любит его сейчас, пока ему было достаточно своей разверзшейся, как звездная пропасть, любви, и ее присутствия рядом. Любовь, пожалуй, еще пугала и его самого, но он принял ее, принял, как всякий сильный человек, сразу, как неизбежное. Теперь он думал, как сделать так, чтобы она перестала его бояться, и научилась доверять. И он считал, что время здесь на его стороне. Она узнает его и привыкнет. Со временем, и полюбит. Он же, со своей стороны сделает для этого все.

Планета, на которую они сели, была не похожа на огромный Мен. Рене бывала там несколько раз, поэтому испугалась, увидев в иллюминатор маленький туристский космодром, а не огромный космодром Мена. Тоно, склонившись над ней, улыбнулся ее страху:

— Это Сеннг, третья луна Мена. Ты бывала здесь, когда-нибудь?

— Нет. Зачем мы здесь?

— Это планета-заповедник, или планета-парк. Туристы приезжают сюда провести отпуск, в основном пожилые люди, семьи с детьми, ну и школьники, конечно, на экскурсию. На всей планете всего два городка. Один — для туристов, с отелями на любой вкус, а второй для ученых. Здесь прекрасный климат, вернее, многоклиматические условия, что хорошо для роста растений.

— Зачем мы здесь?

— Да расслабься ты, я должен навестить здесь друга. Отдать ему посылку, которую захватил еще на Пб, зная, что нам по пути. Правда, сначала я думал, послать ее с Мена, но раз мы так быстро управились с пропусками, можно и зайти, разве нет? Увидишь, он чудно здесь устроился.

Она посмотрела ему в лицо, пытаясь прочесть его мысли. Он что-то не договаривал!

— Ты говоришь правду? Всю правду?

— Ты совсем не доверяешь мне, да? Не понимаю, почему… Я ведь ни разу тебя не обманул.

— Тогда скажи начистоту!

— Что сказать?! Мы идем навестить Эмма! Только и всего!

Рене замолчала. Она все же не верила ему.

— Рене!.. Не понимаю, чего ты боишься! Пожалуйста, поверь мне… я ведь теперь отношусь к тебе по- другому… Разве ты не видишь?… Теперь все иначе, потому что тайны кончились, верно? И потом, не в моих правилах предавать кого-либо. Мы просто навестим Эмма. Он — чудесный человек… он столько перенес, и остался человеком!..

Тут Рене вздрогнула и с ужасом посмотрела на Тоно. Но тот, не подозревая о причине ее страха, продолжал ее уговаривать.

— Он психолог и целитель… У него открылся дар. Ты поговоришь с ним несколько минут, и тебе станет легче!

Рене сжалась. Так вот что!.. Он решил ее вылечить. Наверное, он считает ее душевнобольной!.. В этом он может и прав… У нее все еще болит то место, где должна находиться душа, и откуда ее изъял для опытов Аалеки… И все же, она не позволит кому-либо копаться в своей ране снова, пока она еще не в клетке, по-крайней мере.

— Ты хочешь определить меня в лечебницу?

— Господи, что ты еще придумаешь!.. У меня и в мыслях этого не было!

— Тогда я подожду тебя на «Лего».

— И зря. Эмм — человек действительно замечательный. Мы познакомились давно, еще когда был жив мой отец. Он был тогда пилотом, а раньше, еще до того, как его встретил отец, он работал на Базе, но думаю, ты его не знаешь, это было почти двадцать лет назад. Потом, он ушел оттуда… Я знал его уже как отчаянного парня, опытного и успешного контрабандиста. Но однажды, его корабль с грузом захватили пираты, и он попал в рабство. После плена в Темных Галактиках, он здорово изменился. Мы с Фредо не на шутку беспокоились за него одно время… но он нашел себя. Здесь, на Сеннге, он выращивает цветы… Вообще-то, он теперь не очень-то разговорчив, но нам будет рад, я знаю. Пойдем!.. Я слово даю, что мы вернемся через пару часов. И потом… буду откровенен. Я не могу оставить тебя здесь одну. Ты ведь сбежишь, верно?..

— Нет! Пожалуйста, Тоно, обещаю, я не сбегу! Ты можешь поставить на стартер защиту первой степени!.. Я просто не могу пойти… Неужели ты не понимаешь, я не могу ни с кем говорить о том, что я была в плену!.. Я жалею, что сказала тебе!..

В ее голосе послышалось такое отчаянье, что он невольно схватил ее за руки, удерживая, чтобы она снова не забилась как дикий зверек в угол.

— Рене, Рене, послушай меня! Успокойся, и послушай. Я не выдам твоей тайны никому. Ни одной живой душе не скажу! Даю слово. Слово пилота! Теперь поверишь, дурочка?.. Что до Эмма… Он будет тебе другом, обещаю!..

— Я не могу говорить ни с кем! Прошу тебя, избавь меня от этой пытки!

— Ладно. Уговорила. Тогда просто составь мне компанию. До его дома идти около часа. Прогуляемся. Если хочешь — рот не открывай, только пойдем! Эмм не станет сам настаивать, он хороший человек, это правда!.. Прошу тебя! Ну же, пойдем!

Было ясно, он не оставит ее в покое. Пришлось идти.

Сеннг был удивительно красивой планетой. Даже сам космодром помещался в огромном лесопарке. Едва миновав туристический городок, они сразу оказались в лесу. Огромные деревья с большими широкими листьями и морщинистыми от старости стволами, поросшие седым мхом, тропинки, неровные от переплетенных корней деревьев, засыпанные мягкой душистой листвой, разнообразные птицы и насекомые, совершенно ручные, все это было похоже на сказочные декорации, но все было живым и имело густой глубокий запах.

— Их посадили специально, такие деревья не росли раньше на Сеннге. Животных тоже привезли и приручили. Это все для туристов, чтобы они увидели природу, к которой привыкли по телевидению и фильмам. А вот возле дома Эмма как раз естественный лес планеты. Там все другое, — пояснил Тоно.

Они миновали туристическую зону, перешли транспортную дорогу, и снова оказались в лесу. Теперь и, правда, лес стал иным. Деревья здесь росли не грузные и мощные, а ровные и стройные, высоко несущие свои густые кроны. Нижний же ярус леса состоял из трав, чьи изогнутые стебли создавали сложный узор. Между стройными стволами и нижним ярусом разлился солнечный свет, наполняя пространство теплым и мягким сиянием. Дышалось легко, тропинка была теперь очень узкой, но такой сухой и ровной, что по ней шлось без затруднений.

Рене шла вслед за ним, не замечая ничего вокруг. Ее очень тревожила встреча с незнакомым человеком, и, еще больше — поведение Тоно, который неожиданно стал слишком заботлив… Она все гадала, что он задумал, но не могла разгадать его планы.

Вскоре, они вышли на поляну, окруженную лесом со всех сторон. Посредине стоял домик, увитый растениями от крыши до нижней ступени крыльца так, что он, казалось, вырос в центре клумбы, поскольку его ковром окружали цветы. Ничего подобного Рене еще не встречала: цветы были хороши не только все вместе, образуя цветом сложный запутанный узор, но и каждый из них был в отдельности неповторим, был особенным. И главное, они источали ароматы, и поэтому Рене не смогла пройти мимо, как прошла мимо прекрасных деревьев и трав, хмуро спеша за быстрым шагом Тоно. Теперь же она, оглушенная тонкими запахами, невольно остановилась, наклонилась, разглядывая затейливые формы лепестков, гармонию цвета в каждом. Рене была немало удивлена, что среди такого множества похожих, совсем не видит одинаковых. Кроме того, вдруг, ей показалось, что и цветы, потянулись к ней, вглядываясь в ее лицо, и будто даже… пытаясь ее запомнить!

Едва они подошли, как из домика вышел высокий плечистый мужчина, одетый, как обычно одеваются садовники, поглощенные созданием красоты вокруг себя, невзрачно, в вытянутый и поблекший от времени кардиган, прикрытый серым фартуком, и старые брюки. Он спокойно и тепло улыбнулся Тоно, протянув ему руку для пожатия.

— Привет, Эмм! Сто лет не виделись!

— Здравствуйте! Добро пожаловать, друг мой!

— Рене, это и есть Эмм, мой старый друг. А это моя жена, Рене.

— Чтож, я очень рад, нашему знакомству, Рене, и тому, что ты Тоно, нашел ту, кого искал! Прошу вас, проходите в дом.

Изнутри дом был чистеньким и уютным. Светлые занавески с оборочками, совершенно белая скатерть на столе под окном, полки с посудой и книгами, камин и кресло-качалка подле него. На стене висели старые часы ручной работы: резной деревянный домик, с клумбой и искусно вырезанным цветком с закрытыми лепестками, и циферблатом над ним, неторопливый ход которых, казалось, успокаивал слишком быстрый жизненный ритм, поддерживая внутри дома покой и умиротворенность.